Екатерина Баркалова

От 20-х до 20-х. История блокадницы Нины Сахарновой — она пережила основание и распад СССР, репрессии и войну, а в 100 лет стала звездой «Тиктока»
«Остались только мы». Как бывший преподаватель экономики создал в центре Петербурга магазин винила и сумел сохранить дух 2000-х
Человек, от которого узнает погоду весь Петербург. Как Александр Колесов пришел в метеорологию и почему спустя 40 лет не охладел к ней
Дважды бездомные. Артур из Мариуполя и Иван из Запорожья бежали от войны и оказались на улице. Почему — и сколько может быть таких людей
«С 2019 года мало что в городе изменилось». Надежда Тихонова первой объявила об участии в губернаторских выборах. Она рассказывает, зачем выдвигается
Метеорный поток Лириды достигнет максимума в ночь на 22 апреля. Смогут ли его увидеть петербуржцы?
Женам мобилизованных и их близким угрожают силовики. Одна из них рассказала, каково это и почему она сама ездит в «ДНР»
Как продолжать помогать людям с инвалидностью, когда мешают санкции и безразличие государства? Рассказывает программист с ДЦП Иван Бакаидов
Скорее обнять детей или умереть. В колонии Ленобласти завербовали несколько десятков женщин. Что им обещали и почему еще не отправили на войну
Оренбургский платок с колючей проволокой. Как осужденный по делу «Сети» Виктор Филинков и его девушка добились компенсации от колонии и сыграли свадьбу
На 31 участке Петербурга Путин набрал меньше 65 %. Чем эти УИКи отличаются от остальных и кто там голосовал
Безысходность, обман, проблемы с деньгами. 21-летняя Александра Карасева в день выборов бросила коктейль Молотова в стену школы — теперь ей грозит до 5 лет колонии
В Петербурге и других городах у художников массово прошли обыски. Их связывают с делом о госизмене против участника Pussy Riot Петра Верзилова. Главное
8 участников войны, о которых писала «Бумага». Рассказываем, что с ними сейчас
Чего опасаются близкие политзаключенных после смерти Навального и как борются за права в колониях и СИЗО
Экспонат Эрмитажа за 50 рублей. Как искусствовед нашла на Удельном рынке вековую открытку художницы Щекатихиной-Потоцкой и передала ее музею
«Я думала, что протест слышно только в центре, но это ложное убеждение». Мы поговорили с авторами мемориалов Навальному в подъездах и во дворе
«Хочу дожить до того, как этот морок закончится». История блокадницы Людмилы Васильевой — в 82 года она протестует против войны и репрессий
«Муж», «ректор», «монстр». Мы полгода читаем канал экс-жены Николая Кропачева. И вот что узнали — о домашнем насилии, злоупотреблениях и страхе отравления
«Все очень загорелись после кампании». Что команда антивоенного кандидата Надеждина будет делать после отказа в регистрации
«Рановато мы из Борисыча символ сделали». Как контролировали сбор подписей за Надеждина и ждали ли отказа в регистрации — рассказывают сборщики петербургского штаба
«Конкорд» — сыну, ресторан в Строгановском дворце — музею, офисы «ЧВК Вагнер Центра» — в аренду. Что спустя полгода после смерти Пригожина происходит с его активами
«Университет стреляет себе в ногу». Рассказы двух бывших сотрудников СПбГУ о политических увольнениях в вузе
Возраст — 19 лет, срок — 8. История первого в Петербурге «диверсанта» и его неумелого поджога за 10 тысяч рублей
К сожалению, мы не поддерживаем Internet Explorer. Читайте наши материалы с помощью других браузеров, например, Chrome или Mozilla Firefox Mozilla Firefox или Chrome.