В середине июня правительство предложило начать повышать пенсионный возраст с 2019 года. Согласно планам чиновников, мужчины будут выходить на пенсию в 65 лет к 2028 году, женщины — в 63 года к 2034 году. Объединение профсоюзов «Конфедерация труда России» разместило петицию против реформы, которую подписали больше 2 млн человек. В городах России, в том числе и в Петербурге, пройдут митинги против пенсионной инициативы.
«Бумага» поговорила с одним из автором петиции, членом профсоюза, социологом и президентом благотворительного фонда помощи пенсионерам о том, кому нововведение навредит больше всего, какие меры предпримут профсоюзы и есть ли у реформы положительные стороны.
Павел Кудюкин
Член совета объединения профсоюзов «Конфедерация труда России», запустившего петицию против повышения пенсионного возраста
— Говоря о повышении пенсионного возраста, сейчас используют абсолютно людоедский исторический аргумент: «Когда принимали решение о возрасте выхода на пенсию в начале 1930-х годов, средняя продолжительность жизни была около 40 лет. И посмотрите на нас сейчас: как показатели выросли!». Рост — это, конечно, хорошо, но это не повод повышать [пенсионный возраст] — и на то есть ряд оснований.
Практически во всей России 43 % мужчин не доживает до 65 лет: они работают, на них платят взносы в пенсионный фонд, но сами они эту пенсию, как выходит, не получат. Конечно, во всем мире повышают пенсионный возраст, но в той же Германии, где выходят на пенсию в 67 лет, срок жизни на пенсии примерно в 1,5 раза больше, чем в России, где выходят в 60. В нашем представлении, нужно считать не только возраст выхода на пенсию, но и время, которое человек на этой пенсии проживет.
У нас ожидаемая продолжительность жизни [на 2015 год] — 64,7 лет у мужчин и 76,3 — у женщин. И значительная часть населения уже сейчас выходит на пенсию, отягощенная двумя-тремя заболеваниями: иногда хроническими, иногда острыми. Но правительство от этого отмахивается и говорит, что у нас растет продолжительность жизни.
Законопроект предусматривает повышение пенсионного возраста и для льготных групп: врачей, учителей, работников на вредных предприятиях. Они будут уходить на пенсию раньше других, но всё равно позже, чем по действующему порядку. Проект не касается лишь людей с другой системой пенсионного обеспечения: силовиков и госслужащих.
Мы предлагаем альтернативные варианты финансирования пенсионной системы — прежде всего, это системная работа по сокращению теневой занятости, серых и черных зарплат. Для этого нужно работать в двух направлениях: первое — лишать компании, пойманные на неформальной оплате труда, доступа к государственным заказам; второе — снять ограничения на проведение забастовок и усилить защиту профсоюзных активистов от увольнения. Что забавно, по первому направлению в Госдуму вносился законопроект, но получил отрицательный отзыв правительства.
Этот законопроект ударит, кажется, по всем людям предпенсионного возраста, которые уже строят планы на пенсию. Скорее всего, они и без законопроекта собирались дальше работать, потому что на пенсию сложно проживать. Но многие планировали снизить трудовую нагрузку и в освободившееся время заниматься любимым делом или, например, сидеть с внуками. Это удар по жизненным планам людей.
Судя по отзывам в соцсетях и комментариям петиции, люди распределены по всей России, и это не исключительно московско-петербургское мероприятие. Так что проблему видят все.
Мы считаем, что предложение правительства не имеет под собой достаточного экономического и демографического обоснования. Это подтверждает и то, что правительство не [сразу] выставляло законопроект на сайт, где должно проходить обсуждение нормативно-правовых актов. По-моему, правительство пытается пропихнуть проект как можно быстрее.
Алексей Вышегородцев
Председатель Межрегиональной организации Санкт-Петербурга и Ленобласти «Российский профсоюз работников промышленности»
— Мы в профсоюзе понимаем, что реформа назрела, но считаем, что принимать ее в таком виде категорически нельзя. Она не проработана досконально, не прошла общественные обсуждения, всё это принимается второпях. Мы знаем, что идет чемпионат мира по футболу, и это делает ситуацию еще более некрасивой. Кто нам сейчас скажет, сколько людей пожилого возраста останутся без работы в связи с тем, что будут вынуждены выходить на пенсию дольше? Или что работодатели будут рады видеть таких [пожилых] людей на производствах — на заводах и фабриках, ведь тяжелый физический труд не ушел в прошлое. Каждый ли человек сможет в таком возрасте трудиться? Я знаю очень многих людей лично, которые бы уже не смогли.
