Зоотехник Елена Васильева уже 20 лет работает в Ленинградском зоопарке. Она выкармливает белок, лемуров, енотов и обезьян, а месяц назад стала выхаживать детеныша кенгуру, от которого отказалась мать. Она носит его на груди, кормит и ездит с ним на работу в маршрутке.
Сотрудница зоопарка рассказала «Бумаге», каково растить кенгуренка в шерстяной шапке, почему она не хочет давать детенышу имя и помнят ли ее животные, которых она выкармливала раньше.
Елена Васильева
Начальница отдела контактных животных Ленинградского зоопарка
— Я училась на зоотехника и пришла на работу в Ленинградский зоопарк почти 20 лет назад. Сначала я работала в «обезьяннике», где помогала выращивать капуцинов, орангутанов, мандрилов и мартышек.
Первым животным, которого я выхаживала собственноручно, стал детеныш ласки. После бывало такое, что я носила на груди сразу четырех животных: енота, носуху и двух белочек. Сколько всего выходила, не вспомню, но за 20 лет детенышей было достаточно. Когда моя дочь была маленькой, она даже иногда ревновала меня. Сейчас ей уже 15 лет, и она сама помогает мне по мере возможности.
Выкармливать животных и носить их на груди — это не моя должностная обязанность, а личное желание. Многие животные, которых мы спасаем в зоопарке, в естественной среде бы погибли.
Около месяца назад самка крылана родила у нас в зоопарке двойню. В природе выжил бы только один — мама не способна вырастить сразу двоих, потому что ей нужно летать вместе с детенышем. Но мы вовремя заметили это и спасли крылана. Мальчик находится в мешочке из хлопчатобумажной воздухопроницаемой ткани, мы кормим его козьим молоком.
Вместе с крыланом я уже месяц выхаживаю детеныша кенгуру. Это девочка, от которой отказалась мать. Рабочая убиралась в вольере и заметила, что детеныш лежит вне маминой сумки, а она стоит поодаль. Оказалось, что кенгуренок пытался запрыгнуть в сумку, но самка его отпихнула и не позволила туда залезть. Сначала мы попробовали разделить маму с детенышем, чтобы она приняла его в спокойных условиях, но через час попыток ничего не произошло. Тогда мы забрали кенгуренка и стали его отогревать.
Кенгуренок находится в шерстяной шапке, которая раньше принадлежала моей дочке. Я постоянно держу его на груди, забираю домой. На работу я езжу в маршрутке вместе с кенгуру и крыланом, они оба спят у меня на груди. Люди часто едут в своих заботах и не обращают на меня внимания, но если видят детеныша, конечно, удивляются.
Ночью он тоже со мной. Я не боюсь его раздавить, потому что чувствую его. Это ответственность — точно так же, как с ребенком. Когда иду в душ, отдаю сумку мужу (дрессировщик Дмитрий Васильев был героем текста «Бумаги» о воспитании волка — прим. «Бумаги») или дочери, чтобы животное не чувствовало себя одиноко.
С кенгуренком на груди я могу помыть посуду, но убирать пол уже неудобно, поэтому я стала делать меньше работы по дому. Особенных неудобств с кенгуру и крыланом нет, потому что они спокойные и совсем не капризничают. До этого я выкармливала енотов, носух и сурикатов, и они могли выбираться из сумки.
Ветеринарная служба принимает участие в выращивании каждого детеныша. Они делают обходы, осматривают, дают рекомендации. Самое сложное — подобрать кормление, которое бы подошло животному. Сначала кенгуренка около 6–8 раз в день кормили козьим молоком, потому что оно лучше усваивается, чем коровье. Ночью детеныша нужно было кормить каждые три часа, но сейчас уже можно делать перерывы по шесть часов.
Когда кенгуренок подрастет, его подсадят к сородичам. Если его не примут, то ему придется искать новый зоопарк. Но, например, в Калининградском зоопарке был случай, когда кенгуренка приняли обратно.
Я пока не решила, какое имя дать кенгуренку. И, наверное, не буду решать, пока он не вырастет и не станет полностью самостоятельным. Бывает всякое, не всех животных удается спасти, и мы все-таки не знаем, по какой причине брошен детеныш. Может быть, он болеет [или] у него генетические нарушения.
Сейчас кенгуренок весит около 700 граммов. В среднем они растут до 1,5 килограммов, а потом уже самостоятельно живут среди сородичей.
Животные, которых я выкармливала, реагируют на мой голос, когда вырастают. Обезьяны, которые меня узнают, строят глазки перед стеклом или решеткой, радуются, издают звуки. Выкормленный енот со мной работает лучше всех: слушается, всегда выходит из домика, делает то, что мне нужно.
