Швед Майкл Бьерклунд — о Невском проспекте, новой архитектуре Петербурга и успехе женщин в бизнесе

Майкл Бьерклунд родился в США и вырос в Стокгольме. Вместе с женой и детьми он переехал в Москву и успел объехать около 30 российских городов. Сейчас Майкл занимается строительным бизнесом в Петербурге.

Почему русские туристы заметны издалека, стоит ли возводить новые здания в историческом центре Петербурга и чему можно научиться в Омске — в рассказе шведа.

В Петербурге

Восемь лет

— До переезда в Петербург я восемь лет жил с семьей в Москве. Потом стал искать такую работу, которая позволила бы мне продолжить деятельность в России, а моей семье — вернуться в Швецию.

Архитектуру Петербурга развивает сочетание истории и комфорта. Мое мнение: город должен предъявлять высокие требования к застройщикам, работающим в историческом центре. Главная ошибка заключается в том, что застройщики торопятся снести старые здания и возводят новые — иногда не слишком-то красивые. Примеры качественных построек, на мой взгляд, — торговые комплексы «Галерея» и «Невский центр».

Чему вас научила Россия?

Я приехал в Россию в 2002 году, и с того момента, конечно, многое изменилось. Достаточно много ездил по стране, посетил порядка 30 городов. Пожалуй, видел больше русских городов, чем многие русские.

Наблюдая за людьми, которые живут в Петербурге, Москве и малых городах, заметил, что крупные и малонаселенные города отличаются друг от друга. В первых жизнь очень динамичная, люди там заточены на бизнес — и при этом не такие дружелюбные. В малонаселенных городах люди более открыты, да и жизнь течет медленнее.

Мы часто обсуждаем со шведскими коллегами, что, когда возникают трудные ситуации или дела идут совсем плохо, русские первыми отреагируют и придут на помощь. Люди здесь заботятся друг о друге. По моему мнению, это связано с тем, что в определенные моменты жизнь в России была достаточно тяжелой, кризисной, и от государства иногда не было поддержки.

Разницу между русскими и шведами проще всего обнаружить, если взглянуть на туристические группы. Шведы будут спокойно стоять в очередях и тихо переговариваться друг с другом, а русская группа заметно издалека: туристы обычно громкие и активные.

Из-за большого количества работы бывает достаточно трудно сфокусироваться на изучении языка. С другой стороны, во время переводов с английского на русский я замечаю, что русский перевод гораздо длиннее. И этот длинный язык очень богат: вы можете объяснить любое явление многими словами. Возможно, это одна из причин, по которой в России так много всемирно известных поэтов и писателей.

При этом русский язык не настолько трудный — скорее, тяжело говорить на нем абсолютно правильно. Алфавит трудноват, но это всё же не китайский. Вы не читаете справа налево, сверху вниз.

Что касается бизнеса в России, то здесь возможно наладить контакт с местными властями. В строительном бизнесе это особенно важно. Если вы спросите европейцев или американцев, которые никогда не бывали здесь, они не поверят. СМИ также говорят, что невозможно наладить такое взаимодействие. Но я бы не сказал, что это настолько трудно.

Здесь я научился открыто обсуждать, как мы преодолеваем те или иные трудности. В России сложилась культура говорить о подобном. Быть более открытыми и свободно обсуждать то, что не получается — в бизнесе или личной жизни.

Русская еда похожа на скандинавскую: у нас похожий климат, достаточно скромный выбор. Рыба, мясо, овощи — стандартный набор, простые блюда. И меня это устраивает, нет перебора с соусом. Мне нравится история происхождения супа: если ты беден, то просто смешиваешь всё, что есть, добавляешь воду и получается суп.

Чем дальше уезжаешь от города, тем больше встречаешь типичной русской еды. Мне нравится простота, жаль, что она сейчас отходит на второй план.

В Москве и Петербурге блюда посложнее, что связано с потоком туристов. Когда я был в Ростове-на-Дону, одна русская бабушка мигом накрыла целый стол, на котором было просто всё. Я потратил час, чтобы  попробовать каждое блюдо, но не справился. Прекрасная традиционная русская еда. Понимаю, что готовить много еды — часть русской традиции. Это тоже связано с историческим контекстом: в тяжелые времена не было такой возможности. И когда к нам сюда приезжают гости, мы тоже накрываем настоящий русский стол.

Кто сыграл для вас важную роль?

Есть несколько примеров. Когда только переехал и начал ездить по России, встретился со шведом, который достаточно долго жил здесь и помог мне освоиться. В первое время было много трудностей, связанных с поездками: приходилось путешествовать на старых типах поездов и самолетов.

Многому научился у одного крупного бизнесмена в Омске, для многих он местная знаменитость. Ему было около 75–80 лет, когда мы познакомились. Мне нужно было достичь с ним определенных договоренностей в ходе переговоров.

Он очень хорошо знал, чего мы хотим, но хотел преподать мне урок и действовал так, словно не понимал этого. И заставлял меня ездить из Москвы в Омск четыре раза. В первые три раза я был уверен, что мы пришли к согласию. Но только на четвертый раз он сказал наконец, что согласен. И уже впоследствии я осознал, что он с самого начала понимал, что делал, просто хотел, чтобы я поборолся с препятствиями. Если вам нужно содействие и помощь, нужно приложить определенные усилия. Фантастически хороший урок.

Еще один момент: для реализации одного из проектов требовались дополнительные расходы. Это было 14–15 лет назад, я пытался парировать каждый аргумент во время переговоров. И в конце добился успеха по всем 13–14 пунктам, чем был действительно горд. Пришел к руководителю и рассказал об этом, а он ответил: это плохо.

Я не мог понять почему. Руководитель объяснил: они так много потеряли, и если решим с ними поработать снова, будем ассоциироваться у них с затратами. Мне следовало уступить как минимум в одном-двух аргументах, чтобы обе стороны были довольны результатами. Это тоже урок: не нужно одерживать полную победу. Такие уроки не преподают в классе — это школа жизни.

Что бы вы хотели перенести из своей страны в Петербург?

Мы живем в интернациональное время, и сложно говорить о чем-то, что можно перенести в одну культуру. Но если что-то выделять: умение смотреть на одну проблему с разных точек зрения. Сейчас мир стремительно меняется, появляется своего рода полярность; чему способствуют и СМИ, говоря, что правильно, что нет, скорее разделяя людей, а не способствуя взаимодействию. Во многих сферах это касается не конкретно России, а многих стран.

Мне нравится, что роль женщины в бизнесе растет. В университетах они показывают большие успехи. Женщины больше склонны к тому, чтобы учиться и развиваться, в то время как многие мужчины стремятся к какому-то статусу.

Зачем вы здесь?

Абсолютно потрясающе, насколько огромна страна. И сколько прекрасных людей здесь живет. Мне посчастливилось встретить некоторых из них.

Как-то встречался с журналистом из Европы, который много пишет о России, и спросил его о том, почему он выбирает только такие темы, как Путин, терроризм, бедные люди и олигархи. Он ответил, что это не он принимает решение, о каких темах писать. Это темы, о которых интересно читать людям. Не знаю, так ли это, но такие статьи, на мой взгляд, абсолютно не рассказывают о жизни обычных людей — такой, какая она есть.