Как российские мужчины относятся к детям и отцам, почему не считают работу по дому своей обязанностью, откуда берется деление на «мужские» и «женские» профессии и меняется ли образ «настоящего мужчины» в России?
«Бумага» поговорила с социологом Мариной Юсуповой, которая провела исследование российской мужественности.
— Ваше исследование посвящено российским мужчинам в России и Великобритании. Расскажите, чем вас заинтересовала эта тема?
— Идея проекта родилась из моего личного опыта проживания за рубежом: сначала в США, потом в Великобритании. Контраст между российским гендерным порядком, где разговоры о женском предназначении и мужских обязанностях — абсолютная норма, и странами, где подобные рассуждения не только не популярны, но и в некоторых случаях противозаконны, ощущается очень остро.
Нью-Йорк — это город, где проживает самое большое количество русскоязычных мигрантов в мире, и со временем у меня набралась пара десятков личных историй. Я заметила, что женщины и негетеросексуальные мужчины казались более счастливыми и плотнее интегрированными в местную жизнь. Гетеросексуальные мужчины-мигранты много ностальгировали по России, ругали Америку и говорили, что никогда не будут встречаться с американками. Конечно, тут нельзя было делать какие-либо далеко идущие выводы, это просто бытовые наблюдения. Бывает так, но бывает и по-другому. Однако тогда меня заинтересовала эта идея «русскости», острое и болезненное ощущение себя российским мужчиной на чужой земле. Мое исследование началось с очень простого и, на первый взгляд, довольно наивного вопроса: существует ли такая вещь, как российская маскулинность/мужчинность, и если да, то чем она отличается от маскулинностей в других странах?
— И как вы ответили на этот вопрос?
— Ответ будет: и да, и нет. Да, потому что в любом обществе в любой исторический период существуют гегемонные формы мужественности. Например, это могут быть звезды спорта, кино или герои военных кампаний. Несмотря на то, что абсолютное большинство мужчин в данном обществе не соответствует подобным идеалам, через воспитание, социализацию и культуру их мотивируют к этим идеалам стремиться, равняться на них.
Одновременно с этим российской мужчинности не существует. В России, как и в любом другом мировом контексте, есть множество способов быть мужчиной и практически бесконечное число различий между людьми, которые таковыми себя считают. Никакая национальная культура не является статичной и однородной. Даже если современная Россия определяет себя через сопротивление некоторым процессам, происходящим в западных странах, она остается многонациональной и мультиконфессиональной страной, подверженной глобальным и транснациональным процессам.
Гетеросексуальные мужчины-мигранты много ностальгировали по России, ругали Америку и говорили, что никогда не будут встречаться с американками
Идеи о том, что значит быть мужчиной, изменяются вместе с политическими режимами, глобальными рынками и социальными процессами. Многие идеалы из предшествующих эпох совершенно не актуальны сегодня. Самоотверженному строителю коммунизма, так же, как и Даниле Багрову из фильма «Брат» или Саше Белому из сериала «Бригада», будет довольно сложно реализовать свою мужчинность в путинской России. Изменились общественные структуры, изменились общественные нормы. Хотя прошло всего лишь 40 и 20 лет.
— При этом по-прежнему существует разделение на женские и мужские профессии. С чем это связано?
— Это связано с тем, что профессии, как и люди, обладают социальными идентичностями. Например, в России профессия «секретарь» ассоциируется с молодой стройной белой гетеросексуальной женщиной, а профессия «хирург» — с физически сильным мужчиной среднего возраста, который, конечно же, тоже белый и гетеросексуальный. Социальная идентичность профессии часто основана на характеристиках, имеющих мало общего с самой работой, которую делают представители этой профессии. К примеру, исследование практикующих канадских хирургов, опубликованное в прошлом году, показало, что женщины справляются с этой работой лучше мужчин. Пациенты, прооперированные женщинами-хирургами, имеют более низкие показатели смертности, меньше постоперационных осложнений и реже требуют повторной госпитализации, чем пациенты мужчин-хирургов.
Идея о том, что не только люди формируют свои идентичности вокруг той работы, которую они делают, но и отдельные профессии извлекают свою социальную идентичность через ассоциацию с определенными категориями людей, произвела революцию в современных исследованиях организаций и управления. Чем выше социальный статус у людей определенной профессии, тем выше ее престиж.
Даниле Багрову из фильма «Брат» или Саше Белому из сериала «Бригада» будет довольно сложно реализовать свою мужчинность в путинской России
Чтобы объяснить, как это работает, американская профессорка Карен Ли Ашкрафт изобрела термин «хрустальная туфелька» (glassslipper). Метафора, отсылающая к сказке про Золушку, объясняет, какую роль физиологические характеристики людей играют в их выборе профессий. В сказке именно миниатюрность ножки главной героини отличала ее от тысячи других кандидаток на сердце принца. Если вы помните, принц искал свою прекрасную незнакомку при помощи национальной кампании по примерке этой туфельки. Что общего размер ноги имеет с ролью принцессы и сердечным выбором принца? Ашкрафт пишет, что маленькая ножка Золушки делает ее единственной подходящей кандидатурой в принцессы, потому что требования к позиции принцессы были сформулированы вокруг туфельки. А туфелька, если вы помните, была создана специально для нее.
