Владимир Мединский — о театральных уроках, единой истории и аудитории до 25

Зачем нужна единая трактовка истории России, почему рассказывать о войне молодежи надо с помощью коммерческого кино вроде «Сталинграда» и где лучше всего проводить школьные уроки по истории — министр культуры Владимир Мединский, прибывший на Петербургский международный культурный форум, пообщался с горожанами в книжном магазине «Буквоед».

О театральном уроке в петербургских школах

Подразумевается, что в некоторых школах Петербурга программа будет включать посещения петербургских театров: как минимум раз в год школьник должен будет побывать в каком-либо театре — мне кажется, это прекрасно. Я бы с огромным удовольствием приветствовал практику и музейных уроков — а где можно лучше рассказать об истории города, как не в музее? Например, урок о блокаде был бы нагляднее в Музее истории блокады, чем в классе, а рассказ об эпохе Екатерины хорошо бы лег на посещение Царского села или Петергофа.  

О едином учебнике истории и канонах

Вы представьте, в СССР бы вздумали обсуждать единый учебник истории? Далеко бы они ушли с этими обсуждениями? А что, разве история была разная? А мы что-то обсуждаем, придумываем. И все время себя одергиваем — да, учебник нужен. Но не один. Нужен единый — но лучше три. Как будто у нас три разных истории. Пока есть только концепция учебника. Необходимость появления единой исторической линейки совершенно очевидна, потому что история очень субъективна в описании и хочется какого-то единого подхода. Приведу банальный пример — я долгое время преподавал историю в институте и задал студентам вопрос (а это, между прочим, аудитория МГИМО): назовите официальную цифру потерь Советского Союза в годы Великой Отечественной войны. Разброс ответов — от 20 до 50 миллионов. То, что называют такие цифры, не ваша проблема, а наша проблема, потому что в разных учебниках до недавнего времени действительно фигурировали разные цифры.

Мы все время себя одергиваем — да, учебник нужен. Но не один. Нужен единый – но лучше три. Как будто у нас три разных истории

Я как раз пытаюсь сделать так, чтобы у нас был канон. Например, возвращаясь к Питеру, Российское военно-историческое общество и министерство культуры поддержали идею, которую родили сами питерцы, — снять фильм под названием «28 панфиловцев». Так вот сколько их там было — 28 или «неполная рота», как утверждают данные Главной военной прокуратуры. По штатной численности их было 120, но к моменту, когда вышли танки, никто не знает, сколько на самом деле. Также есть расхождения, сколько танков они подбили. Но это должна быть каноническая вещь.  

О фильме «Сталинград» и cornflake audience

Замечательный коммерческий проект — первое место по сборам в истории российского кино. Все грамотно организовано, снято по всем законам жанра. Есть разные мнения: кому-то резко нравится, кому-то резко не нравится. Причем тенденция такая: молодежь до 25 лет в полном восторге, а люди старше относятся к фильму более скептически. Но при этом мы должны с вами понимать, что основная аудитория кинотеатров — это именно молодежь до 25 лет. И как бы кто скептически ни относился к каким-то сценическим ходам, я скажу, что фильм сделал замечательное дело: он дал молодежи этого возраста — то, что американцы называют cornflake audience, — хотя бы увидеть нормальное кино о нашей стране, о нашей истории. Что мы сравниваем «Сталинград» с фильмом «Они сражались за Родину»? Эта аудитория на «Они сражались за Родину» не пойдет. Давайте мы им покажем «Сталинград», покажем, что было, какое мы умеем делать кино, — глядишь, через пару лет они пойдут и на «Они сражались за Родину».