В феврале из Боткинской больницы сбежали четыре человека, которые находились под коронавирусным карантином. Из-за этого уволили главврача Алексея Яковлева. Двух пациенток принудительно госпитализировали через суд, остальные вернулись сами.
На Боткинскую больницу жалуются многие петербуржцы — они рассказывают об антисанитарии, туалетах без дверей и плохом питании. Рейтинг больницы на картах Google составляет меньше трех звезд, в отзывах — сотни негативных комментариев. «Бумага» публикует рассказы читателей, которые сбегали из Боткинской.
Анастасия
— В первый раз я лежала в главном корпусе Боткинской, где недавно сделали косметический ремонт. Меня поразило, насколько там всё шикарно. В палате был холодильник, собственный душ, поэтому я прекрасно пролежала там свой срок с ангиной.
В декабре 2019-го у меня была инфекция, и врачи сказали мне, что меня снова повезут в Боткинскую. Я даже обрадовалась, пока не поняла, что попала в то здание, на которое все жалуются (на Миргородской улице — прим. «Бумага»).
Отделение, в котором я лежала, находится на первом этаже: это отдельные блоки со входом с улицы. Нам сказали, что мы в любое время можем брать ключ в кейсе, куда нам ставят еду, выходить и возвращаться, когда нам удобно. Получается, ты спокойно можешь сбежать, — что я и сделала, пробыв в больнице три дня.
![](https://paperpaper.io/wp-content/uploads/2020/02/osa1xophwuu.jpg)
![](https://paperpaper.io/wp-content/uploads/2020/02/vy62g3l8ase.jpg)
Во-первых, мне не понравилось отношение персонала. Врачи нормальные, но санитарки очень грубые. Однажды я отказалась от того, чтобы мне капельницу ставила практикантка, у которой дрожали руки. В ответ мне стали грубить и утверждать, что это учебная больница, так положено, а я не права.
Во-вторых, там было невозможно спать из-за текучки [пациентов]. Постоянно приезжают новые люди, в основном ночью, все включают свет, громко разговаривают. Мне удавалось поспать только днем. А еще ты не чувствуешь себя в безопасности, потому что кто-то из соседок может взять ключи и забыть закрыть дверь на ночь.
Еще там отвратительная еда, совершенно несъедобная. Хоть я и непривередливая в этом плане, но поесть получалось только тогда, когда что-то приносили из дома.
В общем, в одну из своих бессонных ночей я просто ушла. Меня никто не искал.
Дарья
— В прошлом году зимой я позвонила в скорую из-за плохого самочувствия. Несмотря на мои рассказы о хронических диагнозах, меня увезли именно в Боткинскую.Там я сначала несколько часов пролежала с умирающей женщиной, а потом меня определили в инфекционное отделение, где не могли поставить капельницу из-за того, что не было достаточно тонких игл. Не было даже питьевой воды — только хлорированная кипяченая из-под крана.У людей в палате были инфекционные заболевания, и я жутко боялась реально что-то подхватить, потому что у меня было обострение хронического панкреатита.
Я спросила у дежурной медсестры, как выписаться и получить справку о том, что я в больнице: она была нужна для вуза. Она сказала, что выписывает только врач, а он будет только завтра, но если мне нужно, я могу уйти. И всё.
Тогда я приняла решение сбежать, собрала все свои вещи — и прямиком в платную клинику.
Кристина
— Я попала в Боткинскую с пищевым отравлением на скорой помощи. Не могла поверить, что так могут выглядеть больницы. Я из небольшого поселка, но такого ужаса я еще никогда не видела.
Полутемные коридоры, кругом всё гнилое, разрушенное, ржавое. Кстати, первое, что мне вручили, это ржавый металлический горшок.
![](https://paperpaper.io/wp-content/uploads/2020/02/y23nm-gcmwk1.jpg)
![](https://paperpaper.io/wp-content/uploads/2020/02/95kb0y4r38c.jpg)
Два дня мне капали капельницы, но анализы крови были еще плохие. На третий день я просто ушла оттуда, иначе можно было сойти с ума от окружения.
Никто не заслуживает такого: ни те, кто с наркотическим или алкогольным отравлением, ни я, которая отравилась заказанной едой. Если бы я сейчас попала туда, то написала бы жалобы на эти антисанитарные античеловеческие условия.
Елена
— Не сбегала, но ушла по собственному желанию, написав заявление. Отправили по настоянию поликлиники, мол, там быстрее сделают все анализы. Так оно, конечно, и вышло.
Вечером отправили на операцию. Голая сама с каталки слезала, потому как в лифт не могли закатить, ибо это были две бабушки, которым по сто лет в обед. Сразу же после операции, как открыла глаза в операционной, попросили самой перелечь на каталку. Привезли в палату, и там сама перекладывалась на кровать. В итоге операция была бесполезна: подозревали аппендицит, а его не оказалось. Привет, шрам на всю жизнь.
В палате лежала одна, в конце коридора, лечащий врач каждый раз был новый, всем было откровенно плевать, никто ничего не говорил.
После трех дней капельниц мимо вены, когда я сползала с кровати и шла с капельницей в руке по этому километровому коридору к постовой сестре с просьбой ее вытащить, так как у самой не хватало сил, а рука была уже размером с шар, поняла, что надо уходить отсюда.
Долго билась с врачами, чтобы написать заявление, что беру ответственность за это на себя, так как кто именно мой лечащий врач, я так и не поняла. Если брать за эталон всю постсоветскую разруху в целом, то Боткинская больница и есть этот эталон. Ноль из десяти.
Вера
— Свалила оттуда на вторые сутки, несмотря на их комфортабельные боксы. Госпитализация в пятницу в 14:30. Ждала врача в приемном боксе два с половиной часа вместе с остро гриппующими. В отделение попала к 18:00.
Никакого осмотра дежурным врачом, нельзя выйти в аптеку во дворе. В итоге, промучившись всю ночь от приступа аллергии (на отделении галазолин копеечный мне сестра выдавала по 1 мл в шприце), свалила оттуда с утра, подписав все бумаги. Врач сказала, что не подойдет ко мне, пока я не сдам кровь.