Всероссийская акция протеста дальнобойщиков официально завершилась 1 марта, однако петербургские водители остались стоять в импровизированном лагере у «МЕГИ-Дыбенко». Их акция против системы «Платон» объявлена бессрочной.
Почти все, кто пригнал свои фуры к «МЕГЕ», — частные предприниматели. После нововведений Ротенбергов их бизнес становится малорентабельным. Почему те, кто работает на себя, решили вместо рейсов продолжить протестовать? Монологи дальнобойщиков и галерея портретов — в материале фотографа Ольги Родионовой для «Бумаги».
Дмитрий, 42 года
Индивидуальный предприниматель. В перевозках с 1997 года; последние пять лет работает с контейнерными перевозками по городу, иногда берет заказы в Карелию. Женат, имеет дочь 16 лет.
— Вы видели наши дороги? Я много лет плачу налоги, дороги лучше не становятся, а теперь я еще раз должен платить? У меня колесо стоит 20 тысяч, вы видели, сколько их у меня? Если я из-за ямы пробью колесо, с кого мне спрашивать? Не с кого! Ни разу никто не получал компенсаций от дорожных служб или государства за поломки, вызванные плохим состоянием дороги. Только платим и платим. Я, бывало, выезжаю в пять утра, чтобы в пробках не стоять, пока груз возьму, пока разгрузят, потом контейнер надо сдать, время уже одиннадцать вечера. Иногда нет смысла обратно ехать, по три дня дома не бываю. Многие среди наших говорят: «Да смысл бастовать, ничего не изменится», а я очень устал от чувства незащищенности во всех сферах. Для меня важно быть здесь.
Аркадий, 54 года
Машина в собственности. В большегрузных перевозках работает с 1983 года, принципиально не пьет. Проехал всю страну, самая дальняя точка — Благовещенск. Во время войны в Афганистане возил «груз 200».
— На широких трассах где колейность выше? В левых рядах! А мы обязаны по правым ездить. Дороги у нас плохие, потому что воруют и кладут с нарушением технологии, а валят сейчас на нас, мол, всё фуры виноваты. [Отвечает на звонок телефона]. Але! Да, бастуем помаленьку, да ты приезжай с Димкой, пусть по машинам полазит.
Вадим, 45 лет
Машина в собственности. Работает на Volvo 2000 года выпуска, до этого — на КАМАЗе. После того как дом уничтожило пожаром, новое жилье отстраивал своими руками. Женат, отец двух дочерей.
— В Питере один только офис «Платона», где я могу поставить регистратор, но в них этих регистраторов нет! То есть я не могу использовать «Платон», даже если захочу. Регистраторы раздали крупным компаниям, а нас — средние компании и ИП — просто выдавливают. Чтобы иметь возможность выехать на работу, я должен ехать черт знает куда к терминалу на Фермское шоссе, потратить время, деньги, чтобы получить возможность просто работать без штрафа. И то не факт, так как терминал этот виснет и часто просто не работает. Смысла разговаривать с сотрудниками офиса нет: там ничего не решающие клерки. Это как с инспектором ДПС договариваться об изменении ПДД.
Валерий, 49 лет
Индивидуальный предприниматель. C 2008 года работает на собственном автомобиле MAN. Водительский стаж с 1987 года, за руль сел в армии, потом работал на автобазе порта. Служил в Польше, в 1988 году работал водителем недалеко от Чернобыля. Женат, двое взрослых детей и внучка четырех лет.
— Расценки на грузоперевозки не менялись уже семь-восемь лет. За это время лишь стоимость топлива выросла да налоги. А я, получается, плачу трижды: сначала налоги все, потом из-за них у меня всё меньше остается денег на руках, а потом еще и как потребитель в магазине — всё же дорожает! Тут же дело уже не чисто в «Платоне», просто выдавливают мелкий бизнес. Раньше, когда «Платона» не было, как-то не задумывались об этом, ездили и ездили, работа есть, и слава богу. Мне 50 лет, куда меня возьмут? До пенсии далеко еще, а штаны вахтером просиживать я не хочу.
Дмитрий, 30 лет
Работает с ИП как машина с экипажем. В профессии с 18 лет, в 21 год получил категорию на полуприцеп, с тех пор в «больших перевозках». Женат, имеет двух детей.
— До кризиса 2007 года у меня было три машины. Пришлось продать все, чтобы срочно выплатить ипотеку, страшно было остаться без жилья. Я сам из Уфы, сюда приехал с грузом и встал поддержать протест. Жена ругает, конечно, мол, езжай домой уже. Но если все будут думать, что «меня это не касается», так ничего и не изменится же.
Владимир, 49 лет
В Петербурге живет и работает с 1997 года. После смерти жены один воспитывает пятилетнюю дочь. Раньше работал по графику три через три: возил мусор на переработку в колонию. Оставшись с маленьким ребенком на руках, был вынужден сменить график и последние годы работает во внутригородских перевозках.
— Ничего хорошего я не жду. Не мешали бы работать, и слава богу. Чем меньше обо мне государство заботится, тем мне лучше. Лишь бы работать не мешали. Страшно, конечно, мне 49 лет — куда мне работать идти?
Александр, 45 лет
Индивидуальный предприниматель, машина в собственности. В 2013 году переехал в Петербург с Урала. Женат, вырастил и воспитал шестерых детей: четверых своих и двоих приемных.
— У меня незаконный штраф висит в базе, через суд доказал, что штраф незаконен, а он всё равно висит. Меня сюда не пускали на стоянку, еле прорвался, спасибо, водитель фуры помог. Я по радио с ним связался, он меня от ДПС прикрыл. Я всю жизнь за рулем, родился в машине, между прочим, — в «Победе» отца. Плачу налоги, акцизы, не работаю в серую. Я просто хочу работать спокойно.
Владимир, 32 года
Индивидуальный предприниматель. Работает водителем большегруза десять лет, последние три года — на своей машине. Женат, есть ребенок.
— В первом протесте я тоже участвовал. С какими-то мужиками там познакомился, с какими-то здесь. Что хочу? Да мужики уже всё сказали. Не получится — закрою ИП, встану на биржу труда. Нас обкладывают так, что мы вообще на трассу выйти не можем: регистраторов нет, терминал платоновский не работает, а без регистрации поездки в «Платоне» штраф выше, чем расценки на перевозки. Это такой легальный способ просто выгнать нас с рынка, понимаете? Вопрос даже не в поборах, мы просто не можем работать.
Олег, 37 лет
В Петербурге с 2001 года. Раньше работал за рулем сам, а около десяти лет назад оформил ИП и посадил за руль своей машины наемного водителя. Женат, двое детей. Один из задержанных в первый день протеста.
— Знаете, мне мой адвокат сказал особо тут языком не трепать.
Сергей, 48 лет
Машина в аренде, работает на ООО, учредителем которого стала жена. Водителем работает с 1991 года, потомственный водитель: отчим работал водителем, дядя — дальнобойщиком. В основном работает с тремя постоянными клиентами: возит мебель, хозтовары и строительные смеси. Долгое время работал с Ледовым театром, исколесил с ним полстраны.
— «Платон» — это не конец, это только начало. Вот говорят: «Ну подними расценки, или пусть заказчики его платят». Так ведь и топливо опять дорожает, запчасти к машинам сильно выросли в цене. Я же как потребитель тоже от этого страдаю. Жена ругается, конечно. Денег нет, бак пустой. Но мне как мужику будет стыдно перед ребятами, поэтому стою здесь. Точнее, живу. Жена сказала, что, мол, и живи там тогда.
