«Бумага» многие годы публиковала истории иностранцев в Петербурге. После вторжения России в Украину экспатами стали и многие петербуржцы. В этой рубрике мы говорим с ними о новом культурном опыте, уроках эмиграции и тоске по Петербургу.
Петербургский журналист Анатолий Бузинский уехал из России сразу после начала войны. Он мечтал жить в Берлине, но оказался в маленьком городе Райне на северо-западе страны, влюбился в него и остался.
Анатолий рассказал «Бумаге», почему сменил журналистику на преподавание шахмат детям и почему Германия с ее любовью к спорту и порядку — это то, что необходимо творческому человеку.
Тоже уехали из Петербурга, но каждый день проверяете местный прогноз погоды?
Мы объединяем петербуржцев по всему миру в проекте «Кисы на Обводном» — присоединяйтесь и получайте приветы из любимого города.
- Род деятельности: журналист, автор телеграм-канала об искусственном интеллекте Hi, AI!, преподаватель шахмат
- Возраст: 34 года
- Не в России: 2 года и 7 месяцев
— В Петербурге я работал специальным корреспондентом на телеканале «Дождь», PR-директором в БДТ имени Товстоногова и в интеллектуальном клубе «418», который организовывал выставки и лекции, поддерживал режиссеров и художников. Например, мы организовали исторический концерт композитора Олега Каравайчука в Центре документального кино в Москве. При нашем финансовом участии был восстановлен спектакль «Лир» в «Приюте комедианта» и снят документальный фильм Николая Картозии и Антона Желнова «Саша Соколов. Последний русский писатель».
Уехать я хотел последние десять лет и периодически возвращался к этой мысли. В первый раз это было из любопытства: я хотел поучиться в Берлине и закончить магистратуру. Но накануне выборов в Заксобрание 2011 года меня пригласила принять участие в своей предвыборной кампании Марина Анатольевна Шишкина, мой любимый и родной декан факультета журналистики СПбГУ. Я согласился и никуда не поехал.
Второй раз я задумался об отъезде в 2014 году после аннексии Крыма. Я был на «путинге» в честь этого события, куда согнали бюджетников. Я видел, что они реально счастливы, наблюдал сумасшедшую эйфорию. Это вызывало у меня шизофреническое ощущение, будто что-то со мной не так. В третий раз я рассматривал отъезд после ареста Кирилла Серебренникова, с которым мы общались буквально накануне.
Когда началась полномасштабная война, для меня стало очевидно, что я не смогу жить в России, которая вероломно ночью напала на соседнюю страну и убивает людей. Я открыто высказывался против войны и понимал, что если останусь в Петербурге, меня арестуют.
Когда началась война, я был на Шри-Ланке. Я решил провести SWOT-анализ (анализ сильных и слабых сторон — прим. «Бумаги»), написал четыре направления: США, Канада, Израиль и Германия. Начал с Берлина и, когда прописал его, понял, что дальше ничего анализировать не надо, — это идеальный для меня вариант. Я открытый гей и хочу построить семью, иметь мужа и детей. Берлин — это северная гей-столица Европы, город с большой русскоязычной диаспорой и множеством культурных событий. Немцы точно понимают, почему люди бегут от нацизма. Плюс мои ближайшие европейские друзья живут в Берлине.
Одним из условий получения гуманитарной визы было проживание в Райне, земля Северный Рейн-Вестфалия. Я не знал ничего об этом городе и не имел там знакомых, уже в Берлине накануне отъезда мне передали контакт русскоязычной девушки, которая живет в Райне.
Я переехал в апреле 2023 года. Это была пора цветения. Весь город утопал в цветах вишни. В центре города — река Эмс, вдоль берегов — живописные парки и набережные, где горожане любят прогуливаться. Я думал, что пробуду там две недели и вернусь в Берлин, но влюбился в этот старинный город.
Для меня было откровением, что после шумного пятимиллионного Петербурга я могу наслаждаться жизнью в восьмидесятитысячном городке. Здесь природа, велодорожки, спорт, свежий воздух, чистота и порядок. Те вещи, которых моей творческой личности очень не хватало. Если Петербург — это «парадиз», то Райне — маленький скрытый рай между Амстердамом и Берлином. В отличие от англоязычного Берлина здесь легче учить и практиковать немецкий язык.
После прохождения випассаны (вид медитации в буддизме, в некоторых странах имеет формат 10-дневных курсов — прим. «Бумаги») я понял, что больше не могу заниматься политической журналистикой, что я с этим эмоционально не справляюсь и у меня нет ресурсов. Когда я признал свое бессилие, мне захотелось созидать, и я начал преподавать шахматы. Сначала онлайн на Шри-Ланке, потом вживую детям в Германии.
