В открывшейся вновь полуразрушенной Анненкирхе с 12 мая проходит выставка-перформанс «Страх» творческой группы Intervallo Lucido и художника Дениса Тофа, ставшего известным после запуска пингвина в канал Грибоедова, установки клоуна у павильона Аничкова дворца и других инсталляций.
«Бумага» поговорила с художником о том, как его вдохновляет город и почему можно легко прославиться на политическом искусстве.
OUTLINE FESTIVAL, Москва. Фотографии предоставлены Денисом Тофом
— Денис, а Тоф — ваша настоящая фамилия?
— Конечно же, нет. В большинстве своем все уличные художники берут псевдонимы. Скрывать настоящее имя нужно для того, чтобы было проще жить, ведь ты всегда творишь на грани нарушения закона.
— Вам уже приходилось иметь дело с властями?
— За три года активного творчества я, естественно, сталкивался с полицией, но чаще всего с их стороны видел скорее одобрение. Были случаи, когда я сидел и что-то рисовал на стене, подходила полиция и молча наблюдала. Я начинал объяснять: «Вот рисую. Кошку рисую». Молчат. «Все равно скоро сезон начнется, выйдут дворники-азиаты и все закрасят». Развернулись, уехали.
— Как вы сами объясняете смысл своих работ? Для чего вы все это придумываете и делаете?
— Смотря о какой работе речь. Есть образовательные, вроде «Дома напротив», — таких табличек мне не хватало самому. Есть увеселительные, типа пингвина в канале и клоуна. В нем, кстати, мало кто узнал Полунина, хотя образ взят полностью у него: даже щетина нарисована и слова «все льзя». На 1 апреля все шутят, даже СМИ — и порой довольно жестко, в этот день всем «все льзя».
Все это — работа моего воображения, вдохновляемого самим городом, людьми. Не было бы их, не было бы здесь и меня. Если мне или горожанам, по моему мнению, чего-то в городе не хватает, то в скором времени я попробую это сделать.
— Пингвина и клоуна по мобильным фотографиям многие первое время принимали за живых. Почему вы используете в этих работах именно реалистичные формы?
— У меня есть и плоские рисунки, и трафареты. Рисунок для меня не то чтобы конечен — в нем можно развивать технику. Однако объемные фигуры — клоун, пингвин, железные инсталляции, фигуры из дерева, фанеры — важны именно работой с новыми материалами, позволяющими воплотить новые образы.
— Какие отзывы вы чаще слышите о себе и своих работах?
— Среда художников достаточно большая, многие ребята одобряют, значит, у меня получается донести то, что я хотел: будь то улыбки или больные темы. Мне кажется, что если вопросов не возникает, то люди что-то поняли, усвоили. Хотя с тем же пингвином был случай: звонила какая-то газета и спрашивала, связано ли это с приездом Путина, который как раз в тот день был в городе. Господи, ну как можно связывать такие вещи!
— Кстати, «аквалангист» во льду не ваш?
— Аквалангист не мой. Если он чья-то работа, то это жестоко: фигура похожа на труп. Этот костюм оттуда вытаскивали сотрудники МЧС — зачем кого-то так напрягать? Все мои работы легко снимаются и убираются.
— В Петербурге много так называемых уличных художников: в городе постоянно появляются новые арт-объекты. Кроме Павленского, есть мелкие группы и молодые ребята. Недавно сделали граффити с Милоновым и Мизулиной, действует группировка «Синий всадник», есть полуанонимный художник Hioshi. Кто-нибудь из уличных художников вас вдохновляет?
— Вдохновляет сам город и люди. С медийными персонажами типа «Войны» или Павленского у нас разные форматы. Как говорят знакомые, того, что делаю я, в городе не было. В своих работах я не затрагиваю тему политики, социальные темы стараюсь брать аккуратно — не кричаще, а, наоборот, позитивно. Затронуть политическую тему легко: сделаешь любой незначительный рисунок, и он сразу становится кричащим. К тому же тема политики очень скользкая. Я уверен: то, что мы о ней знаем, на 90 % неверная информация и преподнесена нам специальным образом. Поэтому я слежу за коллегами, но скорее для того, чтобы просто не повторяться.
