После начала войны в Украине и последовавшего за этим экономического кризиса в России люди, балансирующие на черте бедности, находятся под угрозой оказаться на улице. Благотворительная организация «Ночлежка», помогающая бездомным, уже столкнулась с небольшим всплеском обращений.
Одновременно число донорских и частных пожертвований «Ночлежке» снизилось — из-за того же кризиса и ухода бизнеса из России. «Бумага» поговорила с Викторией Урсовой о последствиях войны в Украине для малоимущих людей и о том, как проблема бездомности может усугубиться в будущем.
— Я руководительница консультационной службы. В ней работают соцработники и юристы, оказывающие помощь клиентам по разным вопросам. Сюда же относится приют на Боровой, приют «Дом на полдороги» [которые оказывают помощь бездомным в Петербурге], в перспективе этой осенью мы откроем еще один — для пожилых людей.
— Как с началом войны изменилась работа «Ночлежки»?
— Стало больше неопределенности. Я и мои коллеги в «Ночлежке» привыкли планировать надолго, мыслить в режиме длинной понятной дороги, и мы всей командой сейчас работаем над тем, чтобы у нас была высокая маневренность. Внутренне нам казалось, что мы ко всему готовы, но события 24 февраля показали, что всё оказалось гораздо шире, чем даже самые неприятные ожидания.
На поддержку команды, на поддержку друг друга стало уходить больше сил — не только у меня, но и остальных сотрудников. У соцработников нагрузка стала больше.
Основной удар пришелся на подразделение, которое занимается фандрайзингом.
Мы потеряли возможность получать пожертвования от организаций-доноров из-за рубежа. «Просели» и частные пожертвования, так как некоторые люди, поддерживающие «Ночлежку», потеряли работу или часть дохода.
Как война и кризис отразились на пожертвованиях «Ночлежке»? ↓
«Мы фиксировали спад пожертвований в марте, затем последовала относительная стабилизация», — рассказала «Бумаге» специалистка по работе со СМИ Татьяна Баженова.
По сравнению с февралем в марте 2022 года у «Ночлежки» число регулярных пожертвований упало на 12 %, сообщила Баженова. После этого в апреле и мае количество регулярных пожертвований постепенно увеличивалось, возвращаясь к значениям начала года. В апреле число регулярных жертвователей — 5503, в мае — 6011, в июне — 5957. Медианный размер пожертвования — 500 рублей.
Разовые пожертвования весной и в начале лета постепенно уменьшались. В марте было 1410 пожертвований, в апреле — 1357, в мае — 961. В июне показатели немного пошли вверх: в этом месяце было 1043 разовых пожертвования. Медианный размер пожертвования — также 500 рублей.
Ежемесячные показатели сумм пожертвований от бизнеса нестабильны, продолжает Татьяна Баженова. В марте от коммерческих компаний «Ночлежка» получила 7,3 млн рублей, в мае — 1,7 млн. «Мы не считаем средний размер пожертвований от бизнеса, потому что это крайне некорректно. Есть партнеры, которые переводят большие суммы один раз в год, а есть те, кто ежемесячно жертвуют по 50 тысяч рублей. Мы не высчитываем средние значения», — комментирует Баженова медианный размер пожертвования от бизнеса.
Подводя итоги, Баженова говорит, что «Ночлежка» фиксировала спад по доходам весной 2022 года. Однако благодаря донорам ситуацию за пару месяцев удалось стабилизировать. Все проекты «Ночлежки» продолжают работать в тех же объемах, что и раньше.
Это [начало войны в Украине] сказалось на бытовой жизни приютов, потому что некоторые из наших партнеров ушли с российского рынка, некоторые потеряли возможность участвовать в благотворительных проектах, а соответственно, нам пришлось взять какие-то расходы на себя. Многие партнеры при этом остались с нами — за это им, конечно, огромное спасибо.
Пришлось бросить много сил в конце февраля — начале марта на подготовку всевозможных запасов [бытовых вещей]. Когда начался ажиотаж, мы включились и как смогли сделали небольшой запас гигиенических товаров, одежды и обуви — того, что мы потом будем выдавать на пункте выдачи.
Что касается проектов ресоциализации — консультационной службы и приютов, — пока здесь мы не почувствовали сильного влияния в части увеличения клиентов. У нас был заметный скачок новых клиентов в марте, а дальше мы выровнялись и вот примерно на этой цифре и остались.
— Изменилось ли количество бездомных, которые к вам обращаются, в сравнении с прошлым годом?
— В марте примерно на 18 % выросло количестве всех клиентов, которые пришли в консультационную службу, по сравнению с февралем. Если в феврале их было около 550 человек, то в марте — 640.
Почти на 50 % выросло количество обращений во все наши сервисы, кроме ночного автобуса и душевой на Боровой.
Заметное увеличение числа новых клиентов [в марте] я связываю с тем, что многие люди успели потерять работу, кто-то с потерей работы оказался под угрозой выселения из съемного жилья, кто-то потерял подработки, а вместе с ними — возможность себя обеспечивать самым необходимым. В такие кризисные времена люди часто приходят за получением помощи «на всякий случай». Пока связываем с этим.
Мы ведем статистику по причинам бездомности, потому что нам не только важно понимать, сколько людей приходят в «Ночлежку» и зачем [они это делают], а еще нужно знать в рамках работы по профилактике бездомности, как эти люди оказываются на улице. Поэтому после 24 февраля мы ввели еще одну причину бездомности, сформулировав ее как «военные действия».
