Алексея Навального и 11 его сторонников включили в список террористов и экстремистов Росфинмониторинга. Часть из них СК открыто называл фигурантами дела об «экстремистском сообществе», по которому им грозит до 10 лет колонии, часть — вероятно, проходят по нему подозреваемыми. Большинство оппозиционеров из списка уже уехали из России.
«Бумага» узнала у юриста, главы правозащитной группы «Агора» Павла Чикова, почему Навального и его сторонников включили в список сейчас, какие ограничения это накладывает на них и тех, кто их поддерживает, а также как может развиваться дело об «экстремистском сообществе» далее.
Павел Чиков
кандидат юридических наук, правозащитник, глава международной правозащитной группы «Агора», член совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека
— Почему Навального, Албурова, Соболь, Шаведдинова, Чанышеву и других внесли в список террористов и экстремистов сейчас?
— Потому что 28 сентября 2021 года Следственный комитет возбудил уголовное дело об организации экстремистского сообщества в отношении Алексея Навального, Ивана Жданова, Леонида Волкова, Любови Соболь и других. Кто-то из них — организатор, кто-то — участник. Там довольно большой перечень [фигурантов].
С того момента, когда человек становится подозреваемым или обвиняемым по уголовному делу экстремистской направленности, следователь сообщает об этом в Росфинмониторинг. А Росфинмониторинг уже включает его в перечень [террористов и экстремистов].
— Зачем вообще нужно включение в этот список?
— Этот перечень был создан в рамках закона «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма».
Он нужен для контроля за финансовыми операциями лиц, включенных в этот перечень. То есть смысл заключается в том, что террористы и экстремисты должны быть ограничены в возможностях получения финансирования и поэтому банковские учреждения должны иметь стоп-лист, черный список тех, кому запрещено пользоваться их услугами.
— Какие конкретно ограничения накладываются на них?
— Они могут столкнуться с отказом в открытии [банковского] счета. Им точно запрещено снятие наличных средств больше, чем 10 тысяч рублей [в месяц]. Запрещены банковские переводы и так далее.
По закону перечень касается сугубо финансовых вопросов. Но по жизни возникают и другие проблемы, в том числе связанные с приемом на работу, увольнением с работы, отчислением из вузов и так далее. Такие случаи были.
— Эти ограничения распространяются только на Россию? Или есть какие-то международные постановления, обязывающие иностранные банки так же отказывать людям из списка в операциях?
— Таких [международных постановлений] нет. Закон федеральный и касается банков на территории России.
— При этом все, кто включен в список и на кого уже распространяются эти ограничения, — пока лишь подозреваемые по уголовному делу?
— Либо им предъявлено обвинение. Мы не знаем процессуальный статус, не видели постановление о возбуждении уголовного дела.
Кто-то из них, как известно, уехал: может, им предъявлено обвинение заочно. С этого момента они становятся обвиняемыми и, следовательно, запускается этот процесс.
Теоретически, если Следственный комитет возбудил дело прямо в отношении них, то они становятся подозреваемыми и их могли бы включить в перечень с момента возбуждения уголовного дела.
— Понятно ли, как в будущем будет развиваться это уголовное дело об «экстремистском сообществе»? Объявят ли других сторонников Навального в международный розыск?
— Мне трудно сказать, это же компетенция следователя. Например, неизвестно, какой круг обвиняемых следователь захочет оставить.
В отношении кого-то [из фигурантов] дела могут быть приостановлены в связи с розыском. Эти дела могут выделить в отдельное производство и, соответственно, они будут в подвешенном состоянии находиться.
В отношении кого-то, кто находится в России, — например, самого Навального, Лилии Чанышевой или задержанных перед Новым годом региональных координаторов, — уголовные дела могут отправить в суд. Вероятнее всего, судебный процесс будет в Москве.
— Вы понимаете, как выбирались люди для включения в этот список? В нем, например, есть некоторые координаторы, а других нет.
— У меня никаких специальных соображений нет: повторюсь, что материалов дела не видел. Может быть, в ближайшее время обвиняемые будут знакомиться с материалами дела — и тогда будут появляться какие-то пояснения. Но почему кто-то есть, а кого-то нет — наверное, таких ответов вы не найдете.
— Но в теории список террористов и экстремистов может продолжить пополняться сторонниками Навального?
— Дело изначально было возбуждено в отношении установленных и «иных неустановленных лиц». Следовательно, могут появляться и другие фигуранты.
— Как думаете, включение в этот список может изменить отношение стран, где сейчас находятся сторонники Навального? Было ли что-то подобное в практике?
— Мне не известно ни одного случая, когда кого-то из политических активистов, которые уехали из России и в отношении которых велось уголовное преследование в России, экстрадировали обратно из страны, в которой они получили политическое убежище или иной статус. Поэтому не думаю, что это как-то сильно повлияет [на отношение других стран к сторонникам Навального].
— А грозит ли что-то новое тем, кто лично поддерживает включенных в список сторонников Навального? Помимо того, что людям уже запрещено донатить структурам оппозиционера, признанным экстремистскими.
— Нет, ничего нового включение в перечень не подразумевает.
Что еще почитать:
- Три истории бывших глав штаба Навального в Петербурге. Как они живут сейчас и чего опасаются в будущем.
- Сторонники Навального опубликовали «реальные фотографии дворца Путина». В том числе якобы из «кальянной» и бассейна.
