В четверг в прокат выходит израильская драма «Шесть раз» о сексуальной жизни подростков. Обозреватель «Бумаги» ознакомился со смелой ближневосточной картиной.
Кадры из фильма «Шесть раз»
Красивая девушка Гили переводится в новую школу в богатом пригороде Тель-Авива. Социализацию на новом месте она начинает с того, что засовывает руку в штаны симпатичному однокласснику. Потом до нее домогается (успешно) еще один, ну а дальше всё развивается, как в голливудской комедии «Отличница легкого поведения», только никому не смешно.
Эротические сцены не эротичны, а наоборот, намеренно некрасивы, героиня даже не появляется в кадре раздетой, за исключением одного очень короткого кадраНе то чтобы кого-то еще можно было удивить фильмом про секс: в интернете все сидят, всякое уже видели; да и вообще в ограниченном прокате постоянно крутится хоть одна кинокартина, завлекающая в зал обнажённым телом на постере и похабным намеком в названии. Эротические фильмы обычно идут по соседству с фестивальными в тех же самых артхаусных залах — так нехитрое вуайерское развлечение приобретает статус интеллектуального элитного продукта. С израильской картиной «Шесть раз» случай более сложный: она одновременно и эротическая, и фестивальная. При этом слово «фестивальная» означает даже не только участие в киносмотре в Хайфе, но и приз престижного Сан-Себастьяна. Впрочем, если бы не скандальный контент, мы бы вряд ли услышали и тем более — посмотрели бы фильм Йонатана Гурфинкеля. Неизбежно сравнение «Шести раз» с «Детками» Ларри Кларка, которые шестнадцать лет назад перепугали всех американских родителей. В российском контексте ещё возникает ассоциация с творчеством Валерии Гай Германики, которая, в свою очередь, перепугала родителей отечественных буквальным воплощением и даже развитием формулы «целоваться по подъездам». Однако где у Германики и Кларка простое бытописательство, там у Гурфинкеля социальный месседж. Главная героиня выступает не столько в качестве типичного случая подростка с психологическими проблемами, сколько вообще олицетворением женской доли: по шовинистской логике культуры изнасилования, готовность к сексу с одним из одноклассников в глазах других означает склонность к промискуитету, а затем и статус шлюхи, с которой не церемонятся.
То, что феминистское высказывание маскируется под нечто фривольное, с вынесенным в заглавие количеством сексуальных сцен, — идея своеобразная. По методу Михаэля Ханеке (см. «Пианистку» и особенно «Забавные игры») режиссёр атакует то, что сам же и эксплуатирует: поскольку на фильм о критике сексизма публику не затащишь, он прибегает к оружию врага и оформляет свой фильм именно как сексистский, с полуголой девушкой на постере. К чести Гурфинкеля, обман заканчивается в тот момент, когда зритель входит в зал. Эротические сцены не эротичны, а наоборот, намеренно некрасивы, героиня даже не появляется в кадре раздетой, за исключением одного очень короткого кадра (впрочем, дополнительный сумбур вносят актеры озвучания, явно не разобравшиеся в происходящем: голоса, хорошо знакомые нам по каналу MTV, наделяют всех героев, включая жертву, похотливыми интонациями «Каникул в Мексике»).
Сопереживать героям порно не нужно, коль скоро они трахаются; так же с фильмом Йонатана Гурфинкеля и Роны Сегал: гуманизм их интересует, а вот люди — не оченьПугает другое: если у той же Германики есть, по меньшей мере, своя энергетика, то «Шесть раз» выглядят намеренно выхолощенно и пугающе безжизненно для фильма, в котором каждые несколько минут звучит слово «отсосать». Гурфинкель держится на расстоянии от героев, снимая средним планом; впрочем, его режиссерская манера настолько непримечательна, что ее сложно заметить. Молодая сценаристка «Шести раз» Рона Сегал в стремлении к типизации с пугающей расчетливостью лишила своих персонажей всех признаков живых людей. Даже главная героиня сведена к сумме отношений с другими фигурантами фильма, а биография ее исчерпывается наличием родственников. В промежутках между «шестью разами» нет ничего, после очередной сексуальной сцены экран гаснет, затем следует титр с очередной цифрой, и начинает развиваться следующий эпизод.
Вообще-то в кино существует жанр, который устроен точно так же, он называется порнографией: неважно, кто эти люди, важно, что они друг с другом делают. Сопереживать героям порно не нужно, коль скоро они трахаются; так же с фильмом Йонатана Гурфинкеля и Роны Сегал: гуманизм их интересует, а вот люди — не очень.
