Вступит ли Грузия когда-то в ЕС? И как путь в Европу отразится на стране и ее отношениях с РФ? Задали политологам волнующие вопросы

В ноябре Еврокомиссия, несмотря на опасения части граждан, всё же рекомендовала предоставить Грузии статус кандидата в ЕС, отметив при этом обязанность страны выполнить еще девять из 12-ти ранних требований. Финальное решение о статусе озвучат в середине декабря. Но когда страна всё-таки вступит в ЕС — еще неизвестно: это может занять десятилетия.

Правительство Грузии уже назвало этот день историческим, горячо поблагодарило представителей ЕС за поддержку и подчеркнуло, что «с радостью продолжит двигаться к полноправному членству в Европейском союзе». Вероятно, с получением статуса в Грузию придут и европейские инвестиции.

Однако выполнит ли Грузия требования ЕС, как может измениться внешняя политика страны и удастся ли ей всё-таки вступить в союз? Об этих и других вопросах с четырьмя политологами разных взглядов специально для Paper Kartuli поговорила журналистка Анастасия Хатиашвили.

— Статус кандидата для Грузии — это то, о чем два года назад даже мечтать было нельзя. Заявление Еврокомиссии означает, что у Грузии есть возможность воспользоваться окном перспективы. Это правильный шаг, он прибавляет оптимизма. Но, по моему убеждению, фундаментальных проблем в отношении Грузии с Евросоюзом он не решит.

Правящая партия Грузии постоянно говорит, что большинство рекомендаций успешно выполнены. А Евросоюз говорит, что выполнено только несколько положений и остаются проблемы. Когда мы видим такие различные оценки, это означает, что две стороны пользуются совершенно разными стандартами при оценке текущей ситуации, разной ценностной системой координат.

Чтобы Грузия успешно продвигалась дальше на пути приближения к Евросоюзу, надо преодолеть эту базовую проблему. Потому что можно говорить, что наши стандарты лучше стандартов ЕС, но дело в том, что это Грузия хочет присоединиться к Евросоюзу, а не наоборот.

Грузия, к сожалению, хромает в области принципов институциональной демократии, которые заключаются прежде всего в независимости и прозрачности работы институтов: судебной системы, избирательной системы и так далее.

Очевидно, Еврокомиссия руководствовалась и геополитическими соображениями, но я воспринимаю это [рекомендацию дать статус] больше как аванс Грузии. Потому что это решение сопровождается оговорками [о необходимости выполнить требования ЕС].

С течением времени Евросоюз всё четче будет формулировать свои ожидания в плане присоединения Грузии к базовым решениям ЕС в области внешней политики и безопасности. Сейчас же процесс присоединения Грузии [к внешней политике Брюсселя] недопустимо мал, он колеблется от 30 до 40 %. Это означает, что страна стремится стать членом ЕС, поддерживая только одну треть его решений.

Надо не забывать, что это только рекомендация — сам статус будет представлен решением ЕС [в конце декабря]. И очень важно, чтобы правительством правящей партии не было допущено никаких ошибок в течение этого периода. Это может быть инициирование какого-то закона наподобие «закона об иностранных агентах», либо прессинг в отношении неугодных депутатов.

— Вчерашнее решение Еврокомиссии фактически значит, что в декабре Грузии предоставят статус кандидата на членство в ЕС. Хотя, если вспомнить, сколько десятилетий с этим статусом ходит Турция и что она уже вконец разочаровалась, то надо понимать, что это никакой особой важности не представляет.

Статус кандидата важен на внутреннем политическом рынке, потому что оппозиция всё время утверждает, что «Грузинская мечта» не хочет вступить в ЕС, что она склоняется к России и так далее. А «Грузинская мечта» всё равно доказала обратное.

Дело в том, что большинство населения Грузии стремится в ЕС. В этом ничего плохого нет — скорее, наоборот. Но не надо, так сказать, поддаваться иллюзиям, что это как-то приближает нас к вступлению.

Конечно, это геополитическое решение. Они [руководители ЕС] наконец-то поняли, что своей политикой отторгают Грузию и могут потерять нас вообще. А на фоне всех этих санкций Грузия как транспортный, шейный коридор для Европы совершенно необходима.

— Статус кандидата не является ничем иным как технической возможностью вести переговоры для вступления в ЕС. Это означает, что Евросоюз имеет свои интересы на Южном Кавказе и в Грузии в частности. И Грузия продолжает оставаться базовой страной для Европейского союза — она единственная из возможных, учитывая географию, историю и всё остальное.

Да, Европа заинтересована, чтобы мы были кандидатами, заинтересована в сохранении здесь своего влияния. Но весь вопрос: какой ценой? Естественно, не ценой того, чтобы мы не были по факту европейской страной, а были так, чисто формально. Было принято стратегическое решение, но это совсем не значит, что прямо сейчас мы всё выполним.

Изменит ли это внутреннюю политику Грузии? Не особо, если честно. Я думаю, что политическая повестка дня у нас определена. И определена двумя вещами: слабостью оппозиции и достаточно тупиковой ситуацией для власти. Власть не понимает, что делать дальше — у нее нет позитивного плана по развитию страны. Поэтому идем по инерции.

ЕС даст нам гайдлайны, нам окажут техническую и, я думаю, даже финансовую помощь. Весь вопрос в том, что нам нужна политическая воля. Будет ли у этих властей политическая воля — сомневаюсь.

— Серьезных оптимистических ожиданий [относительно демократизации Грузии] у меня нет. А без решения этих вопросов естественное и динамичное приближение Грузии к Евросоюзу невозможно, несмотря на статус кандидата, который еще должен быть подтвержден, а после этого еще должны быть открыты переговоры по членству в ЕС.

