Детские книги скандинавских писателей еще в послевоенное время отличались демократичностью. В современных норвежских и шведских книгах поднимают вопросы подростковых кризисов, страхов и другие сложные темы, а писатели даже ездят в школы, чтобы встречаться с детьми и лучше их понимать.
Как осознанность родителей влияет на детскую литературу, чем скандинавские книги для подростков отличаются от российских и почему стали популярны произведения, которые заставляют проявить свои чувства? «Бумага» поговорила с переводчицей Ольгой Дробот, участницей дискуссии на выставке современной детской литературы Северных стран «Привет, это я!».
— Многие из нас выросли на сказках Астрид Линдгрен, Туве Янссон. Как вы думаете, почему скандинавская литература так популярна в России?
— Это касается не только детских книг. Действительно, есть какое-то созвучие, в том числе эмоциональное. Природа играет очень большую роль. У нас в Сибири — огромные просторы, и в Скандинавии человек тоже всегда куда-то идет через леса и горы.
Мне, например, понравилась книга Пера Петтерсона, которая по-русски называется «Пора уводить коней». Это военный роман. Я долго предлагала его издательствам, и они говорили, что это, в общем, справедливо — роман с русской интонацией, как наша лейтенантская проза.
Общего много: во взрослой литературе — страсть к каким-то глубоким вопросам о смысле жизни. Кроме того, большие семейные саги — они понятны русскому читателю, который тоже любит большие романы.
Тут есть какая-то загадка, но это факт, что скандинавская литература очень популярна в России. Были целые периоды — в конце XIX века — начале XX века, в конце XX века — начале XXI, и сейчас снова.
— Чем детская скандинавская литература, на ваш взгляд, отличается от русской? А чем они похожи?
— После войны в России литература была довольно идеологизирована. Были, конечно, прекрасные писатели — Коваль, Давыдычев и целый ряд других, которые писали как бы «не в струе». Основная же тенденция состояла в том, что есть строгое воспитание, что надо слушаться старших, взрослый всегда прав, и это не положено оспаривать.
В Скандинавии, и в частности, в Норвегии, в это время развивалась демократическая литература, которая на основе военного опыта пыталась писать и говорить по-новому. Там было важно, чтобы ребенок учился отстаивать свою точку зрения. В детской литературе появились темы, которые ей не свойственны.
Сейчас, мне кажется, мы в некоторых смыслах отстаем от скандинавских стран лет на 15, но очень быстро нагоняем. Если бы этот диалог велся пятнадцать лет назад, я бы вам сказала, что у нас почти нет подросткового романа, книжек-картинок и графических романов — это важные и популярные жанры для скандинавской литературы. А теперь всё это у нас тоже есть. Я думаю, что переводы, в частности скандинавских книг, сыграли определенную роль — приучили публику к этим жанрам и помогли российским писателям быстрее развивать их.
— Какие сейчас принципы у детской скандинавской литературы?
— Детские книги лучше всех остальных отражают устройство отношений и бытовой жизни в любой стране. И поскольку скандинавы довольно осознанно относятся к своей жизни и к воспитанию детей — много думают над этим, то это отражается и в книгах.
Про скандинавов часто говорят, что их книги меланхоличные, немного мрачные. Но если говорить про психологию в книгах скандинавских авторов — они часто пишут о трудных состояниях детей, об их страхах. Как, например, в детской книге Турмуда Хаугена «Ночные птицы». Но при этом книги бывают настолько достоверны, что психологи только поражаются, как писателю это удается. Мне кажется, скандинавские писатели не боятся героя с мрачными мыслями и честно идут с ним рядом, смотрят, как он реагирует. И в этом смысле они как раз наоборот светлые. Потому что всё плохое в жизни, в частности периоды депрессии, заканчиваются, и мы видим, как это происходит.
— Как обстоит дело на рынке детской скандинавской литературы сейчас?
— Очень много молодых авторов, потому что детская литература во всех скандинавских странах, в частности в Финляндии, очень хороша развита. В разных странах существуют системы поддержки детской литературы. Это тоже играет серьезную роль. Писатели много ездят по школам, встречаются с детьми. Есть стипендии, институты детской литературы.
— Современные дети в Скандинавии читают книги?
— С одной стороны видно, что книги покупают и дети читают. В Осло есть даже специализированная библиотека для детей от 11 до 15 лет. Взрослые не имеют права туда зайти. В библиотеке специальная система расстановки книг на полках: что прочитать, если мне грустно, если я поссорился с другом, если мне страшно, если я влюбился и так далее. Есть в Осло и отдельная библиотека комиксов, тоже всегда хорошо посещаемая.
