Политический консультант, победитель интеллектуальных телеигр и инженер Анатолий Вассерман провел в «Эрарте» импровизированную лекцию, на тему которой его натолкнули развешанные по стенам картины об ужасах тоталитаризма. Вассерман рассказал, почему это не так страшно, как кажется, когда наступит новый социализм и как пережить насилие над личностью.
Фото: Александра Перова / «Эрарта»
Я бы попросил на минуту снова включить свет, чтобы мы в зале кое-что увидели, а именно название художественной акции — «Спасти личность». Чтобы увидели вот эту картину на стене, где многие бунтари героически штурмуют ряды полиции. Увидели хотя бы заголовок вот того текста на стене — «Немного теории для стоящих на краю бездны». Там довольно обширный текст некоего доктора политических наук о том, как страшен тоталитаризм, какому террору он подвергает общество и как принуждает людей изгонять из головы все мысли, кроме официально разрешенных.
Должен заметить, что я и сам еще лет десять назад свято веровал во все это. Я верил, что тоталитаризм — это нечто совершенно страшное и убийственное при любых обстоятельствах; что личность должна противостоять обществу и должна развиваться свободно безо всякой оглядки на общество; что попытки общества подавлять личность надлежит пресекать, в том числе и открытым силовым возмущением этих самых личностей. Уинстон Черчилль однажды сказал: «Кто в 20 лет не был либералом, у того нет сердца; кто в 40 не стал консерватором, у того нет ума». Как это часто бывает, слова оказались умней своего автора.
И каждый из нас, живя в обществе и участвуя в разделении труда, может получить от других и дать другим несравненно больше, чем мог бы создать и потребить в одиночкуДействительно, с годами начинаешь все больше и глубже осознавать очень многие взаимосвязи и взаимозависимости, которым в молодости не придаешь значения. И то, что в юности кажется достойным изменения или даже полной отмены, с годами начинаешь осознавать как существенный элемент всей конструкции мира, который просто опасно ломать, поскольку вслед за ним обрушится еще многое другое. В частности, спасать личность от общества попросту бессмысленно, потому что личность вне общества не может состояться. Еще Аристотель Никомахович Стагирский сказал: «Человек — общественное животное».
Обычно это понимают в том плане, что человек воспитывается именно людьми. Скажем, люди, выросшие в стаях животных, по сути, остаются животными: то есть тот запас сил на адаптацию к жизни, который заложен в каждом ребенке, растрачивается на привыкание к жизни среди животных и, как правило, вернуться к жизни среди людей они просто не в состоянии. Но есть и значительно более важное обстоятельство: все тот же Аристотель в других своих работах между прочим отмечал, что разделение труда повышает его производительность. И каждый из нас, живя в обществе и участвуя в разделении труда, может получить от других и дать другим несравненно больше, чем мог бы создать и потребить в одиночку. И чем сильнее это общество, чем оно стабильнее, тем больше в нем возможностей для разделения труда и, соответственно, тем больше возможностей получает каждая личность.
Уинстон Черчилль однажды сказал: «Кто в 20 лет не был либералом, у того нет сердца; кто в 40 не стал консерватором, у того нет ума». Как это часто бывает, слова оказались умней своего автораЗамечу, возможности эти вовсе не только чисто материальные. Карл Маркс отметил, что главная цель личности — это самосовершенствование, и, соответственно, то общество лучше, которое предоставляет людям больше свободного времени для самосовершенствования. В 1952-м Иосиф Виссарионович Джугашвили в брошюре «Экономические проблемы социализма в СССР» отметил, что одного свободного времени мало, что нужны еще и материальные условия для самосовершенствования: от вечерних школ до кружков по интересам, от спортивных залов до концертных, от библиотек до театров, в том числе и самодеятельных и так далее, и так далее. И что касается свободного времени: он посчитал, что действительно массовым самосовершенствование может стать только тогда, когда рабочее время сократится до 30 часов в неделю.
