Ваби-саби, сатори и макото: как принципы японской эстетики помогают понять скрытую красоту вещей и быстротечность жизни и как они повлияли на менталитет японцев

Основные принципы японской эстетики — макото, сатори, югэн, моно-но аварэ и ваби-саби — изучают во всем мире, чтобы достичь гармонии с собой и природой, проникнуть в «истину вещей» и понять суть недосказанности, быстротечность жизни и просветленное одиночество. Большинство понятий пришли в японскую культуру из дзен-буддизма и в итоге повлияли практически на всё искусство и традиции Японии.

Как принципы японской эстетики помогают в самоанализе, почему с их помощью легче понимать хокку и другие стихи поэтов Японии и как они повлияли на литературу, чайные церемонии и живопись японцев? «Бумага» поговорила с японоведкой Лиалой Хронопуло, которая 9 декабря прочла об этом лекцию в ресторане Robata bar.

Лиала Хронопуло

доцент кафедры японоведения СПбГУ

Как возникли принципы японской эстетики и что это такое

— Принципы эстетики сформировались в Японии в эпоху Средневековья. Это общие представления о канонах красоты и об отношении к ним в искусстве, которые дополняли друг друга по мере появления и сосуществуют до сих пор. Они повлияли на то, каким стало искусство Японии, как оно развивалось и как отразилось на менталитете японцев.

Эти принципы сложны для понимания неподготовленным человеком, поэтому их лучше всего рассматривать на отдельных примерах. Например, японский стих — это стих короткой формы, стих иносказаний и символов. Поэты часто говорят с читателями завуалированно, чтобы заставить их рассуждать, расшифровать посыл и интерпретировать истину. Японский стих, как и всё японское искусство, построен на намеках и домысливании.

Принцип макото: почему «истину вещей» нужно зашифровывать

— Первым из основных принципов японской эстетики, к VIII веку нашей эры, был сформирован макото. Под ним подразумевается отображение в [художественном] произведении сущности вещей. Буквально макото можно перевести как «истина».

Макото, например, ясно представлен в [старейшей] антологии на японском языке «Манъёсю» (другое название — «Собрание мириад листьев» — прим. «Бумаги»), где собраны пятистишия танка и другие, менее популярные стихотворные формы. Позднее о принципе часто писали литературоведы. Его суть объясняют тем, что творец понимает «истину вещей», которую нельзя просто передать словами, и отображает ее в своем произведении, зашифровывая с помощью канонических приемов. Таким образом творец делает читателя или слушателя сотворцом, заставляя его работать сердцем и головой.

На первый взгляд, это лирический стих, который достаточно прост для интерпретации. Вроде бы «истина» (макото) в основе стиха — это признание в любви. Но это, конечно, не совсем так. Важна верная интерпретация, позволяющая разглядеть более глубокие смыслы, которая возможна, если у вас есть «ключи».

Так, в первой строчке используется топоним «Цукуба-горы», который должен породить у читателя цепь ассоциаций. Гора Цукуба — это древнее место, куда приходили влюбленные, чтобы обменяться клятвами в вечной любви: считалось, что поклявшихся там влюбленных не в силах разлучить ни небо, ни люди. Используя этот топоним, поэт подразумевает, что пишет не о мимолетной страсти, а о серьезной любви.

Во второй и третьей строчках говорится о течении. А течет не только вода, но и время. Значит, речь идет не только о любви, но и о разлуке. Таким образом, у читателя рождается цепь ассоциаций: мы поклялись друг другу в искренней любви, время проходит, но даже оно не способно нас разлучить. В итоге у нас появляется стих-клятва, а не просто стих-признание.

Когда дзен-буддизм как мировоззрение стал популярен в Японии, появились и другие эстетические принципы: ваби-саби, сатори, моно-но аварэ и югэн. Они проистекают из религии или формируются под ее влиянием, и в совокупности с макото, которое появилось раньше, представляют собой основные принципы японской эстетики.

