Неизвестный написал донос на депутата петербургского округа «Литейный» от «Яблока» Сергея Трошина, сообщило 12 декабря издание «Агентство». Из-за этого глава муниципального образования от «Единой России» Павел Дайняк попросил прокуратуру проверить Трошина на «ЛГБТ-пропаганду».
Трошин много лет выступает в защиту ЛГБТ-людей, а в конце июня этого года совершил каминг-аут как гей. Депутат также инициировал обращения правозащитного совета Петербурга в Госдуму с требованием не принимать закон об «ЛГБТ-пропаганде».
«Бумага» поговорила с Сергеем Трошиным и узнала, кого он считает автором доноса, как на его каминг-аут отреагировали другие муниципальные депутаты и что он собирается делать после проверки на «пропаганду ЛГБТ».
Как на Трошина писали доносы из-за сексуальной ориентации
— Писали ли на вас раньше доносы?
— С лета 2022 года, когда я совершил каминг-аут, это первый донос. Однако был случай в 2020 году: 17 марта я во второй раз ставил радужный флажок на стол нашего муниципального совета во время заседания и одна активистка написала на меня донос в полицию. Якобы я «пропагандировал ЛГБТ среди несовершеннолетних», хотя понятно, что это полная чушь [так как на заседании не было людей младше 18 лет].
Я предполагаю, что эта активистка приближена к руководству муниципального совета. Она часто приходила на заседания и постоянно выступала против нас и за руководство. Также она приходила под многими нашими постами в соцсетях и всячески нас критиковала, но восхваляла нынешнее руководство муниципального образования в лице его главы Павла Дайняка.
После ее доноса меня вызвали [в отдел] полицейские. Я дал пояснения, что, конечно же, выставлял флаг в знак солидарности с ЛГБТ-людьми, чтобы бороться с дискриминацией, и так далее. На этом всё и закончилось. Думаю, полиция восприняла это адекватно [и не стала возбуждать дело].
— Как вы узнали, что на вас снова написали донос, уже в 2022-м?
— Мне не приходили документы о проверке. Но я понимаю, с чем связан донос: 23 ноября Госдума приняла во втором чтении закон о «пропаганде», и я в своем телеграм-канале разместил видео, где критиковал этот закон. Под пост пришло гигантское количество людей или ботов: они оставили 1,5 тысячи комментариев, 90 % из которых были гомофобными (до этого в среднем под постами в канале Трошина оставляли по 5 комментариев — прим. «Бумаги»).
Среди этих сообщений я заметил один комментарий от неизвестного аккаунта в пятницу, 25 ноября. По словам пользователя, он написал в муниципалитет «Литейный округ» заявление, чтобы меня проверили на так называемую «пропаганду ЛГБТ». Фотографий на этом аккаунте нет, имя пользователя — Александр. Я не знаю, кто это.
В понедельник, 12 декабря, друг прислал мне скриншот с гомофобного канала и сказал: «Серега, смотри, на тебя уже какие-то доносы пишут». В этом телеграм-канале был выложен скан бумаги, которая пришла заявителю из «Литейного округа» за подписью [главы муниципалитета «Литейный округ» Павла] Дайняка.
Как следовало из документа, Дайняк обращался в прокуратуру, чтобы меня проверили на «пропаганду». Датировано заявление было 29 ноября.
В комментариях этого гомофобного телеграм-канала я нашел того самого пользователя, который говорил [в комментариях к видео против закона], что писал на меня заявление. Как следует из комментария, именно ему пришел скан документа как заявителю. Так я узнал, что из «Литейного округа» и правда поступил донос на меня в прокуратуру.
— Ходили ли вы в МВД в связи с доносом, связывались ли с вами силовики?
— Нет, никто не связывался, я никуда не ходил. О каких-либо обновлениях по проверке меня на «пропаганду ЛГБТ» с понедельника, 12 декабря, мне неизвестно. Пока со мной никто из прокуратуры, полиции или других ведомств не связывался.
— Говорили ли с Дайняком о доносе?
— Нет, мы с ним не говорили на эту тему и не пересекались.
— Сталкивались ли вы с критикой после появления новости о доносе?
— Нет, только с абсолютной поддержкой меня со стороны очень многих людей, когда они узнавали об этом доносе.
— Некоторые ваши соцсети сейчас закрыты. Вы решили обезопасить себя после доноса?
— Я закрыл их до того, как я узнал о нем [до 12 декабря]. Это сделано на некоторое время, для того чтобы не облегчать задачу гомофобам, пишущим доносы. Ведь к моменту принятия закона они были на низком старте. Расталкивая и распихивая друг друга локтями, они собирались написать доносы на большое количество людей, которые защищают права ЛГБТ в России.
Для меня было очевидно, что такая волна пойдет. Я решил, что необходимо сделать пока свои социальные сети, где много ЛГБТ-контента, частными — только для друзей, а не широкого распространения. Чтобы переждать эту гомофобную волну некоторое время.
«Пройдет не так много времени, и на Невском будет гей-парад»
Интервью Сергея Трошина — мундепа, сделавшего каминг-аут
Что депутаты говорили про каминг-аут Трошина
— Как на ваш каминг-аут отреагировали коллеги по партии?
