В прокат вышло русское кино о путешествии двух девочек из Петербурга, снятое эстонским режиссером. Кинообозреватель «Бумаги» рассказывает, почему фильм, заявленный как роуд-муви, на самом деле — сказка для подростков.
Аня, воспитанница детдома и аспирантка филфака, ведет довольно невеселую жизнь, характерную для людей с таким бэкграундом и родом занятий. Скучная работа, жилье в коммуналке, из социальных связей — женатый научный руководитель, который обещает развестись с супругой, но, естественно, врет. Подставленная бывшим одноклассником из приюта, героиня вынуждена убегать от полиции и придумывает себе новую личность, притворившись 15-летней беспризорницей. Встретив сироту по имени Кристина, Аня отправляется вместе с ней автостопом в Казахстан, тем самым окончательно превращая это кино в классический фильм жанра «про девочек».
Идея пригласить эстонского режиссера Ильмара Раага (известен фильмом «Класс» о подростковой агрессии) для реализации русского роуд-муви не лишена элегантности. Российские и казахстанские просторы, увиденные взглядом соседа из маленькой балтийской республики, приобретают дополнительный масштаб; для местного постановщика он мог бы остаться частью привычного пейзажа, на котором необязательно акцентировать внимание. Финский оператор Туомо Хутри окрашивает кадр в характерно нордичный голубоватый цвет. Даже убогие детали русской действительности — степные бензоколонки, кафе для дальнобойщиков, — опосредованные взглядом чужака, начинают выглядеть нищим, но благородным декадансом из фильма Аки Каурисмяки.
Идея пригласить эстонского режиссера Ильмара Раага (известен фильмом «Класс» о подростковой агрессии) для реализации русского роуд-муви не лишена элегантностиВ пролетарских комедиях Каурисмяки, впрочем, всегда есть сильный социальный подтекст, а «Я не вернусь» не очень критичен к российской действительности — не только картинкой, но и сценарием Ярославы Пулинович (по некоторым данным, надежды русской драматургии). От русского роуд-муви, тем более от фильма о детдомовцах, привычно ждешь вечных русских тем: пьянство, наркоманию, криминал, полицейский беспредел, вымирающую деревню (см. «Бумер», «Счастье мое», «Я тоже хочу»). Этого в фильме почти нет, а если и есть — то совсем немного, без сгущения красок. Иногда картина даже приукрашена: вот, например, любовник Ани, профессор филфака, ездит на «Тойоте» (бывали ли люди, придумавшие эту деталь, на филфаке? Судя по тому, как в фильме выглядит лекция, не бывали). Метод «Я не вернусь» далек от реализма, это полусказка: достаточно сказать, что главная предпосылка сюжета — то, что героиня может выдать себя за 15-летнего подростка, — не работает ни минуты. Артистка Полина Пушкарук, может, и не выглядит на свои 23, но и на школьницу совсем не похожа, особенно на фоне девочки, исполняющей роль 13-летней Кристины.
Кадр из фильма «Я не вернусь»
Насчет жанра роуд-муви вообще все не так уж однозначно. При том, что подоплека сюжета о путешествии ясна (героиня едет к другой жизни), ощущение движения почти отсутствует. Рааг и сценаристка Ярослава Пулинович долго запрягают (завязка сюжета занимает что-то типа получаса) и едут тоже не очень быстро, да и едут ли? Вместо неразрывного движения фабула представляет собой череду статичных эпизодов: в фильме, кажется, нет ни одной сцены в движении длиннее тридцати секунд, и когда героини садятся в очередную машину, Рааг сразу переключается на следующий эпизод.
Рааг и сценаристка Ярослава Пулинович долго запрягают (завязка сюжета занимает что-то типа получаса) и едут тоже не очень быстро, да и едут ли?Дорога оказывается только сюжетным обстоятельством, но не метафорой, а развитие персонажей и отношений между ними происходит только в диалогах. Они написаны довольно хорошо: у героинь интересная и при том живая речь, без сложноподчиненных предложений и тургеневской лексики, но и без фальшивого сленга, которым часто наделяют молодых героев пожилые сценаристы (Пулинович же ненамного старше своих персонажей: ей 26). Эти диалоги, однако, не очень бы изменились, если бы девочки вовсе не покидали Петербурга и, вместо безымянных трасс, продолжили бы бродить по Конногвардейскому бульвару и вокруг станции «Приморская».
Кадр из фильма «Я не вернусь»
Одна из причин такой инертности действия — то, что персонажей, по сути, всего два. Известно, что важное свойство дороги — встречи со случайными людьми, и жанр роуд-муви регулярно пользуется этим свойством ради развития драматургии, даже принципиально и концептуально скучный Вим Вендерс. Но в сценарии Пулинович даже водители, которые подвозят героинь, ограничиваются только техническими репликами, в большинстве же случаев им и вовсе не дают слова — хотя все знают, насколько болтливы скучающие дальнобойщики за работой. Отказавшись от такого ресурса, сценаристка вынуждена строить сюжет на довольно однообразных сценах между Аней и Кристиной; еще раза три повторяется телефонный разговор с малодушным профессором.
Сценаристка вынуждена строить сюжет на довольно однообразных сценахВпрочем, постепенно меняется интонация. По мере приближения к Казахстану от фильма отпадают последние признаки реалистичной драмы, и детдомовская жалостливость в духе «По приютам я с детства скитался» превращается в какую-то запредельную сентиментальность. В этот момент и становится понятен смысл путешествия в Казахстан: не попытка порвать с прошлым, а попытка сбежать от жизни на территорию слезливых сюжетов для аудитории до 16 лет. Не стоит относиться к этому строго: все мы немного тинэйджеры.