Принцип моно-но аварэ: как понять быстротечность жизни

— Моно-но аварэ (рубеж X–XII веков) означает «печальное очарование вещей». Это понятие подразумевает, что каждому предмету, явлению присуще свое особое, неповторимое очарование, эстетическая ценность, которая, как правило, скрыта, не лежит на поверхности, и обнаружить ее помогают прирожденная чувствительность и обладание изящным вкусом.

Моно-но аварэ покрыто дымкой недолговечности, эфемерности всего сущего, чему учит дзен-буддизм: и женская красота, и жизнь человека, и жизнь цветка конечны. Эстетический принцип подразумевает, что нужно успеть всё это уловить и отразить вокруг себя, выйдя в состояние «просветленного ума».

В рамках моно-но аварэ, например, написан первый роман в японской литературе «Хикару Гэндзи-моногатари», или «Повесть о блистательном принце Гэндзи» (XI век н. э.), его автор — придворная дама и буддистка под псевдонимом Мурасаки Сикибу. В романе показана недолговечная привязанность красавца-принца к самым разным женщинам. Он страдает от того, что причиняет им страдания, но осознает, что это карма, а чувства и эмоции не могут быть вечными: принц влюбляется в одну сегодня, а в другую — завтра. Каждая глава посвящена одной любовной истории и в каждой из них присутствует принцип моно-но аварэ.

Принцип югэн: как понять суть недосказанности

— Югэн (XIII–XIV века) — эстетическая категория, буквально означающая таинственность, глубину, сокровенную красоту. Это особая тональность, эмоциональное содержание, находящееся за пределами словесного выражения. В основе югэн лежит интуитивное восприятие сущности объекта — будь то природа или произведение искусства. Югэн подразумевает прелесть недосказанности; ее не может уловить и ощутить человек, лишенный изящного вкуса или душевного покоя.

Для японского искусства югэн очень важен, поскольку считается, что словами невозможно выразить свою эмоцию — можно лишь использовать канонические приемы, чтобы подвести читателя или зрителя к эмоциям, которые он может переживать вместе с творцом.

Принцип сатори: как достичь просветленного разума и увидеть подлинную красоту вещей

— Принцип сатори (XVII век) также пришел из дзен-буддизма. Само по себе сатори означает внезапное пробуждение, которое наступает в результате сосредоточения, самоуглубления, медитативной практики. В дзен-буддизме сатори называют погружением в состояние «разума Будды», которое подразумевает отрешение от повседневных проблем, окружающей рутины и посторонних мыслей. В состоянии сатори мы можем разглядеть подлинную природу вещей. Получается, этот принцип близок к интуиции или высшему мигу познания в художественной практике.

Этот эстетический принцип внес в поэзию хокку (трехстишия) в XVII веке всемирно известный японский поэт Мацуо Басё. Он считал, что для достижения сатори нужно слиться с природой и ощутить «одинокость вещей». «Одинокость» — это ни в коем случае не то человеческое одиночество, когда рядом никого нет; это просветленное одиночество природы, живущей и создающей вокруг себя атмосферу, которую можно уловить и отразить в состоянии просветленного ума в стихотворении.

Принцип ваби-саби: что такое сдержанная красота и непритязательная простота

— Ваби-саби (XVII век) — наиболее известный [в России] принцип японской эстетики (возможно, из-за одноименной сети японских кафе). В действительности ваби и саби подразумевают скромную простоту, атмосферу унылости и уединенности природы. Саби — это просветленное одиночество, безличностное отношение к миру, сдержанная красота, гармоничное единство грустного и светлого с общей окраской мягкой грусти, что создает ощущение покоя, отрешенности. Ваби — это «непритязательная простота».

Именно саби, например, проявляется в пятистишии танка или трехстишии хокку. В этом случае в стихе отражают миг, запечатленный в состоянии отрешенного просветленного ума и развернутый в бесконечность.

