В субботу, 28 января, в Петербурге прошла акция против передачи Исаакиевского собора РПЦ. На Марсовом поле, по разным оценкам, собралось от 2 до 5 тысяч человек. Акция прошла в форме встречи с депутатами, где предлагалось подписать петиции за сохранение Исаакиевского собора в качестве музея.
«Бумага» поговорила с петербуржцами, пришедшими на Марсово поле, и узнала, что они думают о будущем собора, почему «борьба еще не кончена» и почему власть должна услышать голос горожан.
Евгений
Фрилансер
— Исаакиевский собор для меня — это в первую очередь архитектурный памятник государственного масштаба. Если сейчас его отдадут РПЦ, то потери понесем мы все. В минус пойдет как бюджет, так и музейная составляющая Исаакия. Неизвестно, что с ним сделает церковь. Наверняка начнет продажу свечей, иконок и прочей религиозной атрибутики.
Я знаю, что это уже не митинг, а просто встреча с депутатами. Но сюда пришли те, кто поддерживает музей, а не храм. И здесь присутствует только 1/10 всех тех, кто придерживается таких взглядов. Я же сюда пришел, чтобы поддержать людей, делающих правильное дело. Важно, чтобы власть нас увидела.
Даже то, что уже отказал суд, что чиновники говорят о стопроцентной вероятности передачи, — это всё слова. Действия властей в нашей стране часто не поддаются логике, а уж тем более слова. Я здесь, потому что надеюсь, что этот протест активной части гражданского общества будет иметь эффект.
Татьяна
Пенсионерка
— За Исаакиевский собор во время войны бились блокадники. Во время реставрации на него были потрачены огромные суммы. А его всё равно передают церкви. Это произведение искусства, достояние общественности. Исаакиевский собор наш, а не РПЦ. Почему бы им не строить на свои средства?
Минусов в этой передаче гораздо больше, чем плюсов. Вокруг множество «церковного недостроя». К примеру, Казанский: облезлые закопченные разрушенные колонны, на которые страшно смотреть. К тому же, как в Исаакиевский будут ходить представители других конфессий? А как будут смотреть на туристов в храме?
Мне неизвестны закулисные игры, поэтому я не могу судить, чем всё может закончиться. Я решила, что борьба еще не окончена, когда против этого выступил сам Пиотровский. На мой взгляд, Исаакиевский нужно передать в музейный фонд, чтобы все эти проблемы окончательно ушли, чтобы этим занимались знающие люди.
Сергей
Крановщик
— Важно, чтобы власть слышала народ и действовала по его воле, как и прописано в Конституции. Вы оглянитесь: сотни людей пришли, чтобы поддержать инициативу каких-то оппозиционеров. Я к ним отношусь не особо хорошо, но для меня митинг — возможность высказать свое мнение, которое должны услышать. Почему голос есть только у Полтавченко, которого мы не избирали?
Исаакиевский никогда не принадлежал РПЦ. Сейчас это всеобщее достояние, туда могут ходить самые разные люди. А если передадут, то мусульмане, например, не смогут ходить и смотреть на искусство. Искусство, повторюсь, не принадлежащее РПЦ. Мне кажется, церковь себе таким образом просто берет новую торговую точку.
Оксана
Внештатный реставратор Исаакиевского собора
— Если собор всё же передадут, то он просто развалится. Будет ряд негативных моментов, которые выражены в петиции, да и так всем понятны. Налоги, «оправославевание», упадок искусства.
Мне не кажется, что этот митинг будет иметь хоть какой-то смысл с политической точки зрения. Скорее, люди пришли сюда просто выразить свое мнение, увидеть своих соратников. Здесь важно не то, что будет в будущем. Важно то, что мы показываем: мы можем собираться и выражать свой голос. Так и формируется гражданское общество.
Я сама работаю в Исаакиевском. И мне, как минимум, просто жалко, что РПЦ не будет проводить всех реставрационных работ, которые требуются этому зданию. Они же своих денег не будут вкладывать — будут собирать пожертвования, ждать бюджетных денег. А этого не хватит. Произойдет всё то, что, к сожалению, произошло с Казанским. И в итоге здание так же потеряется для общества.
Денис
Репетитор английского языка
— Я здесь затем, чтобы не дать РПЦ всё больше наступать на гражданское общество. Мы видим, как церковь повсеместно диктует свою волю, словно младенец: хочу то, хочу сё. И это происходит в самых разных сферах, РПЦ не касающихся. Меня это не устраивает. Тем не менее мне не кажется, что эта встреча будет иметь хоть какой-то эффект: церковь опять всё отожмет под себя.
Я часто прохожу мимо Исаакиевского в повседневной жизни. У меня нет какой-то любви к нему, нет какой-то формы городского национализма. Мне он просто нравится как памятник архитектуры, который можно посетить. И я хочу чтобы «можно посетить» не переходило в «можно было посетить».
