Вчера стало известно, что чиновники велели закрасить портрет Даниила Хармса на фасаде дома 11 по улице Маяковского. Об этом рассказали жильцы, которые, во-первых, пытаются сохранить граффити, а во-вторых — не хотят оплачивать покраску.
Позднее выяснилось, что запрос в КГА отправили журналисты: Вадим Кузьмицкий и главный редактор «Канонера» Дмитрий Ратников. «Бумага» попросила Ратникова объяснить, зачем они написали чиновникам, подняли очередную волну недовольства среди горожан и создали почти федеральную новость.
Фото: Паша Кас
— Какие цели вы преследовали, когда обращались с запросом в профильные ведомства?
— Мы совершаем одни и те же действия после появления подобных больших рисунков, поскольку городское законодательство прямо запрещает размещение крупной рекламы и изображений в историческом центре Петербурга. В случае с Малым проспектом П. С. (рисунок на брандмауэре ко Дню Победы — прим. «Бумаги») и с двумя случаями на Обводном канале, в том числе с поздравлением президента Путина, мы отправляли такие запросы в комитет по градостроительству и архитектуре. Он должен выдавать разрешение на подобные рисунки. Комитет в таких случаях всегда говорит, что не может сам принять решение о художественной ценности того или иного изображения. Для этого нужно пройти художественную секцию градостроительного совета, где этим занимаются эксперты.
— К чему приводили ваши запросы в предыдущих случаях?
— Поздравление Путина на Обводном закрасили. По двум другим адресам, насколько я знаю, будут приняты аналогичные меры.
На углу Обводного канала и Серпуховской улицы на стене надпись «Трезвая Россия» и огромное изображение резиновой лодки. Там, чтобы закрасить, ждут потепления: технология требует, чтобы было в течение нескольких дней более пяти градусов тепла.
Фото: Дмитрий Ратников / «Канонер»
— В случае с портретом Хармса на улице Маяковского были ли какие-то отличия в действиях чиновников или в процедуре?
— Нет, это рядовой запрос. Меня немного удивил результат. Мы спрашивали, законно изображение или нет. В итоге районная администрация сделала всё в соответствии со своими полномочиями, но немного забегая вперед. Чиновники не стали выяснять законность, а сразу отправили управляющей компании письмо с просьбой предоставить разрешительную документацию, а если ее нет, закрасить портрет.
— Для вас принципиально содержание граффити, личность автора или заказчика?
— У нас так получается, что любой человек, обладающий каким-то количеством денег, может заказать у промышленных альпинистов нарисовать всё, что заблагорассудится, на какой-нибудь стене. Есть ли у этого человека талант или нет — никого не волнует. Примеры последних лет с тем же Цоем, Павлом Дуровым и другими картинами доказывают, что ни один чиновник не замечает самого процесса разрисовывания стен. Букву П рисовали несколько дней, чиновники даже ходили туда, но никого не остановили, в итоге она провисела год или полтора.
— То есть даже одобрение жителей дома не является аргументом в пользу граффити?
— Смотря каких жителей. Тут есть опасность, что жители будут защищать граффити не с художественной точки зрения, а с бытовой — им иначе придется за свой счет его закрашивать. В целом же подход к облику исторического города сформирован законодательно: и на городском, и на федеральном, и на мировом уровне. Рисунок на лицевых стенах дома — это дело не только жильцов дома, это дело всего города.
В случае с Хармсом работали неплохие художники, в отличие от трех других примеров. Этот рисунок мне лично нравится, но такой подход совершенно некорректен
Мне другое непонятно. Почему не пойти с тем же Хармсом и не разрисовать какой-нибудь убогий панельный дом на проспекте Авиаконструкторов? Почему все хотят реализоваться именно в центре города? Я надеюсь, что, если мы будем переключать внимание с того, какие «бессмысленные чиновники«, и начнем рассуждать на саму тему, приводить разные аргументы, может появиться хотя бы какая-то регламентация подобных вопросов. Важно, чтобы в этом могли принимать участие другие жители города.
— Что первостепенно для вас сейчас: усовершенствовать процедуру или избавиться от рисунка на фасаде?
— Во-первых, нужно узнать, проходила ли картина согласование и каковы мнения экспертов на этот счет, чтобы понять, к кому апеллировать. Во-вторых, хочется объяснить художникам, что такой культурно-искусствоведческий беспредел для Петербурга, на мой взгляд, неприемлем. Конечно, в случае с Хармсом работали неплохие художники, в отличие от трех других примеров. Этот рисунок мне лично нравится, но такой подход совершенно некорректен.
Толпе у нас достаточно какого-то первого мнения более или менее известного источника: либо человека, либо издания
Нет четкого желания стереть или оставить этот портрет. Мне кажется, что необходима регламентация, чтобы ясно и четко зафиксировать, какие рисунки, какого размера и на каких местах могут быть в центре города. Кроме того, это должно широко обсуждаться, причем не после появления очередного искусствоведческого вандализма, а до него.
— Как вы относитесь к шумихе, которая поднялась после публикации, когда люди стали выступать в защиту рисунка?
— Толпе у нас достаточно какого-то первого мнения более или менее известного источника: либо человека, либо издания. Его хватает, чтобы составить якобы свою точку зрения и дальше ее лоббировать. Эта толпа не способна на внимательный анализ всех аргументов и изучение ситуации. Но такова природа толпы, и к этому нужно относиться философски.
