«У меня есть коллекция бумажных рублей трех эпох». Знакомьтесь, коллекционер Гиорги Цицхвая — и его история: от Новосибирска до Тбилиси

Гиорги Цицхвая живет в Тбилиси с 2017 года, работает экскурсоводом и собирает коллекции старинных рублей и почтовых открыток. Он вырос в Новосибирске, хотя любит говорить, что находится в Грузии всю жизнь. 16 января в пространстве Papers Гиорги выступал с лекцией о том, как узнать больше о Тбилиси XIX-XX веков с помощью фотографий, писем и газет.

Paper Kartuli поговорила с коллекционером о детстве грузинского мальчика в Сибири, проблемах и пользе страсти к коллекционированию, а также о привязанности к вещам, которые «якорят» его в Тбилиси.

Это рубрика «Портрет». В ней мы знакомим читателей с людьми, которые занимаются полезными делами в Грузии и чья жизнь нам интересна.

— Я веду дневник. Этой осенью, когда мы в деревне собирали хурму, и мне позвонил отец, я написал: «Гоги [отец] очень чувствительный человек, он, оказывается, один из немногих, кто понимает, почему я часами могу лежать в нашем старом доме или сидеть на крыльце, на скамейке, где Гриша, мой дед, любил сидеть, или смотреть на звезды, или гулять в лесу на заднем дворе. Но, неужели, чтобы это понимать, нужно уехать? Уехать и так тосковать по Родине, которая осталась только в далеких воспоминаниях? Видимо, да».

Я экскурсовод и коллекционер, родился в Новосибирске. Мой отец грузин, уехал в 90-х (классическая история). Он живет в России уже больше 20 лет — полагаю, в этом году переедет сюда: хочет вернуться.

Я люблю говорить, что провел в Грузии все 24 года, потому что где мой отец — там Грузия. Вокруг него всегда была грузинская тусовка, и наша квартира в Новосибирске была неофициальным грузинским посольством. Отец разговаривал на грузинском со всеми, с кем мог, — в детстве я постоянно слушал грузинскую речь, и сейчас язык дается легче.

Есть чисто грузинский прикол: когда ты мальчик, у которого грузинский отец и русская мать, тебя часто спрашивают: «Ты грузин, бичо?» Я всегда говорил: «У меня мама русская!». Надо мной все смеялись и говорили: «Нет, ты грузин!» Я не знаю, было это внушением или нет, но в классе 7-м на вопрос, грузин ли я, стал отвечать: «Да».

В первые годы [после переезда], когда в Тбилиси я учился в университете, у меня было очень много свободного времени, с учебой никак не связанного. Я его тратил на то, чтобы ходить по городу, знакомиться с Тбилиси. Этот город стал настолько любимым, что я начал водить по нему экскурсии. Мне удалось подружиться с Тбилиси, по крайней мере хочется в это верить.

Я уже жил здесь несколько месяцев, когда мне на Сухом мосту впервые на глаза попалось несколько Тифлисских открыток. И я заболел: мое коллекционирование перетекло в новое русло. Впрочем, в случае с открытками это скорее собирательство, потому что коллекция — это, в первую очередь, система, а открытки я собираю по принципу «нравится», не более того.

Коллекционированием я увлекаюсь с детства. В роду у нас никогда не было ни коллекционеров, ни старьевщиков. Но в семье не без урода, как говорится. Поначалу я собирал всякое старье. Няня мне подарила проигрыватель! И пока мои ровесники играли в машинки, я собирал по помойкам винил. Потом пошли монетки, затем бумажные деньги — у меня именно коллекция.

Коллекционер всегда гоняется за чем-то, это больной человек, которому что-то нужно из-за его системы. Например, у него есть все выпуски банкнот 2000 года, кроме одной. Он за ней гоняется и, когда находит, готов даже переплатить, лишь бы заполучить ее себе в коллекцию.

— Мы в Сололаки, в Доме писателей — бывшем особняке коньячника Давида Сараджишвили. Это одно из красивейших тифлисских зданий с интерьерами, сохранившимися с самого 1905 года. Я исключительно люблю это место!

Сололаки наиболее наглядно воплощает собой мою любимую историческую эпоху рубежа XIX-XX веков: как в Тифлисе, так и в целом. Хотя живу я сам в Сабуртало, как истинный приезжий, но, как истинный тбилисец, за свой район топлю!

— Я на этой неделе вышел после лекции в Papers (коворкинг и пространство, где проходят лекции и вечеринки — прим. Paper Kartuli) в полвторого ночи. Мы заново знакомились, с [менеджером пространства Papers] Кахой и [видеографом] Русланом Мурусидзе, который делает обзоры про кино.

Мы были втроем: петербургский грузин, грузинский еврей и я — грузин новосибирский. У всех разные истории. И в какой-то момент в очередной раз для себя осознал, что я в Грузии и эти люди тоже в Грузии, что у нас всех возникло желание приехать сюда, через свои тернии, к своим звездам над грузинской землей.

На этом фоне я вспомнил историю. У нас в Новосибирске был грузин, — Заури Цурцумиа его звали, — страшно похожий на Сталина! У него был китель, и он иногда рядился в него. Он очень хотел переехать в Грузию, и в какой-то момент собрал все свои манатки, переехал — и на второй день умер. Думаю, жить стоит ради цели, которая у тебя есть.

Я очень привязан к вещам, у меня с ними связано много воспоминаний. Всё, что лежит у меня в шкафу — будь то фантик, ручка, карандаш, бумажка — о каждом предмете есть история, большая или маленькая. Я помню, где у кого и за сколько купил каждую купюру в своей коллекции.

После переезда в Тбилиси я накупил кучу вещей, которые не подлежат вывозу или требуют для этого страшной мороки: например, ружье и граммофон. Я думал, это будет якорь. Я ехал сюда основательно и не собирался и по-прежнему не собираюсь никуда отсюда уезжать. Но с 2020 года, который переломил судьбу всего мира, я понял, что вся моя вера в якорь в виде ружья, граммофона и стопки денег в трех альбомах — это ничто. Я думал, это меня задержит здесь, а потом понял, что это не имеет никакого значения.

Есть гениальная фраза: «Есть время собирать камни, есть время разбрасывать» (фраза «Время разбрасывать камни, время собирать камни» происходит из одной из книг Ветхого Завета — прим. Paper Kartuli). Недавно ко мне приходили давние друзья, с сынишкой, которому 4 года. И они мне сказали, что он собирает монетки. Я отсыпал ему штук 30 монеток, и у него глаза сверкали, он был счастлив! И я смотрел на него, как на себя в зеркало, когда мне бабульки тащили монетки, найденные в старом пальто.