Просматривается и некий конфликт поколений. Занимая рабочие места на более продолжительный срок, пожилые люди не позволят молодым выйти на работу после института и других учебных заведений. И сейчас есть проблемы с этим. Но представляете, как они увеличатся, когда будут заняты трудовые места как для трудоустройства, так и для карьерного роста молодых специалистов?
Возможно, что реформа о повышении пенсионного возраста не решит существующие проблемы: дефицит пенсионного фонда и демографическое старение населения. Если нам говорят о том, что законопроект позволит увеличить размер пенсии, то у нас возникает два вопроса. Первый: не будет ли это увеличение тут же съедено инфляцией? Второй: если мы говорим о повышении пенсии, то почему параллельно с законом о повышении пенсионного возраста не приняли законопроект об увеличении пенсий? Пока это всё только на словах.
По факту, погодовое повышение пенсионного возраста смягчает ситуацию для очень ограниченного количества граждан, которые попадают в эти временные рамки. Приведу примеру: мой заместитель в следующем году должен выходить на пенсию. Сейчас ему 59 лет, он выйдет на пенсию через год и потеряет за это время порядка 200 тысяч рублей [пенсионных средств]. Он будет продолжать работать, но потеряет эти пенсионные деньги. К тому же это погодовое «смягчение» по факту не решает всего комплекса проблем этой реформы. Просто кто-то из граждан успеет «проскочить» в это временное окно, а кто-то нет.
Законопроект не лишает права на досрочную пенсию по условиям труда. По крайней мере, так нам говорят, и мы надеемся, что это правда. Вообще, рабочих мест, за которыми закреплена данная льгота, немного. И, к сожалению, есть тенденция на их уменьшение. Происходит это, потому что условия труда на рабочих местах у нас якобы улучшаются, но, к сожалению, зачастую это происходит только на бумаге. И поэтому количество людей, которые по документам имеют право льготного выхода на пенсию, не так велико. Насколько я знаю, это количество снижается ежегодно после каждой переаттестации.
Сейчас все профсоюзы вырабатывают единый консолидированный план коллективных действий. Это однозначно будут протестные действия, но они все будут исключительно в рамках правого поля. То есть мы однозначно не будем поддаваться на какие-то провокации. Допустим, если у нас сейчас в Петербурге запрещены митинги, то это будут другие акции: сбор подписей, одиночные пикеты, направления обращений. И в свою очередь надеемся, что правительство со своей стороны рассмотрит всё адекватно.
Дмитрий Рогозин
Директор Центра методологии федеративных исследований РАНХиГС
— Я сторонник повышения пенсионного возраста по нескольким причинам. Во-первых, когда мы [на опросах] узнаем у людей старшего возраста о том, когда они прекратили какую-либо [оплачиваемую] занятость, то, как правило, люди не прекращают занятость с выходом на пенсию. У нас реальный выход из экономически активной жизненной позиции происходит где-то в 70–75 лет. Пенсия в России является источником стабильного дохода. С другой стороны, выплата пенсии — очень хороший аргумент для работодателя, чтобы каким-то образом снижать нагрузку на людей старшего возраста, снижать зарплату, переводить в другие сферы занятости.
Во-вторых, ранние сроки [выхода на пенсию] создают дискриминационные элементы в жизни, позволяя работодателю лишний раз вести себя не вполне адекватно с этой категорией людей. Третья причина — это то, что мы все ориентированы на какие-то круглые даты в жизни, так устроено наше общество. Наверное, самая круглая дата в жизни любого человека в России — это 50-летие. Но в категорию этих круглых дат входит в том числе и выход на пенсию. И у людей это событие маркируется общественным мнением такого плана: я работал, а сейчас буду отдыхать. Такая общая ситуация создает психологическое давление на человека. Очень многие люди, которые подходят к пенсионному возрасту или уже достигли его, говорят что-то вроде: «Вот у меня дети подросли, скоро внуки будут, я свое отжил». И вот эта возрастная планка начинает играть на понижение амбиций человека, на его возможности самореализоваться. Здесь происходит самостигматизация людей.