Мы видим, что книги издаются. Есть также специальная премия, которую каждый год вручают школьники. Несколько школьных классов предлагают свои книги, защищают, потом они по сложной системе голосуют. В общем, видно, что это такой живой процесс, и дети читают.
С другой стороны, норвежский писатель Бьёрн Сортланн в своей недавней статье написал, что развитие медиакоммуникаций и использование современных гаджетов приводит к тому, что у детей теряется способность читать длинные связные тексты. Он замечает, что писатели стали писать проще, короче, и призывает всех обратить на это внимание.
— А как обстоит дело на рынке русской детской литературы?
— У нас тоже есть много молодых прекрасных авторов. Я иногда езжу на книжные фестивали и вижу совершенно полные залы, которые собирает, например, Нина Дашевская. Есть комикс Алексея Оленникова про Соню из 7 «Буээ», который тоже очень полюбился детям. В общем, происходит какое-то наполнение и развитие тех жанров, которых раньше почти не было.
Но если мы возьмем десяток самых продаваемых книг, то там будут книги, которые дети читают уже 70 лет: Маршак, Чуковский. Это, наверное, связано, во-первых, с привычкой. Во-вторых, в России книги стоят дорого, родители боятся купить что-то не то и думают: «Пусть ребенок читает правильные книги. А какие правильные? Те, которые я сам читал». В Норвегии этот список книг будет отличаться: там будет очень много совсем свежих изданий.
— Появляется ли в скандинавской литературе больше остросоциальных тем?
— Когда-то в детской книге нельзя было говорить вообще ни о чём, постепенно коридор возможностей расширился. Сейчас, мне кажется, запретных тем почти нет.
Скандинавы очень спокойные. Помните, как Карлсон говорил: «Спокойствие, только спокойствие!». Примерно так они обсуждают любую социальную тему — не пугаются, не впадают в отчаяние, не думают, что из этой ситуации не может быть никакого выхода. Герои, как правило, очень устойчивые и всегда рядом есть понимающий взрослый, который берет на себя функции поддержки ребенка, даже если родители оказываются не в состоянии это сделать.
Чем родительство похоже на профессию врача и что делать с эмоциональным выгоранием из-за детей?
paperpaper.ru
Рассказывает психолог Людмила Петрановская
Постепенно начали появляться книги, где ребенок сталкивается с тем, что его родители как-то социальны неуспешны или у них психиатрический диагноз, или, например, мама боится выйти из дома. То есть, ближайший к ребенку его родной человек не в состоянии его поддержать. Но это совершенно не мрачные книги.
Например, в издательстве «Белая ворона» вышла книга Арне Свингена «Баллада о сломанном носе», а в издательстве «Самокат» — книга Эндре Люнд Эриксена «Осторожно, Питбуль-Терье!». Эти книги примерно об одном — у мальчика-школьника мама какая-то странная, он фактически оказывается дома за главного и еще должен сделать так, чтобы никто этого не заметил. Но всё равно это замечают, конечно, и возникают проблемы со сверстниками. Хорошо, что рядом есть взрослые, которые помогут. В общем, всё кончается в обоих случаях хорошо. Ребенок, не беря на себя функции взрослого, устраивает нормальную жизнь, развивается, находит друзей, не становится изгоем, а наоборот — проходит кризис и в ходе него взрослеет и становится сильнее.
Эти книги сейчас тоже стали потихоньку переводиться в России. Мне кажется, они сложнее всего для нашего традиционного восприятия.
— На какие вызовы должна отвечать детская современная литература?
— Детская современная литература должна удовлетворять запросы двух категорий людей — современных детей и современных родителей. Поэтому всё, что есть в жизни современных детей и родителей, должно быть в этих книгах.
Как мне кажется, появился запрос на книгу, которая заставляет ребенка и взрослого проявить свои чувства. Потому что родители много работают и не так много времени проводят с детьми. Это время они хотят провести очень наполненно: не просто смотреть телевизор и одной ногой передвигать детальки лего, но что-то делать вместе с ребенком — взять его на колени, вместе прочитать книгу и пережить её. Например, «Вафельное сердце» Марии Парр именно потому вышло тиражом более 100 тысяч экземпляров, что оно даёт такую возможность. Это момент открытости и искренности. И искренность — тоже важная вещь, когда книга пишется не просто про абстрактное хорошее и абстрактное плохое, а когда она задевает тебя за живое.
