Итальянец Франческо Бельведере — о прогулках в мороз, архитектуре городских окраин и темной зиме в Петербурге

В 2018 году в Петербурге должны достроить «Лахта Центр», над которым работала международная команда специалистов из 18 стран мира.

Итальянский архитектор Франческо Бельведере переехал в Петербург из Рима около двух с половиной лет назад. За это время итальянец привык к бесконечной темноте зимой и белым ночам летом, объездил дворцы в пригородах и открыл для себя сметану.

В партнерском материале с «Лахта Центром» Бельведере рассказывает, почему итальянцы не выходят из дома в -10, чем его поразило поведение петербуржцев после теракта в метро и как он хотел бы развивать городские окраины.

— Я приехал в Петербург в 2015 году. Я работаю на итальянскую компанию, которая выиграла международный конкурс на дизайн общественного пространства внутри «Лахта Центра». Нужно было, чтобы кто-то из главного офиса наблюдал за всеми процессами на объекте, и я переехал сюда.

Здесь я один, но я как посол — представляю большую команду, которая находится в Риме. Каждый день связываюсь с ними, передаю информацию, гарантирую, что ее получит клиент. Нужно постоянно объяснять наши дизайнерские намерения и то, в чем заключается проект. Это непросто, потому что в процесс [строительства «Лахта Центра»] вовлечены тысячи людей.

Часть моей жизни проходит на объекте. Здесь мне нравится слияние разных культур: у нас есть и русские, и корейцы, и турки, и немцы. Я по специальности архитектор, а архитекторы в большинстве своем любят обнаруживать новые культуры, встречаться с новыми людьми.

С моей точки зрения, европейцы в последние пять лет стали достаточно далеки от Востока и от российской культуры. У нас много общего в истории, но в повседневной жизни сейчас некоторые вещи непросто объяснить. Например, когда я созваниваюсь с моими родителями или друзьями, они всегда задают вопросы вроде: «У тебя там есть молоко?». Потому что раньше было много информации о том, что жизнь в восточных странах, даже России, не проста.

Чему вас научила Россия?

Не думаю, что российская действительность научила меня чему-то особенному. Первое время было непросто понимать другую культуру. Для меня она была совершенно революционной. Но с детства я был любопытным: мне хотелось обнаруживать новое, сравнивать себя с другими людьми, развиваться. И я никогда не перестану этого делать. А лучший способ развиваться — это оказываться в городах, как этот.

Для людей, которые приезжают из Европы или, как я, из Италии, важна погода. Но это был мой выбор — привыкнуть к такой другой погоде. В течение зимы, когда ты просыпаешься — темно, после обеда — снова темно. Но есть и полная противоположность — белые ночи. В белые ночи, можно сойти с ума: для меня это безумие, потому что твое тело перестает понимать, что происходит. Ты теряешь восприятие всего.

В Петербурге даже зимой на главных улицах и в центре всегда много людей, не только туристов. Это потрясающе и совсем не похоже на Италию, потому что если там -10 градусов, то люди просто стараются не выходить из дома. А здесь многие гуляют с детьми, несмотря на снег и ветер. Для меня это был шок.

Здесь другая культура общения. В Италии разговаривают, может быть, более прямолинейно. В России — хотя, конечно, это происходит во всех странах — нужно быть более осторожным, говоря на некоторые темы.

Не думаю, что русские закрытые. В прошлом апреле, когда в метро произошел взрыв, я видел, как люди сплотились: они были готовы пустить к себе в квартиру тех, кто не мог добраться до дома, подвозили других на машинах. Было приятно наблюдать, как люди готовы помогать друг другу.

Кто сыграл для вас важную роль?

Думаю, больше всего мне помог мой босс в Риме. У меня большой опыт путешествий и работы на проектах по всему миру, поэтому я был готов приехать сюда. Но главным инициатором переезда, который дал мне эту возможность, был глава нашей компании.

В остальном в Петербурге есть всё — от такси до «Икеи». И материальное, и не материальное. Поэтому в этом плане было просто.

Что дается мне нелегко — это язык: русский, безусловно, сложный. Иногда мои друзья шутят на тему того, что я до сих пор его не выучил. Но на объекте на протяжении 12 часов я говорю на английском.

Я здесь один, и вне работы, когда оказываюсь в городе, иногда бывает очень сложно объясниться. Иногда я обнаруживаю, что люди знают английский, но стесняются на нем говорить, потому что боятся допустить ошибки.

Что бы вы хотели перенести из своей страны в Петербург?

В голову приходят традиционные вещи: семья, друзья, еда, образ жизни. Или погода и всё то, ради чего туристы едут в Италию. Но в действительности как путешественник я считаю, что самое интересное — это постигать новую реальность и сохранять культуру страны. Поэтому я бы не стал сюда ничего переносить из Италии. Петербург уникальный, у него есть много особенных черт, которых нет у других городов. Хотя иногда я думаю, что, может быть, перенес бы пармезан.

Пять находок в Петербурге