И четвертая причина довольно банальна. Она связана с тем, что современный человек, особенно поколения, которое сейчас вышло на пенсию или подходит к ней, это люди не отдыхающие. Очень многие люди [без работы] впадают в уныние — и это может заканчиваться катастрофически. В Китае, например, где я недавно был, одна из основных проблем в том, что люди, выходящие на пенсию, часто кончают жизнь самоубийством, потому что [без занятости] теряется смысл жизни. Особенно это заметно у мужчин, поэтому дети и жена сами начинают подбирать работу своему отцу или мужу, потому что понимают, что человек просто опустит руки. Занятость — это чрезвычайно важный элемент активного долголетия.
Человечество эволюционировало за последние 100 лет довольно быстро. Мы действительно учимся на уровне популяции принимать старший возраст и жить дальше. Сейчас мы стариком не можем назвать человека 60-летнего. Это не старик, он просто старше среднего возраста — и еще полон активности, может завести новую семью и детей. Я считаю, что в вопросах повышения пенсионного возраста экономическая аргументация вторична, в первую очередь нам нужно смотреть на социальные детерминанты, связанные с изменением представления человека о жизни и его возможностями жить дольше.
[В случае с законопроектом] гораздо больше негативных последствий и напряжения связаны не с некоторым фактологическим переносом возраста, а в том, что люди после 45–50 лет начинают планировать выход на пенсию. И когда получается, что человеку за два-три года говорят: «Извини, [выход на пенсию] отодвинется на еще один-два года», это негативно сказывается на его мировоззрении, ощущении себя в этом мире. Он будет однозначно фрустрирован. Пенсия для большинства населения в России — это один из немногих источников доходов, которые за последние 10–15 лет оказались поразительно стабильными.
Ольга Глухова
Президент благотворительного межрегионального фонда «София», помогающего пожилым людям в домах престарелых, инвалидам и одиноким пенсионерам
— Пенсия положена не только людям, достигшим определенного возраста, но и инвалидам. Всем им придется дотягивать до своей планки [пенсионного возраста] через себя. Основное опасение — это то, что возрастет безработица, а работа станет для всех пенсионеров малооплачиваемой и тяжелой.
В возрасте 65–70 лет люди зачастую еще не могут стать подопечными фондов — и если государство их оставит, то они никому будут не нужны. Другие люди хотят помогать тем, кто постарше и немощен, поэтому могут и не жертвовать деньги на тех, кто еще, по идее, может (а если законопроект примут, то еще и должен) работать. Не знаю, сократится ли из-за этого в итоге количество жертвующих на благотворительность пожилым людям, но если да, то это создаст риски для фондов.
Наши подопечные ничего по поводу законопроекта не говорят: их это не касается. Я задавала вопрос руководителям наших региональных отделений — о том, что, по их мнению, после принятия проекта может измениться. Один ответ из Калужской области мне кажется наиболее показательным: «Количество подопечных уменьшится. Только не от того, что жить станет лучше, а от того, что люди перестанут доживать до этого возраста — из-за чрезмерной нагрузки или голода из-за безработицы».
Потерять работу в таком возрасте очень легко, а найти — очень сложно. Люди в этом возрасте менее эффективны, поэтому принимать их на работу будут, как и сейчас, крайне неохотно. Так, в крупных городах, конечно, найти работу будет легче, чем в маленьких. Но в регионах людям станет еще сложнее.
Без работы и с подорванным здоровьем человек, который еще не пенсионер, будет в большей степени зависеть от семьи. Если есть дети, которые готовы помогать, хорошо. Если нет, то я не знаю, что делать: в дома престарелых попадают только те, кто не может себя обслужить.
Возможно, нам придется делать отдельные проекты и программы для людей среднего возраста. Делать что-то, чтобы гарантировать рабочие места с фиксированной зарплатой. Но людям, конечно, всё равно будет тяжело.
При этом я понимаю, что повышение пенсионного возраста необходимо и в то же время не нацелено на то, чтобы улучшить жизнь сейчас. На конференциях по проблемам пожилых людей сейчас постоянно поднимается тема того, что в последние годы неимоверно растет нагрузка на работающих людей. Работающих людей всё меньше, а людей на пенсии всё больше. Поэтому я бы подумала, подписывать петицию [против повышения пенсионного возраста] или нет. Это нужно обсуждать среди экспертов, искать пути решения глубинных проблем.
