Интервью

Эта зима слишком теплая, чтобы петербургские нерпы построили себе домики (они нужны для безопасности нерпят). Рассказываем, кто и как им помогает
Есть только ты и твое тело. Как петербурженка ушла с наемной работы и стала пар-мастерицей
Что страшнее: что отца могут убить или что он может убить. Богдан — сын погибшего мобилизованного и ЛГБТ-персона. Вот его откровенный рассказ
Молчать, чтобы не бежать из страны. Каково быть «иноагентом», когда у тебя бизнес и маленькие дети — в анонимном монологе бывшего депутата
Вера Сомина — очевидица блокады. Она рассказывает, как ела траву, какой в жизни была Ольга Берггольц и как ленинградцы доверяли друг другу, несмотря на репрессии
«Это традиция, которая меня заземляет». Как петербурженка составила 15-километровый маршрут по блокадному дневнику прадеда — и уже пять лет ходит по нему с десятками горожан
«Я выгреб весь потенциал из тюрьмы». Первое интервью художника Павла Крисевича на воле — о лепке снеговика, перенесенной лихорадке и плане остаться в России 
Надежда, единение, разочарование. С какими чувствами петербуржцы вспоминают протесты 2021 года — они для многих стали первыми и последними
В «Кресты» через забор. Авторка популярных в Тиктоке видео о заброшках рассказывает, зачем снимает их с риском для здоровья
Парадоксальная драматургия. Почему интеллектуального режиссера Линча особенно любят в России
«Жаль, кота в суд не пустят». Мама осужденной Жени Беркович Елена Эфрос девять лет поддерживает политзеков — как и дочь, она не теряет самообладания и юмора
Как понять, что врач общается с вами правильно? Петербургский онколог создал бот, который помогает слушать пациентов и сообщать плохие новости
Крики «Жизнь ворам!» в полночь, танцы под радио, мысли о жене. Как политзаключенные из Петербурга отмечали Новый год в СИЗО и колониях 
Замочная скважина дома на Лахтинской. Петербуржец восстановил истории жизни 20 жильцов соседних квартир — от воздухоплавателя до доносчика
Тысячи птиц пострадали от разлива мазута в Керченском проливе. Выжить они могут только с помощью волонтеров — мы поговорили с координирующей штаб петербурженкой
«Это Раскольников наоборот». Убийство журналиста Максимова раскрыто спустя 20 лет. Мы поговорили с его коллегой о признании в преступлении экс-полковника МВД 
Нам всем нужно выспаться и ничего не делать. Психолог о том, как восстановиться, набраться сил и не думать о работе на новогодних выходных
Если бы Петербург был человеком. Фотограф Мария Павловская борется с городом как штампом с помощью выставки на Невском, 20
«Они хотят, чтобы люди не общались напрямую между собой». В петербургском «Последнем адресе» не видят новой угрозы после заявления Фадеева
Зима теплее нормы, но с морозом и снегом. Синоптик Александр Колесов рассказал, какой погоды ждать в декабре и после Нового года
«Я в большом долгу перед Грузией». Почему эмигранты из России выходят на массовые протесты в Тбилиси
«Лучше пусть он прожил короткую, трагическую, но свою жизнь». Мать убитого в 2005 году антифашиста Тимура Качаравы — о том, кто продолжает помнить ее сына в Петербурге
Петербуржец год инкогнито восстанавливал таблички с именами репрессированных. Теперь мы можем его назвать и рассказать его историю
«Никогда не видел таких разрушений». Петербуржец — о волонтерстве в пострадавшей от наводнения Испании
К сожалению, мы не поддерживаем Internet Explorer. Читайте наши материалы с помощью других браузеров, например, Chrome или Mozilla Firefox Mozilla Firefox или Chrome.