Пока с 24 февраля по 31 июля в обоих городах именно новых клиентов, которых мы можем причислить к этой причине, — всего 16 человек. Пять в Москве и одиннадцать в Петербурге. Они обращались в консультационную службу к соцработникам и юристам. Это люди, которые были вынуждены были покинуть свои дома и бежать с территории Украины и сейчас находится в Петербурге и Москве.
— К ним относятся люди, которые потеряли жилье вследствие кризиса?
— Люди, которые потеряли дом вследствие кризиса, в России, конечно, уже есть, но мы пока не можем говорить, что причина этому — военные действия. Многие потеряли работу, но тут мы все-таки причину определяем как «потеря работы», «потеря возможности снимать жилье». А именно тех, кто потерял жилье из-за того, что на их территориях идет война, — пока [в Петербурге и Москве] немного.
— Можете рассказать о людях, которые пришли к вам за помощью и которые оказались на улице в результате боевых действий?
— Прямо сейчас один клиент [из 16], который потерял жилье в результате боевых действий, живет в одном из наших приютов. Мы его повторно поставили на учет в миграционной службе. В перспективе будем заниматься вопросами трудоустройства, так как он пока планирует оставаться в России. Но он с большой осторожностью относится к своей анонимности.
Остальные просто обращались в консультационную службу — это были истории короткого сопровождения, мои коллеги тесно сотрудничают с волонтерами, которые помогают беженцам в Петербурге. В основном эти истории были об оказании гуманитарной помощи либо заключались в предоставлении информационной поддержки: что делать дальше, куда идти и так далее.
— Можно ли уже говорить о каких-либо изменениях в общем портрете людей, которые обращаются за помощью?
— Пока нельзя говорить о каких-то изменениях в портрете тех, кто обращается в «Ночлежку». Думаю, этот эффект будет заметен позже. Я бы ставила, что это произойдет через один-два года. Многие из тех, кто в последние годы справлялся и пересекал черту бедности с благополучной стороны — у кого была работа, получилось вырваться с улицы или не попасть на улицу, — могут теперь оказаться на улице.
Например, когда началась пандемия, многие из наших клиентов остались без работы — некоторые из них до сих пор не могут найти работу снова. У них нет ресурсов искать способ заработка, ведь это сложно. Конечно, через год-два таких клиентов станет больше.
Под ресурсами я понимаю в первую очередь эмоциональный ресурс — для поиска нужна эмоциональная устойчивость и некоторая вера в то, что это вообще возможно. Наши клиенты иногда с большим трудом находят себе работу. К ресурсам, необходимым для поисков, также можно отнести и здоровье, потому что если человек не смог быстро найти новую работу и оказался на улице, то здоровье начинает страдать стремительно, а в таком состоянии найти работу гораздо сложнее.
— Стало ли больше людей, оказавшихся на улице, с алкогольной или наркозависимостью?
— Пока сложно сказать, маловато времени прошло, это будет понятно уже по итогам 2022 года. Но то, что проявления зависимостей усиливаются в кризисе и такой эффект вероятен, — это, конечно, так.
— Каковы типичные сценарии попадания на улицу сейчас? Опишите, какая цепь событий к этому приводит.
— По-прежнему многие наши клиенты оказываются на улице в процессе трудовой миграции: человек приезжает на заработки, встречается с неблагонадежным работодателем или заболевает, теряет возможность работать, снимать жилье. А потом даже вернуться в родной город порой бывает невозможно из-за отсутствия денег.
— Изменились ли как-то отношения «Ночлежки» с городом за последние месяцы?
— Нет, не изменились. Все договоренности, которые у нас были, соблюдаются.
— Будет ли расти количество бездомных в ближайшее время? Если да, то как сильно?
— Мне сложно судить о том, как сильно может увеличиться количество бездомных, но я уверена, что это произойдет — как это бывает при любых социальных кризисах и потрясениях.
В такое время уязвимые группы людей оказываются под ударом, и конечно, под большой угрозой находятся люди, которые балансируют на границе бедности. Увеличение числа бездомных людей в первую очередь будет касаться Петербурга и Москвы. Выбираться с улицы будет сложнее. И не попадать на улицу будет сложнее. Поэтому посмотрим.
— Как «Ночлежка» планирует выживать в ближайшие годы?
— Мы много собирались с коллегами-руководителями разных отделов и пытались проработать антикризисные планы. У нас получились создать планы действий даже на самые мрачные варианты.
Когда это было необходимо, когда еще не успели повысится цены, мы постарались максимально закупить всё по довоенным ценам. И нам удалось сделать какие-то запасы.
Сейчас мы стараемся быть максимально включенными в ситуацию, быстро реагировать и понимать, что, увы, не всё от нас зависит. Пока мы сможем работать, мы будем работать. Мы достаточно устойчивы, эта устойчивость нарабатывалась годами.
Что еще почитать:
- «Благотворительности станет меньше». Экс-директор «Ночлежки» — о решении уехать и последствиях кризиса для социальной сферы
- Как в Петербурге показывают голливудские новинки, если студии ушли из России? Откуда у кинотеатров копии «Тора» и «Миньонов»? Разбор «Бумаги»
