«Некоторые ученики были в стрессе». Опыт: как я преподавала английский детям эмигрантов в частной школе в Батуми за 10 лари в час

Елизавета Володина живет в Грузии год — сюда девушка переехала вместе с мужем из Москвы, где получила педагогическое образование и работала в школе. В 2023 году Елизавета устроилась преподавательницей английского языка в русскоязычный сектор частной школы в Батуми.

В интервью Paper Kartuli Елизавета рассказала, как преподавала английский классу из 30 человек, как ведут себя некоторые дети эмигрантов на уроках и чем оказалась плоха работа без образовательной программы.

— Я из Москвы. У меня педагогическое образование: закончила Московский городской педагогический университет и получила двойной диплом — могу преподавать английский или географию. В школе в Москве я проработала полтора года, вела уроки у средних классов. В 2023 году мы с мужем переехали в Грузию. Сейчас живем в Батуми.

Несмотря на то, что в школе я работала только полтора года, — до этого я училась, проходила практику, работала в лагерях и образовательных центрах — опыт у меня есть.

В местную школу [в Батуми] я решила устроиться, потому что мне было интересно посмотреть, как это работает. Плюс на тот момент у меня было время [для такой работы].

— Найти работу оказалось просто. Получилось так, что в первой же школе, куда я зашла узнать, не нужны ли им учителя, меня оказались готовы взять. Это была большая частная грузинская школа с русскоязычным сектором для детей из Украины, России и Беларуси.

Меня наняли как иностранного специалиста, мой диплом спокойно приняли. Когда я устраивалась, иностранных специалистов могли взять только на 9 часов в неделю. Сейчас, насколько я знаю, правила немного изменились — и иностранцам можно иметь больше часов.

В школе я работала в начальных классах (у учеников 1-5 классов — прим. Paper Kartuli) русскоязычного сектора и вела английский язык.

— Я работала во вторую смену. В Грузии, как я поняла, это частая ситуация: детей много, поток большой.

Школьный кабинет у нас выглядел, как большая комната в квартире — с партами и доской, обычным телевизором вместо экрана. Когда я только устраивалась, мне говорили, что в школе есть электронные доски, — но оказалась, что такая доска только одна. Причем она находится в кабинете, который почему-то всегда закрыт.

Я пришла после учителя, который прошел учебник с детьми за два месяца, — мне нужно было как-то выруливать, пытаться понять, что с ними делать дальше. Это привело к тому, что к каждому занятию мне нужно было готовиться с нуля и придумывать все задания.

Классы были большими — по 25-30 человек. Здесь английский преподается не в маленьких группах, хотя, мне кажется, довольно часто [в школах разных стран] классы делят на группы поменьше, иногда даже по уровню [учеников]. Поэтому у меня возникал вопрос, насколько занятия целым классом вообще эффективны.

У школьников был очень разный уровень знаний. Они все учились в своих странах и по-другому, а теперь у них грузинский учебник английского, который, конечно, отличается. Тут, например, в начальной школе всё очень легко и понятно, а потом резко начинается усложнение, к которому довольно сложно перейти.

В этой школе я не смогла получить образовательную программу, как в Москве. И не поняла, пользуются ли ей учителя вообще. Зато у меня не было никаких ограничений в том, как я веду занятия: я сама проводила диагностику знаний, чтобы выяснить, что дети запомнили из предыдущих уроков, а что — не очень, даже сама разбивала их на мини-группы и работала так.

Мой урок в этой школе стоил 10 лари. В неделю у меня выходило обычно 10 часов — с учетом того, что я иногда кого-то заменяла или меня просили провести что-то дополнительно. Сейчас, насколько я знаю, зарплата увеличилась, в том числе и у учителей с иностранным дипломом (зарплаты учителям власти Грузии обещают повысить с 1 июля 2024-го — прим. Paper Kartuli).

— Некоторые дети эмигрантов отличались от других. Обычный ребенок ходит в школу, чтобы получать знания, или потому что мама сказала ходить. А тут вообще было непонятно [зачем дети ходят в школу]: я не могу сказать, что видела у детей большое стремление учиться.

Конечно, всех стричь под одну гребенку нельзя, потому что в классе из 30 человек все разные и по-разному адаптируются. Некоторые ученики были в стрессе, хотя сами, возможно, этого не осознавали, были и те, кто очень старался. Я много раз видела, что некоторые родители говорили детям: «Учи английский, вот видишь — мы сейчас в другой стране, и он нужен, обязательно учи».

Я знаю, что им преподавали грузинский. Один из моих уроков шел как раз после него. И я видела, что они рисуют плакаты, готовятся к местным праздникам. Но насчет взаимодействия с местными детьми не могу ничего сказать: на переменах я не следила за этим.

Коллеги были очень дружелюбными, у меня с ними сложились хорошие отношения. Я не знаю грузинский, поэтому со мной коллеги разговаривали на русском. Также кроме меня в школе были и другие русскоязычные учителя. Когда у нас были общие обсуждения, все просто переходили на русский.

— Я проработала всего полтора месяца. Посчитала, что трачу на это много энергии, сил и нервов. И решила, что буду чем-то другим заниматься, искать себя. Некоторое время я еще работала в онлайн-школе, у меня были ученики. Но сейчас я решила уйти в другую сферу.

Я всегда рассматриваю опыт как опыт. Я шла в школу не с огромными ожиданиями в плане зарплаты или продвижения в этой сфере. Просто шла, потому что мне было интересно. И это был просто опыт.