Некоторые профессии, как хрустальные туфельки, легко и изящно надеваются только на мужские ножки. Характеристики, требования и статус такой профессии как будто бы натуральным и естественным образом сочетаются с «мужскими» чертами характера, интересами и физиологическими характеристиками. Однако, если вдуматься в суть этого процесса, нет ничего натурального и естественного в том, что туфелька, созданная специально для вас, легко надевается и красиво сидит на вашей ноге.
Гендерная сегрегация труда продолжает существовать, потому что мужчинам гораздо легче вписаться в большинство престижных и высокооплачиваемых профессий, чем женщинам. Подобные профессии в свою очередь престижны и высокооплачиваемы именно потому, что ими занимаются мужчины. В сказке метафора злобных сводных сестер, которые пытались впихнуть свои ноги в хрустальную туфельку, показывает, как сложно встроиться в профессию, которая была создана не для таких, как ты. Но шанс есть. В связи с тем, что процесс конструирования социальной идентичности профессии никогда не может быть завершенным и зафиксированным, любую профессию можно предопределить. Хрустальная туфелька одновременно и прочная, и хрупкая — ее можно разбить и наколдовать заново.
— Как в России обстоят дела с разделением домашних обязанностей? Как мужчины относятся к работе по дому? Считают ли они, что подобные занятия как-то унижают их мужественность?
— Один из моих респондентов рассказал мне анекдот про поручика Ржевского, который я сильно люблю. Поручика Ржевского спрашивают: «Поручик, как вы относитесь к женщинам?». «Никак. Я отношусь к мужчинам». Вот примерно так, как мне кажется, и обстоят дела с тем, о чем вы спрашиваете.
В своей работе я не ставила цели изучить, как разделяются домашние обязанности в России, однако эта тема эпизодически всплывала в моих интервью. Были мужчины, которые, грубо говоря, сообщали: «Нет, уборка это не мое. Мусор вынести? Пожалуйста. Но мыть полы — это увольте». Или: «У нас в семье каждый делает то, что у него лучше получается. Дома жена убирается гораздо лучше, потому что я грязь не вижу, пока она сама по дому ходить не начинает». Другие говорили, что разделяют домашние обязанности со своими партнершами строго 50 на 50. Один мужчина сказал, что домом занимается только он один, а жена не делает ничего.
Как обстоят дела в домохозяйствах этих людей на самом деле, я не знаю. Для этого нужно делать отдельное исследование: сначала опрашивать мужчин, а потом женщин, которые с ними живут. Статистика показывает, что две трети домашней работы в мире выполняется женщинами. Одно из недавних исследований американских гетеросексуальных пар, в которых трудоустроены оба партнера, зафиксировало, что когда женщина начинает зарабатывать больше мужчины, мужчина начинает делать меньше домашней работы. Авторы объясняют, что таким образом мужчины справляются с угрозой их мужскому статусу.
Статистика показывает, что две трети домашней работы в мире выполняется женщинами
Исследования этого вопроса в России говорят о том, что зачастую сами женщины не хотят, чтобы их мужья брали на себя слишко много домашней работы. Эта работа считается «женской», а всё, что маркировано как «женское», в патриархальной культуре автоматически угрожает мужскому статусу. Российские женщины хотят «помощи по хозяйству» — это подразумевает, что именно они определяют правила и стандарты, обозначают задачи и сроки их выполнения. Роль ассистента, как вы понимаете, не сильно привлекает мужчин, озабоченных своим мужским статусом.
Получается, что, несмотря на то, что женщины разрываются между домом и работой и перегружены домашними делами, они отчасти сами воспроизводят свою проблему. Так ведут себя женщины, воспитанные в сексистской культуре. Их последовательно социализировали в идею о том, что безупречный дом — это определяющий фактор их индивидуальной человеческой ценности. Мужчина, поддерживающий чистоту в доме, — это просто чистоплотный человек; женщина, у которой не убрано в квартире, — это плохая женщина. Я сама бесконечно страдаю от этого синдрома. Понимаю, как работает, но никогда не могу преодолеть себя. Если дома не вымыты окна или что еще не в порядке, меня накрывает сильная тревога. Настолько сильная, что я начинаю перестраивать свое рабочее расписание и отменять важные встречи, чтобы разобраться с пылью на подоконниках. Мужчины этой болезнью не болеют.
Работа по дому — это бесконечный и невидимый, неоплачиваемый, непрестижный труд, который во многих мировых контекстах до сих пор по умолчанию считается женским. Так было в 1949 году, когда Симона де Бовуар написала свою книгу «Второй пол», где она одна из первых проговорила, что неравное распределение домашнего труда — это один из главный механизмов угнетения женщин в обществе. Так остается и сегодня: если вы женщина, которая живет с мужчиной, крайне велика вероятность того, что вы будете делать большинство работы по дому вне зависимости от того, кто в вашей паре зарабатывает больше, кто тратит больше времени на дорогу в офис и кто уделяет больше времени заботе о детях. Справедливости ради нужно сказать, что сегодня мужчины в мире делают гораздо больше домашней работы, чем в 1949 году, но им совершенно точно есть куда расти в этом направлении.
