В воскресенье в Петербурге прошел полумарафон «Северная столица». Центр города перекрывали, из-за чего водители жаловались на пробки и ругали бегунов. Так происходит почти на каждом забеге.
Как проходят марафоны в европейских городах, почему в России мало поддерживают спортсменов и что можно сделать, чтобы изменить ситуацию? «Бумага» поговорила с петербурженкой Аленой Васильевой, которая участвовала в 12 марафонах, в том числе Афинах и Будапеште.
Чем петербургские марафоны отличаются от европейских
— Я увлеклась бегом 4,5 года назад. Четыре раза участвовала в марафоне «Белые Ночи» — впервые попала на него в 2016 году и с тех пор участвую каждый год. Я трижды пробежала зимний марафон «Дорога жизни», а еще ездила на марафоны в Москву, Копенгаген, Стокгольм, Будапешт и Афины.
Организовано всё примерно на одном и том же уровне. Разница между петербургским марафоном и европейским — в поддержке горожан. У нас ее, как правило, нет. В Европе город замирает, и люди относятся [к марафонам] очень толерантно. На бегунов приходят посмотреть вместе с детьми, бывает, приходят 80-летние бабушки со стульчиками.
В Европе так много болельщиков, потому что практически в каждой семье есть человек, который бежит. На протяжении всей дистанции люди стоят и поддерживают, прямо-таки плотным коридором. Я такое видела на всех заграничных стартах — в Стокгольме, Копенгагене, везде, где была в Европе.
Почему петербуржцы так злятся из-за марафонов
— У нас марафоны только зарождаются, и толерантность жителей к ним низкая. Много негатива — особенно в соцсетях или в «Яндекс.Картах». Из-за этого нет какого-то ощущения праздника. В Петербурге мы стартуем рано — в 8 утра. Пробежим, чтобы никто никого не заметил, — и разбежимся.
Беговое сообщество у нас не очень большое, поэтому многие не понимают, что марафон — это такое событие, как День города. Поскольку люди мало вовлечены в бег, они не поддерживают других бегунов. Не знаю, сколько должно пройти времени, чтобы люди так же вышли на улицу, как в Европе, взяли стульчики с собой, сидели три-четыре часа и поддерживали бегущих.
Мне кажется, многие жалуются, потому что не [были в курсе], что город перекроют. Если бы информационная поддержка была больше, то люди бы спланировали свои дела с учетом того, что город перекрыт. У каждого европейского города есть марафон, который проводят в центре. Город перекрывают полностью, но в Европе спокойно к этому относятся. Просто в городе висят опознавательные знаки о том, что здесь будет проходить трасса [марафона].
Еще есть проблема, что многим не выехать из своих домов. Перекрыта дорога, стоит сотрудник полиции и не дает выехать машине из двора на проезжую часть, где бегут люди. Возможно, организатор не готов взять на себя ответственность и разрешить машинам ехать там, где бегут — из-за того, что у окружающих низкая толерантность.
Нигде за границей я не видела, чтобы машины упирались в нашу трассу, и мы не давали кому-то проехать. Как правило, центр там свободен от машин. Я думаю, отчасти из-за того, что в Петербурге очень привыкли к машинам, и из-за того, что они не знают, что будет проводиться марафон, получается такая ситуация, что мы сталкиваемся нос к носу.
На самом деле перекрытие [дорог] не такое уж и глобальное. Как правило, марафоны [в Петербурге] проходят в воскресенье. «Белые Ночи» стартовали в этом году в 8 утра. Основная масса бегунов финишировала в 12 часов дня или чуть позже. Кроме того, город открывался поэтапно, он не был заблокирован на шесть часов с 8 утра. Да, были пробки в центре с 11:00 до 13:00. Но потом мы уходили на набережную к Смольному собору. Там мы никому не перекрывали движение.
Город предпринимает какие-то попытки, чтобы снизить градус напряжения, но получается это не очень хорошо. Я видела в «Яндекс.Картах» ужасные комментарии из разряда «Переломать этим бегунам ноги». Это главный показатель напряженности.
Чего не хватает марафонам в Петербурге
— Марафон не обязательно бежать одному человеку. Очень частая практика, когда его устраивают для команды: четыре человека бегут по 10 километров. Можно сделать корпоративный зачет, чтобы люди в разных компаниях организовывались в группы и бежали за свою компанию. Все-таки 10 километров — это не так много, их можно и пешком пройти.
Эстафетные пробежки я видела в Будапеште. Там на всей дистанции были пункты передачи эстафетной палочки. Люди пробегали свою десятку, и сокомандник продолжал держать дистанцию. Еще я недавно участвовала в ЗСД-фесте в Петербурге, и там было очень много корпоративных команд и две дистанции на выбор — на 21 и на десять километров. Некоторые люди участвовали в эстафете от своей компании, им было очень весело.
Также можно развивать дистанции: не обязательно делать 10 километров и 42. Можно сделать и 5 км — для людей, которые хотят принять участие в празднике. Если брать крупные городские мероприятия, то, как правило, самая маленькая дистанция — 10 километров.
Мне кажется, в маленьких дистанциях есть смысл. Пять километров можно пройти пешком за час, и если человек совсем не готовился и хочет просто поучаствовать, он может это сделать. Когда он попадет в атмосферу [марафона], увидит, сколько людей бежит большие дистанции, это может мотивировать его пробежать уже десять километров или пять на результат. Ну и к вопросу о толерантности: когда человек принимает участие даже в пяти километрах забега, он потом не будет так злиться на то, что перекрыты дороги.
Фото на обложке: Алена Васильева