Одна из проблем сегодня — внешнеполитические приоритеты и их имплементация правительством Грузии. Прежде всего это, конечно, связано с фактором России и ее поведением в Украине, то бишь этой варварской войной. Теперь Грузии придется определяться, потому что точно такие же требования в свое время были выставлены Евросоюзом другим странам-кандидатам.

Если мы серьезно хотим приближения к ЕС, то внешняя политика Грузии должна быть соответственно адаптирована и реструктуризирована таким образом, чтобы было больше совпадений с позицией Евросоюза. А позицию ЕС в отношении России мы видим — это политика санкций, Еврокомиссия последовательно проводит линию по поддержке Украины с точки зрения финансовой, монетарной, даже военно-политической помощи.

Если серьезно относиться к обязательствам страны-кандидата, мы должны стать неотъемлемой, интегральной, естественной частью этого процесса. Иначе нам будет сложно приблизиться к ЕС. Так что на самом деле это будет тест: движемся ли мы к европейским стандартам, критериям, традициям и принципам сотрудничества или барахтаемся где-то рядом.

Это очень сложная работа, которая требует напряжения всех сил: и оппозиции, и гражданского общества, и правительственных организаций, и реструктурирования каких-то соответствующих подходов и, может быть, даже изменения философии отношения к этой проблеме со стороны правящей партии.

— Я не думаю, что решение Еврокомиссии как-то повлияет на ближайшую политику Грузии, в том числе в ракурсе отношений с РФ. Слава Богу, сегодняшняя власть наконец-то начала делать прагматичные шаги. Сколько бы не отрицали на Западе, что никто тут не собирался открывать второй фронт, это было абсолютно очевидно. И то, что политика в отношении России выверенная и прагматичная, это, разумеется, плюс.

Еврокомиссия добавила [в рекомендации для Грузии] не стратегические, но тактические требования. При этом они просто несправедливо и неправильно поступили, предоставив Украине и Молдове статус кандидата, а Грузии — просто перспективу, хотя мы нигде не «хромали», а скорее — опережали. Но мы не какие-то там студенты, которые должны получать оценки и указания со стороны руководства Евросоюза.

Я всегда повторяю: самой Грузии нужны реформы: для нашего государства, для нашего народа, а не для того, чтобы нас приняли в ЕС. Да, у нас, конечно, есть недочеты, особенно в том, как у нас проводятся выборы. Этот намек тоже был высказан со стороны Евросовета. Но опять-таки все эти решения принимаются не потому, что они, к примеру, недовольны результатами выборов, а потому что так принято в Евросоюзе на данный момент.

— Заявление Еврокомиссии, с одной стороны, можно считать положительным, но, с другой стороны, это обязывает Грузию следовать внешней политики Евросоюза. И это, конечно же, вызывает определенную тревогу, поскольку противоречит суверенному курсу развития Грузии.

Это определенно было геополитическое решение. Коллективный Запад, в частности Евросоюз, не хочет терять своего влияния в Грузии, поэтому так и поступил.

Позволит ли Евросоюз вести диалог Грузии с Россией или нет? Этот вопрос, так сказать, летает в воздухе и нам на него сейчас трудно ответить. Ближайший месяц, наверное, даст на него ответ.

Сложно сказать, как будет вести себя правящая партия «Грузинская мечта», исходя из вчерашнего решения Еврокомиссии, потому что политика — это процесс, тем более в настоящее время, когда идут сложнейшие процессы в нашем регионе и в целом в мировой политике.

Сложно сказать, кто и как поведет себя в политике, произойдет ли у Грузии противоречия с директивами ЕС в плане суверенного развития страны или же Грузия будет следовать вслепую этим директивам и будет делать всё, что будет советовать Евросоюз руководителям нашей страны.

— Я сомневаюсь, что что-то кардинально кардинально изменится в отношениях Грузии и России. Думаю, что речь будет идти об определенных корректировках, но кардинально ничего не изменится.

Просто если раньше наша власть старалась не дразнить гусей только для Москвы, то сейчас будет стараться не дразнить гусей и для Брюсселя. У них нет другого выхода. А вот получится ли им в некотором роде усидеть на двух стульях? У некоторых стран это очень даже хорошо удается.

Что насчет тех новых пунктов, которые Еврокомиссия добавила к остальным требованиям, касающихся необходимости соблюдения Грузией внешней политики и политики безопасности ЕС, тут речь идет о том, что с нами не начнут переговоры, пока не будут выполнены эти пункты. Ну да, не начнут. Но в конечном итоге для властей Грузии это не так уже принципиально — на данном этапе уж точно.

— Мой прогноз на декабрь в свете получения Грузии статуса кандидата на членство в ЕС: если в Грузии не случится ничего неординарного, наверное, все-таки нам этот статус дадут.

Но мы все прекрасно понимаем, что данный статус в общем счете ничего не дает. До реального членства Грузии в Евросоюзе очень далеко. На это может понадобиться минимум 25 лет, и то, в том случае, если Евросоюз сохранится как влиятельное объединение в ряде европейских стран, не начнет обваливаться, не будет терять своих членов, наподобие случая с Великобританией.

Многое зависит от того, будет ли к тому времени этот вопрос вообще стоять на повестке дня у Евросоюза — принять Грузию или нет в свои ряды. Важно, какова на тот момент будет ситуация в мировой политике и в нашем регионе.

Наконец, в заявлении Еврокомиссии был намек на то, что Грузией выполнено всего три пункта. И акцент делается на то, что этого статуса заслуживает народ, а не руководство страны. Но в целом, как я уже отметил, это решение носит геополитический характер и исходит, в первую очередь, из интересов Евросоюза, и только потом из интересов Грузии.