— Можно ли то же самое сказать об отношении российских мужчин к уходу за детьми?
— К сожалению, можно. Это очень большая и очень больная тема. Я собирала биографические интервью с российскими мужчинами, проживающими в России, и русскими иммигрантами в Великобритании. Каждому из 40 респондентов я задала вопросы: «Как бы вы описали личность вашего отца?» и/или «Как бы вы охарактеризовали ваши отношения с отцом?». Абсолютное большинство мужчин ответили, что не были близки со своими отцами. Отец не был заинтересован в их жизни, отца не было рядом или лучше бы его не было рядом, так как он был жесток со своими детьми и другими членами семьи. Только два или три респондента описали свои отношения с отцами как теплые и близкие.
Иногда я задавала вопрос: «Скажите, каких людей вы считаете своей семьей?». Один мужчина, который очень положительно описал своего отца, сказал на это, что отец, конечно, был хорошим человеком, но своей семьей он его не считает. Мама, бабушка, сестра, жена — да, а отец нет. В работе интервьюера важно соблюсти деликатность. Участники исследования рассказывали мне то, что могли и считали нужным. Я не могла выспрашивать все интимные подробности их жизни. Но посудите сами, если вы не считаете отца членом своей семьи, наверняка для этого у вас должны быть серьезные причины. Как и в вопросе с работой по дому, забота о детях воспринимается как что-то, не имеющее отношения к мужчине, его обязанностям и его жизни.
— Если мужчины так строги со своими детьми, почему со своими внуками они становятся ласковее? Дело здесь только в возрасте или это особенность старшего поколения российских мужчин?
— Хороший вопрос, но спорный. Задавая его, вы опираетесь на расхожую идею о том, что с возрастом идеалы брутальной доминантной маскулинности теряют свою власть над мужчинами. Мужские амбиции ослабевают, мужские тела становятся мягкими и хрупкими — и вместе с этим в них пробуждается эмоциональная отзывчивость и раскаяние в том, что они мало уделяли внимания своим детях. Сторонники такого подхода склонны видеть мужское внимание к внукам как своего рода компенсацию отсутствия внимания к собственным детям и попытку прожить то, что не было прожито в более молодой жизни.
Отец не был заинтересован в их жизни, отца не было рядом или лучше бы его не было рядом, так как он был жесток со своими детьми и другими членами семьи
Так это или нет, сказать не могу. Исследования о роли дедушек в современных семьях существуют, но их мало — и чаще всего они смотрят на роль бабушек и дедушек вместе взятых. Часто оказывается, что в заботе о внуках дедушки играют роль адъютантов бабушек. Если порассуждать со структурной точки зрения, то, по сравнению с отцами, у дедушек на пенсии больше свободного времени и меньше обязанностей. В связи с тем, что ни гражданское общество, ни третий сектор экономики, ни организация досуга для пожилых в России не развиты, в какой-то момент внуки превращаются в своего рода «окно в мир» — способ продолжать быть включенными в жизнь общественных институтов и людей за пределами индивидуальной семьи. Больше сказать не могу. Нужно делать отдельное исследование.
— Кто такой «настоящий мужчина» в России и как этот образ менялся в течение последних лет?
— Моя работа строилась вокруг жизненных историй мужчин трех поколений: позднесоветского, переходного и постсоветского. Даже с учетом всех значимых социально-демографических характеристик, таких как образование, классовая принадлежность, семейный статус и страна проживания, на первый план выходят именно поколенческие различия.
Если очень коротко, то идеи о мужественности среди мужчин старшего поколения, выросших в Советском Союзе, как правило, сосредоточены вокруг таких понятий, как порядочность; умение что-то делать своими руками; способность обеспечивать семью; презрение к продажным людям; романтизированное отношение к военной службе и военизированный патриотизм.
Мужчины, чье взросление и становление пришлись на переходный период 1990-х годов, часто идеализируют образ успешного и предприимчивого бизнесмена — человека, который способен сориентироваться в турбулентный период и найти свою нишу. Если они этот образ не идеализируют, то считают важным объяснить, почему не встали на этот путь. В этой группе также сильно прослеживается влияние криминальной культуры из 90-х, идеи о том, как быть мужчиной по понятиям. Маскулинность по понятиям в моих интервью преподносилась как идеал, высмеивалась, осуждалась, но всё это происходило только в разговорах с мужчинами этого поколения. Мужчины за 50 и до 25 эту тему практически никогда не поднимали.
В рассуждениях о мужественности среди представителей постсоветского поколения на первый план выходит их классовая принадлежность. Образованный и привилегированный средний и креативный классы говорили о маскулинности с явной оглядкой на западные страны и идеи о гендерном равенстве. Менее привилегированные и образованные мужчины чаще всего опирались на идеи, которые транслируют по Первому каналу.