Кто и что сыграло для вас важную роль?
— Я настоятельно всем, кто переехал, рекомендую прочитать книжку Оксаны Корзун «Как переехать в другую страну и не умереть от тоски по родине». Название не полностью отражает содержание. Книга описывает механизмы, инструменты и опыт русскоязычных мигрантов, накопленный за последние десятилетия. Она помогает понять, что с тобой происходит и какие модели адаптации существуют. Для меня главным выводом стало то, что начинать новую жизнь нужно с изучения языка.
Шахматы помогли мне быстро и активно интегрироваться в немецкое общество. По средам я хожу в шахматный клуб, играю и и общаюсь с немецкими бабушками и дедушками. Мне посчастливилось узнать, что в городе есть большая общественная детская организация Modellierton, в которой я через полгода начал преподавать. У нас отличный коллектив педагогов из России, Украины, Беларуси и Литвы. Появились новые друзья.
Плюс активно участвую в некоммерческих благотворительных организациях: сначала по правам ЛГБТ, а сейчас провожу воркшопы по всей Германии, рассказываю про искусственный интеллект.
Чему вас научила Германия?
— Языку в первую очередь. А язык — это отражение менталитета. В немецком языке очень строгий порядок слов, и глагол практически всегда стоит на втором месте. Этот порядок находит отражение в мышлении. Германия научила меня ценить четкость и организованность не только в языке, но и в повседневной жизни.
Например, в воскресенье все заведения закрыты — это выходной день. В этот день не принято шуметь, нужно отдыхать, желательно с семьей. Сначала это было непривычно, но теперь я с удовольствием провожу воскресенья, стараясь меньше пользоваться телефоном и больше читать книги.
Еще Германия приучила меня к спортивному образу жизни. Немцы помешаны на спорте и состоят в различных спортивных клубах. Это повод для шуток и массовый тренд: фитнес-залы, ходьба, походы в горы, отдых с палатками, поездки на Северное море.
Германия научила меня терпению, потому что здесь бюрократия работает медленно. Например, оформление документов или получение банковской карты может занять месяц или даже два.
И еще в Германии я увидел, что такое гражданская ответственность. Сейчас ультраправая партия AFD [«Альтернатива для Германии»] набирает большие проценты и люди выходят протестовать. Однажды я ехал на велосипеде в неположенном месте, и немецкий дедушка остановил меня, сказав: «Нет! Здесь нельзя ездить! Здесь только пешком».
Мне кажется, это связано с уроками Второй мировой войны, когда общество было ведомым. Современное поколение внуков и правнуков [тех людей] стремится исправить ошибки прошлого, и чувствует ответственность за политику, экологию и историю. Они понимают, что их персональное участие важно — и нет ничего, что их не касается.
Четыре находки в Германии
-
Бодензее (Боденское озеро). Его называют «немецким морем», оно находится на границе Германии, Швейцарии и Австрии, удивительно красивое место. Здесь Фердинанд фон Цеппелин разработал дирижабли. И, конечно, Альпы расположены поблизости, добавляют очарование этому региону.
-
Aйзенах. Маленький городок, где Мартин Лютер переводил Библию на немецкий язык, что сыграло ключевую роль в протестантской Реформации. У нас церковнославянский как был языком ритуальности, который никому не понятен, так и остался.
-
Федеративное устройство. Я обнаружил, что Германия состоит из 16 земель, где у каждой земли свои законы, диалекты, культурные особенности. Здесь каждая земля отвечает за себя. Удивительно наблюдать за страной, где нет единой вертикали власти, которая единогласно принимает все решения.
-
Левые взгляды. У меня было другое представление о европейских капиталистических странах. Меня удивило, что в Германии, особенно в Берлине, так много левых. Социальное государство с человеческим лицом.
Что бы вы хотели перенести из Райне в Петербург?
— Я мечтал переехать в Комарово после восьми лет жизни на Невском проспекте. Мне это удалось, Райне — это мое Комарово. Я просыпаюсь и засыпаю под пение птиц, наслаждаюсь тишиной, наблюдаю, как меняются сезоны. Купаюсь на озерах. Катаюсь на велосипеде круглогодично. Я здесь намного продуктивнее, чем в Петербурге, и у меня прошли осенние депрессии.
Фото: Ирина Классен для «Бумаги»
Что еще почитать:
- Третий год в Иерусалиме: как петербурженка запустила в Израиле проект для адаптации подростков-экспатов и что поменялось в городе из-за войны
- Третий год в Барселоне: как петербуржец переехал в испанскую автономию, где научился ценить рутину и заново обрел молодость