— Они хорошо отреагировали. Те, кто менее старшего поколения, — вообще прекрасно. Более старшие коллеги со своими нюансами, но тоже нормально восприняли.
У нас все-таки либеральная и демократическая партия. Многие поздравляли и благодарили за такую открытость.
— А что думают другие муниципальные депутаты?
— Многие оппозиционные депутаты нашего муниципального округа поздравляли. Даже те, кто не состоит в партии «Яблоко», а, например, самовыдвиженцы от 2019 года и придерживающиеся примерно похожих взглядов. Ни одного осуждения или скептической и негативной реакции от депутатов других округов я также не видел. Но я общаюсь с людьми оппозиционных взглядов. А единороссы со мной не разговаривали: у нас с ними просто нет коммуникации. Поэтому я не знаю, что они там думают. Ну а Дайняк всё-таки написал в прокуратуру.
Что Трошин думает о проверке и собирается ли молчать
— Из-за нового закона вам грозит штраф от 50 до 100 тысяч рублей как физлицу или от 100 до 400 тысяч рублей как должностному лицу. Что вы сделаете, если вас оштрафуют?
— Я надеюсь, что прокуратура все-таки не возбудит административное дело. Потому что не на что возбуждать.
Так называемая «пропаганда ЛГБТ» — это конструкт, которого не существует. Совершенно понятно, что невозможно пропагандировать ни сексуальную ориентацию, ни гендерную идентичность. «Пропаганда» — это выдумки, которые пытаются выдвигать в качестве гомофобных и дискриминационных законов в угоду консервативной части общества.
Но если прокуратура все-таки возбудит дело против меня, то будем юридически отвечать на это. Я уже связывался с адвокатами и юристами. Будем отстаивать свои интересы.
— В разговоре с журналистами «Агентства» вы пообещали продолжить осуждать и критиковать закон. Планы не изменились?
— Конечно [не изменились]! Вот сейчас я с вами разговариваю и осуждаю этот закон. Я о-суж-да-ю и кри-ти-ку-ю гомофобный дискриминационный закон.
— Боитесь ли, что на вас заведут уголовное дело, пусть и по другой статье?
— Можно ожидать всего что угодно. Нынешнее законодательство России, на мой взгляд, очень репрессивно. И реально страшно что-либо говорить: складывается ощущение, что ходишь по минному полю. Одно неосторожное слово — и подрываешься на мине уголовного дела. Поэтому, конечно, опасения есть.
5 марта, когда ко многим оппозиционным активистам и политикам пришли с обысками по абсолютному выдуманному делу по так называемому телефонному терроризму, стало понятно, что эти дела — возможность для силовиков запугивать оппозиционно настроенных людей. Когда к тебе приходят в 7 утра, переворачивают всё вверх дном и изымают технику, а еще на допрос какой-нибудь ведут, то многие сильно переживают.
Тогда, в 7 утра [5 марта], к моей квартире тоже приходили силовики, двое из которых были с автоматами [как позже рассказали соседи], но меня не было дома. Я пришел домой в 12:30 в тот же день, не увидел ничего подозрительного. А через час мне позвонили из телеканала «78» и спросили, что я думаю по поводу обыска в моем доме по делу о телефонном терроризме. На их сайте была новость, в которой я перечислен среди людей, у которых идут обыски.
Эта история дает мне некоторую тревожность. Каждое утро, с 6 до 8 утра, у меня есть опасение, что могут прийти. Я постоянно прислушиваюсь, что происходит на лестничной площадке и не собирается ли кто-то ломиться в дверь.
— Собираетесь ли уезжать из России?
— Многие из тех, на кого давили власти, уехали из России. Я никого не осуждаю, каждый принимает свое решение. Как человек, который стремится в дальнейшем заниматься политикой в России и надеется, что ситуация здесь улучшится, я верю, что Россия станет полноценной европейской страной. Поэтому я решил переждать это темное время здесь.
— Планируете ли вы снизить активность после доноса?
— После принятия закона моя активность только повысилась. Мне звонят и спрашивают — я, естественно, четко обозначаю свои позиции. Совершенно очевидно, что мои взгляды остаются непоколебимыми и однозначными. Я точно могу сказать, что продолжу бороться за права ЛГБТ-людей и против их дискриминации в России, а также критиковать гомофобный и дискриминационный закон.
Уверен, что в итоге никто не может просто так взять и просто стереть гигантскую часть общества. Это нереально. ЛГБТ-люди были, есть и будут. Россия придет к тому моменту, когда однополые браки в стране легализуют, а парад пройдет по Невскому проспекту, как во многих городах Европы и мира. Например, в этом году ЛГБТ-прайд проходил в Берлине и над Бундестагом висел радужный флаг. Это обычная практика. Верю, что над Смольным также будет развеваться радужный флаг.
Если бы не верил, что в России будут изменения в лучшую сторону, то я бы здесь не остался. После этого каминг-аута я чувствую социальную ответственность перед ЛГБТ-людьми. Они мне писали и многие благодарили за то, что моя активность дает им силы и вдохновение. Я считаю, что мне действительно важно остаться в России. Я буду действовать так же, как и действовал ранее.
