«Я хочу, чтобы мой ребенок перестал плакать по ночам». Рассказ участницы движения жен мобилизованных — о муже и борьбе за его возвращение

— Я 15 месяцев жду своего мужа. Мне не нужны ни выплаты, ни льготы. Я хочу, чтобы мой любимый человек был дома.

Мой муж не шел туда за зарплатой. Ему 35 лет. Он ранее был только на срочной службе. Когда ему вручили [мобилизационную] повестку, он как законопослушный гражданин подписал ее. Он 15 месяцев там [на войне в Украине]. Он хочет домой, он устал. Мне кажется, он уже достаточно отдал родине долг.

Во время мобилизации еще в военной части в Каменке [в октябре 2022 года] его права нарушили. Ему не предоставили военно-врачебную комиссию, потому что он лежал в госпитале. Никто категорию годности ему не выставил. У него стоит «А» со срочной службы, хотя у него далеко не такая категория. В Каменке все проблемы со здоровьем у него обострились. У него грыжа позвоночника, он хромает. Его только мазью мазали и всё.

У нас были целые скандалы [с частью] из-за того, что ему не предоставили медицинскую помощь. И когда я в прокуратуру написала, его просто собрали, в эшелон посадили и отправили. На руках у моего мужа оказалось решение ВВК, которую он на самом деле так и не прошел. В итоге мне пришлось отозвать из прокуратуры заявление, потому что началась бы проверка против нового [полевого] командира, который не виноват в ситуации в Каменке.

Мой муж был в отпуске только один раз, с конца мая этого года. И дорога в этот двухнедельный отпуск тоже включена. Оставшееся время он не только отдыхал. В июне он бегал по магазинам и искал себе обмундирование — всё покупали за свой счет за десятки тысяч рублей. Его размеров [у военной части] нет: ему дали 56 размер, а у него примерно 44.

Если война три года будет идти, этот 1 % мобилизационных ресурсов будет выполнять все боевые задачи? Разве их эффективность повышается от того, что они живут в таких условиях? У них нет выходных. Они под обстрелами, постоянно ходят в бронежилетах. Когда мы с мужем разговариваем, я слышу, как вокруг дроны летают. Все мобилизованные «Ленинградского полка» находятся на передовой: под Сватово [Луганской области] и под Бахмутом [Донецкой области].

В августе прошел слушок, что в сентябре, после года мобилизации, их отпустят. Но в сентябре их не отпустили. Тогда я поняла, что эта фраза Картаполова [о том, что мобилизованные будут служить до конца войны в Украине,] — она просто делает моего мужа рабом. И мне повезло, [что он жив]. Сейчас моя женская позиция такова: я должна в колокола бить и созывать всех.

Я хочу, чтобы мой ребенок перестал плакать по ночам. Моей дочери 14 лет. Биологический отец с ней не общается. И мой второй муж стал для нее настоящим отцом. У нее появился родной человек, которого в один момент забрали и которого уже 15 месяцев нет рядом. Моя дочь второй раз теряет отца.

Дома я вообще не разговариваю [о войне]. У нас нет телевизора. Мой ребенок не читает новости. Девочка хочет, чтобы ее день рождения отец вместе с ней праздновал. Прошлый день рождения в январе она уже отмечала без него. И Новый год она хочет с ним праздновать. Это нормальное желание ребенка.

Почему моя семья должна отвечать за всю безопасность страны? Все говорят, что мы должны гордиться. Но достаточно гордиться уже.

Многие наши девочки [из движения жен мобилизованных] хотят родить детей. Я тоже хочу ребенка от своего второго мужа. И мне не дают эту возможность даже. Я его 15 месяцев не вижу, как я забеременею?

[Депутаты «Единой России»] нас или посылают, или успокаивают в каждом кабинете. Они разговаривают с нами так, будто считают, что все мобилизованные мужчины хотят служить. Может быть, дать людям выбор? Кто хочет и чья психика способна переживать все эти опыты военного конфликта — они отдохнут полтора месяца и вернутся. А есть люди-миротворцы. Как мой муж. Он неконфликтный человек. Его просто случайно туда [на войну] занесло. Знаете фильм «По соображениям совести»? В этом фильме парень хоть и служил, но не наставлял оружие на людей. Таким миротворцам очень сложно воевать. Он хочет обнимать ребенка. Можно ли людям с психикой миротворца дать какое-то другое служение тому же государству?

Давайте представим: вдруг после прямой линии Владимира Путина 14 декабря мобилизованным дадут дембель. С какой психикой после 15 месяцев они придут? С ПТСР. Внутри отделения моего мужа уже кукушка едет у людей, они не выдерживают.

Более того, так как мой муж молодой, он до августа держался, у него был хвост пистолетом. Но уже в сентябре у мужиков в его отделении была депрессия, потому что они весь год ждали ротации. Это мирные граждане. Но их фактически выдернули и сказали: «Нет, вы будете жить в окопах, в блиндажах и в подвалах с мышами, делить одну буханку хлеба и сыростью дышать». Это просто с моральной стороны несправедливое отношение к этому «1% мобилизационного ресурса».

При этом я не за вторую мобилизацию. Когда я прихожу в кафе и вижу парней-бариста, я ни в коем случае не хочу, чтобы их забрали. Пускай идут силовики и контрактники. Есть диванные вояки, которые говорят, как надо служить. Если такие люди за [войну], пусть они идут туда. Зачем только перед телевизором об этом говорить? А наши мальчики уже отслужили.

Мобилизованные ведь даже не понимают, когда будет стоп и [когда закончится война]. Какая точка на карте [должна быть захвачена]? Какие цели и задачи должны быть выполнены?

Наши мужья знают про наше движение и поддерживают нас. Они в курсе, сколько мы отправили жалоб и заявлений и сколько получили отписок. Как мне реагировать на страдания моего мужа? Я за него буду биться. Меня ничего не остановит.