Вы тоже заметили, что в этом году в Петербурге много тополиного пуха? Мы спросили биолога, с чем это связано

Петербуржцы обратили внимание, что этим летом в городе стало больше тополиного пуха. В соцсетях горожане жалуются на его аллергенность, указывают на пожароопасность и критикуют власти за недостаточный уход за тополями. В комитете по благоустройству проблемы не видят, называя тополиный пух «неопасным и довольно коротким по времени природным явлением».

Вреден ли тополиный пух и почему этим летом его особенно много? «Бумага» спросила об этом биолога Дмитрия Суслова, который уже много лет занимается деревьями Петербурга.

Дмитрий Суслов

старший научный сотрудник биологического факультета СПбГУ

— Почему в этом году так много тополиного пуха?

— Я тоже заметил, что в этом году особенно много тополиного пуха. Возможно, это последствие жаркого лета предыдущего года. В принципе, единственный местный тополь, который у нас растет, — это осина. А остальные тополя — это продуценты из других регионов. По-видимому, из регионов с более континентальным климатом, где более жаркое лето и более холодная зима. Возможно, тополя накопили больше резервов за то лето, что вылилось в такое обильное плодоношение.

— Много ли в городе сейчас тополей? Срубали ли их массово в последние 30 лет и сажают ли новые тополя в последние годы?

— Тополя активно сажали в спальных районах, когда их только строили. Это было связано с тем, что тополя очень быстро растут, а надо было срочно изменить внешний вид нового района, потому что на тот момент его составляли только каменные коробки — зрелище унылое.

Эта порода весьма успешно справилась со своей задачей по быстрому озеленению, но лет 10–15 назад стали очевидны ее недостатки. За высокую скорость роста пришлось заплатить не слишком прочной древесиной и низкой устойчивостью к гниению. Поэтому тополь также является одной из самых короткоживущих пород.

В результате получилось так, что во многих спальных районах, где высаживали преимущественно тополя, они стали массово стареть и умирать примерно в одно время. При этом там их всё еще остается достаточно много, хоть количество и снизилось по сравнению с позднесоветскими годами.

Есть еще одна проблема. Взрослые тополя могут достигать гигантских размеров. Это, наверное, самое крупное дерево среди городских пород. Когда тополя уже в возрасте и начинают подгнивать, возникает риск облома крупных веток, а последние могут достигать в диаметре 20 сантиметров. В таком случае они представляют угрозу жителям города и их имуществу. Именно по этой причине тополя начали массово остолблять. Для дерева это, безусловно, плохо. Потому что на огромную поверхность среза попадают осадки, что усиливает гниение, а значит, дерево умирает раньше. В общем, с точки зрения безопасности петербуржцев это оправдано, но с точки зрения заботы о деревьях это дело вредное. Вот такой вот сложный компромисс.

На самом деле это, возможно, и не нужно было бы делать, если бы в городе нормально следили за кроной тополей во времена, когда распался Советский Союз. Но средств не было, поэтому деревья росли как хотели. А потом уже было поздно, потому что тополя достигли таких размеров, что для щадящего кронирования нужно арендовать специальную вышку, а это большие деньги.

— А в центре тополей тоже много?

— Во дворах — да. Их активно сажали во дворах, но они не так заметны, поскольку скрыты от глаз. В свое время я участвовал в осмотре тополей со специалистами во Владимирском округе (входит в состав Центрального района Петербурга). Эта порода составляла до 90 % от всех деревьев. При этом на 100 % тополя были остолбленные, и все выбранные случайным образом показывали одинаковый результат: наружная древесина нормальная (5–10 сантиметров), а дальше начинается гниль. Сложно, конечно, сказать, появлялась ли гниль уже у остолбленного дерева или раньше. Но факт остается фактом.

— Комблаг писал, что тополиный пух — это краткосрочное явление начала лета. Почему мы наблюдаем его в июле?

— Вообще, принято считать, что это [появление пуха] происходит в начале июля. Но сроки плодоношения, конечно, зависят от погоды. У нас был достаточно прохладный май и прохладное начало июня. Возможно, немного сдвинулось. Еще же не было дождей. Соответственно, тополиный пух сохранял свою пушистую структуру. Сейчас пойдут дожди, он будет быстро слеживаться и не будет так заметен.

— Чиновники утверждают, что тополиный пух «обладает способностью очищать воздух, осаждая на землю тысячи тонн пыли и копоти». Правда ли это?

— В принципе, [пух — ] это, конечно, сорбент. Он действительно может накапливать разные вещества. Насколько я знаю, его часто обвиняли в аллергичности, но дело в том, что сам он не аллергичен. Просто он может накапливать аллергенные вещества. Конечно, если он летает и попадает на слизистые, у многих людей это может вызывать реакцию. Вряд ли это легче для нас. Вообще, это подчеркивает проблему, что город всегда загрязнен.

— Тополиный пух порой становится причиной пожаров. Чем еще он может быть опасен в городской среде?

— По поводу пожароопасности это действительно так. Я подозреваю, что когда его очень много, он может забивать водостоки. Точно не знаю, но это первое, что приходит на ум. Ну и просто увеличивает потребность в уборке. Хотя в этом плане очень многое зависит от дождей. Когда они приходят, проблема решается естественным путем.

— Как вы относитесь к инициативе некоторых горожан срубить тополя?

— Я отношусь плохо ко всем крайностям. Потому что высокая степень роста тополя и его кроны весьма полезны во многих местах. Например, в промышленных районах. Если с его помощью изолировать какую-то зону, загрязняющую город, то тополя хорошо подходят для этой цели. Их вполне можно использовать для снижения шумового загрязнения — например, на определенных расстояниях от железнодорожных путей, чтобы создавать барьер от шума, или вдоль крупных магистралей.

В Петербурге раньше тополя также высаживали вдоль каналов. Например, на канале Грибоедова. Там слишком сухо летом, мало земли. Возможно, это единственное дерево, которое может в таких условиях расти. Может быть, имеет смысл возвращать их туда. Но нужно регулярно обрезать крону и регулярно заменять старые тополя на новые. Допустим, прошло 40 лет, старое дерево корчуется, а на его месте высаживается новое. Вот это было бы рациональным использованием тополей в городском озеленении.

Не нужно дожидаться возраста дерева, когда у него начинают обламываться ветки, когда оно гниет. Но я против крайностей. Тем более есть серебристые тополя, которые долго живут, но в городе почему-то используются довольно редко. А зря! Они очень красивые.

Фото на обложке: Елена Драгун