Русские писатели: любовь и другие катастрофы

Что смущало Ивана Бунина, как Даниил Хармс перепутал любовь и влечение и кого желал видеть во сне Федор Достоевский — «Бумага» изучила письма русских писателей к их возлюбленным и выделила шаблонные коллизии в отношениях, которые не меняются на протяжении веков.

Фрагмент работы Николая Неврева «Смотрины»

Если ваша мать решилась расторгнуть нашу свадьбу и вы согласны повиноваться ей, я подпишусь подо всеми мотивами, какие ей будет угодно привести мне, даже и в том случае, если они будут настолько основательны, как сцена, сделанная ею мне вчера, и оскорбления, которыми ей угодно было меня осыпать. Может быть, она права, и я был неправ, думая одну минуту, что я был создан для счастья. Во всяком случае, вы совершенно свободны; что же до меня, то я даю вам честное слово принадлежать только вам или никогда не жениться. Александр Пушкин в письме Наталье Гончаровой, 1830 год И без конца, если бы это было нужно, я развивал бы очень стройную, далеко не рассудочную (это важно) систему, которая свелась бы к объяснению моих отношений к Тебе — к объяснению их отличия (резкого, крайнего, полного) от «обыкновенных» любовных отношений. Александр Блок в письме к Любови Менделеевой, 1902 год Я еще никогда так разумно и благородно не любил. Все мое чувство состоит из поэзии. Я, напр., в жизни никогда не чувствовал к ней полового влечения. А приходилось, напр., сидеть колено об колено в гамаке, в саду, или, впоследствии, обниматься и целоваться. Т.е. не капли! Я даже на себя удивлялся. Знаешь, у меня совсем почти никогда не бывает теперь похотливого желания. Ужасной кажется гадостью… Впрочем, ты, может быть, не поверишь… Иван Бунин в письме к брату Юрию, 1890 год Дорогой мой, бесценный друг мой, — тебе покажется и глупо, и подозрительно это, но прошу тебя — не думай так и вообще ничего-ничего не думай об этом письме; тут не нужно дум, я и сам ничего не думаю — это настроение, это минута, когда из тайников сердца вдруг поднялось что-то невыразимое нежное, отзвук моей безумной любви к тебе. Это случалось не раз, но всегда, одумавшись, я рвал, если писал тебе, — теперь все равно пошлю. Я долго не был в Полтаве, а приехавши сюда, не касался ни до чего, что осталось от нашей жизни. А нынче я уезжаю и вот, собираясь, нашел в корзине твои башмачки из золотистой замши… О, Варя, если бы ты знала, какою безумной нежностью затрепетало мое сердце при взгляде на эти старые башмачки, милые, маленькие башмачки, где была ножка моей ненаглядной девочки, моей невесты, моей молодой женки, моей Вареньки в дни, когда мы были так близки и молоды. Ох, как я плачу, Варенька, и как мне мучительно стыдно писать тебе, и мучительно сладостно вдруг опять заговорить с тобой! Иван Бунин в письме к Варваре Пащенко, 1895 год Прости мне, милая Варя, — но должен сказать тебе откровенно, что все мое хорошее и радостное чувство любви к тебе сразу расстроилось, когда я начал читать твое письмо от 22 марта. Что за тон? — Какой-то не только холодный, но даже раздраженный… Иван Бунин в письме к Варваре Пащенко, 1891 год Думал тебя во сне увидеть — не видал. Загадал о тебе на книге, то есть развернуть книгу и прочесть первую строку на правой странице; вышло очень знаменательно и кстати. Прощай, милочка, до близкого свидания. Целую тысячу раз твою ручонку и губки (о которых вспоминаю очень). Федор Достоевский в письме к Анне Сниткиной, 1866 год Я очень неудачлив. В очередях становишься за красивыми женщинами. В ресторане клуба писателей интересная кассирша. Не очень интересная, но с ней интересно переглядываться. Ужасно, когда женщина занимает так много места в жизни. Даниил Хармс, дневники, 1926 год Эстер несет с собой несчастие. Я погибаю с ней вместе. Что же, должен я развестись или нести свой крест? Даниил Хармс, дневники, 1928 год Милая Аня, я знаю, ты не любишь и не хочешь понять это, но мне не только радостно, а и прямо необходимо по мере того, как ты углубляешься для меня как женщина, укреплять и выдвигать в себе мужчину; я никогда бы не смог догадаться, что от счастья и славы безнадежно дряхлеют сердца, но ведь и ты никогда бы не смогла заняться исследованием страны Галла и понять, увидя луну, что она алмазный щит богини воинов Паллады. Николай Гумилев в письме Анне Ахматовой, 1913 год Как часто мы заблуждаемся! Я был влюблен в Алису Ивановну, пока не получил от нее всего, что требует у женщины мужчина. Тогда я разлюбил Алису. Не потому, что пресытился, удовлетворил свою страсть, и что-либо тому подобное. Нет, просто потому, что узнав Алису как женщину, я узнал, что она женщина неинтересная, по крайней мере, на мой вкус. А потом я увидел в ней и другие недостатки. Даниил Хармс, дневники, 1933 год

Петербург в любви: исторические байки, письма классиков и фотоистории