Это атмосферный стих. Он показывает миг, момент. Но мы бы никогда не заметили этот миг, если бы были загружены повседневными делами. Мацуо Басё здесь уловил момент и запечатлел его навсегда.

Как принципы японской эстетики повлияли на искусство и благодаря чему стали популярны

— Принципы эстетики в Японии отразились не только на поэзии, но и на многих элементах культуры: керамике, чайной церемонии, каллиграфии, монохромной живописи, икебане (искусство компоновки срезанных цветов и веток в специальных сосудах и размещения получившейся композиции в интерьере — прим. «Бумаги») и других искусствах. Они заключаются в намеке, легкости, туманности, а не буйстве и яркости красок.

Чайная церемония, например, тоже дзен-искусство. Приближаясь к чайному домику по уложенной определенным образом дорожке, среди подстриженных определенным образом кустов, мы погружаемся в состояние сатори, «разума Будды». Здесь всё ритуально: и помешивание зеленого чая венчиком, и пустая чайная комната, и традиция наслаждаться керамической посудой. Эстетические принципы здесь направлены на то, чтобы погрузиться в состояние просветления и ощутить атмосферу отрешения от суеты.

На [японскую] монохромную живопись также повлияли эстетические принципы. Она потому монохромная, что цвет и перспективу должно дополнить воображение зрителя. Если вы смотрите на картину, написанную тушью, нужно воображать и понимать изображение, используя свои «ключи». Творцу же в данном случае достаточно два-три удара кисти, чтобы создать нужный эффект.

Начиная с последней трети XIX века, когда Япония стала не такой изолированной страной, как раньше, принципы эстетики начали распространяться за границу. Из-за популярности дзен-буддизма, медитации и сатори как «состояния просветленного ума» в других странах также стали изучать принципы японской эстетики: например, в России открывают школы чайных церемоний, приглашают на лекции японских мастеров по воинскому искусству. Это так далеко от нас, так экзотично. К тому же у людей есть склонность к самоанализу и тяготение к единению с природой, в которых помогают разобраться как раз принципы японской эстетики: они учат отрешаться от посторонних мыслей, искать гармонию и просветление. В них сочетаются простота и изящество.

Как эстетические принципы повлияли на менталитет японцев

— Японцы в большинстве своем — скрытные люди. Они, в отличие, например, от россиян, не выражают свои чувства открыто. В Японии живут по определенным законам и согласно иерархии. «Истина», «сокровенная красота», то есть макото, у них глубоко скрыты, и они открываются лишь близким.

В Японии важны ритуалы: принципы чайной церемонии, каллиграфии, икебаны изучают в кружках при каждой школе. На этих занятиях японцы с ранних лет учатся гармонии с собой и изучают эстетику, приходят к определенным мыслям о молчаливости, скрытности.

Принципы эстетики однозначно помогают японцам в гармонизации чувств и мыслей, в ощущении природы, в сохранении спокойствия (хотя такое спокойствие может быть обусловлено комфортными экономическими условиями). При этом японцы в реальной жизни, например, практически никогда прямо не отказывают — всё это происходит в обертонах, не напрямую. Возможно, японцам труднее в психологическом плане выражать свои чувства и эмоции — однако это мешает не им самим, а тем, кто с ними общается.

Всё это дополняется популярностью в японском обществе традиционных искусств и дзен-буддизма: жители Японии изучают свою религию, учатся надевать кимоно и правильно пить чай, например. То, что является экзотикой для иностранцев, — постоянная часть жизни многих японцев.

За помощь в организации интервью «Бумага» благодарит ресторан Robata Bar на Загородном проспекте, 13. Там еженедельно, по воскресеньям с 13:00 до 17:00, проводится бранч-клуб со шведским столом, а также лекциями и мастер-классами, посвященными культуре Японии.