Правда, для этого нужно еще и соответствующее воспитание человека, чтобы он осознавал именно самосовершенствование как свою главную цель, чтобы он научился получать удовольствие от усилий, направленных на преодоление себя и от результатов, полученных на этом пути. На сей счет много интересного говорили не только коммунисты. Практически любая школа восточных единоборств начинается именно с обучения тому, как получать моральное удовлетворение от преодоления самого себя. Так вот главное, что все это наблюдатель со стороны неизбежно воспримет как насилие над личностью. И когда в СССР впервые стала массово попадать информация о карате, более всего людей поражали принятые там приемы обучения: если ты делаешь какое-то учебное движение неправильно, то мастер немедленно и довольно ощутимо бьет тебя бамбуковой палкой по ноге или руке, которую ты двинул не туда.
Ни один инструмент нельзя однозначно назвать хорошим или плохим. Молотком можно забить гвоздь, можно пробить головуКак такое насилие над личностью можно пережить? А вот, оказывается, переживают, и даже с пользой для себя. У меня самого есть статья под названием «Тоталитаризм — это борьба». Суть ее довольно простая: тоталитаризм — всего лишь способ концентрации всех возможностей общества ради достижения какой-то цели. Он сам по себе не бывает ни хорош, ни плох. Ни один инструмент нельзя однозначно назвать хорошим или плохим. Молотком можно забить гвоздь, можно пробить голову. Тоталитаризм — это средство, и надо оценивать не средство, а ту цель, ради которой оно применяется. Поэтому вот все те красивые слова, что на табличке слева от меня, это слова, не имеющие отношения к реальности. Они описывают только представления этого автора, сформированные опять же не наблюдениями над реальностью, а несколькими поколениями наслаиваемых друг на друга рассуждений, отрывающихся от этой самой реальности все дальше и дальше. Ну и раз уж я упомянул по ходу дела труды Маркса и Джугашвили, то отмечу, что мне и самому довелось внести кое-что новое в ту теорию, которую развивали они. Недавно вышел из печати сборник моих статей, озаглавленный фразой «Чем социализм лучше капитализма». Не буду вдаваться в подробности, отмечу только главное: где-то в пределах между началом 20-го и концом 22 года развитие информационных технологий приведет к тому, что социализм станет выгодней капитализма по всем показателям без исключения. Начиная с этого момента переход к новому социализму станет неизбежным, поскольку разницей в производительности труда в несколько раз никто не решится пренебречь. Большая часть книги состоит из материалов, уже опубликованных ранее, но в конце к ней приложен документ, который готовился, так сказать, в закрытом порядке. Это список тех исследований, которые надо провести в ближайшие пять-шесть лет. И если успеют их провести, то переход к новому социализму пройдет безударно. То есть никто на этом переходе не пострадает: все, кому придется что-то отдать, получат что-то, что их заинтересует больше, а большая часть общества вообще не заметит никаких изменений, кроме существенного роста уровня собственной жизни.
Где-то в пределах между началом 20-го и концом 22 года развитие информационных технологий приведет к тому, что социализм станет выгодней капитализма по всем показателям без исключенияК сожалению, эти исследования не получится провести в любительском порядке. То, что уже проведено в таком порядке, вошло в книгу, а для того, что осталось, надо привлекать специалистов такого качества и в таком количестве, что на исследования в течение пяти-шести ближайших лет будет уходить в нынешнем масштабе мировых цен по миллиону долларов ежемесячно. Надеюсь, что выход книги поможет мне искать финансирование для этих исследований. Это то, что в общих чертах первым пришло в голову, когда я увидел вот эти тексты и картины. Кстати, что касается картины, то киевские события уже показали, что происходит, когда молодым энтузиастам удается сокрушить милицию. Я не исключаю, что автор этой картины уже посетил Киев и увидел последствия воплощения своего идеала. Надеюсь, что он после этого вернулся в Питер живым.
