Сегодня в прокат выходит новый фильм французского режиссера Мишеля Гондри «Пена дней». Кинообозреватель «Бумаги» утверждает, что режиссер по-прежнему в форме, но зачем он занялся романом Бориса Виана — не очень понятно.
Чудак-изобретатель Колен — герой сказки для не очень взрослых взрослых. Он живет в парижской квартире с замечательным помощником Николя (адвокатом, поваром и шофером в одном лице), не имеет определенных занятий и посвящает время джазу, вечеринкам и придумыванию удивительных изобретений. Но беззаботное время длится недолго: возлюбленная героя тяжело заболевает, лучший друг совсем едет крышей на почве любви к философу Жан-Солю Партру, деньги в когда-то бездонном сейфе подходят к концу. Такая вот взрослая жизнь.
Мишель Гондри, экранизирующий прозу Бориса Виана, — идея настолько очевидная, что даже странно, почему это случилось только сейчас. Для французского режиссера, знаменитого играми с экранным пространством, инфантильными персонажами и пристрастием к эксцентрике, «Пена дней» — идеальный материал. Новый фильм, с одной стороны, сложно отличить от наиболее популярных работ Гондри, с другой же стороны — это не вступает в противоречие с текстом романа, которому режиссер следует достаточно тщательно.
Звезда французских ромкомов Ромен Дюрис в главной роли — такой же смазливый миляга, как Джим Кэрри в «Вечном сиянии чистого разума» и Гаэль Гарсия Берналь в «Науке сна», но таков и герой книги. Хитроумный реквизит из фанеры и пенопласта — фирменная фишка режиссера, но и у Виана не одна страница посвящена чудесному хэндмейду Колена (любой читатель «Пены дней» помнит пианино, смешивающее коктейли из мелодий). Трансформации пространства можно было наблюдать в сцене погружения в память из того же «Вечного сияния», и у этого тоже находится не одна аналогия в романе. И так далее.
В общем, все сходится слишком хорошо. Пианоктейль смешивает напитки, дверной звонок бегает за Коленом на шести лапках, спальня героя и его возлюбленной округляется под влиянием музыки Дюка Эллингтона. Гондри в своей стихии, и это чувствуется. Но где-то здесь и кроется причина того, что на втором часу фильма фокусы постановщика уже меньше увлекают.
Причина эта состоит, возможно, в том, что Гондри и Виан — это не только логично, но еще и слишком просто. Добавьте к этому сочетанию Дюри и по-прежнему хорошенькую Одри Тоту с ее фирменным щебетанием (актрисе, к слову, сейчас 36, но ей по-прежнему не идут эпитеты без уменьшительных суффиксов — это начинает тревожить), а также не менее обаятельного Омара Си, звезду гуманистического фильма «1+1». Получается хорошо знакомая всякому экспортная французская умильность — беспроигрышная, как картинка с котенком, но столь же предсказуемая. Достаточно хотя бы примерно представлять себе прозу Виана и посмотреть хотя бы один фильм Гондри, чтобы знать наперед все, что будет происходить на экране, — частая проблема с такими идеальными ситуациями вида «если не Гондри, то кот?».
Получается хорошо знакомая всякому экспортная французская умильность — беспроигрышная, как картинка с котенком, но столь же предсказуемаяИнтересные трактовки появляются в тех случаях, когда существует сопротивление материала (или, скорее, сопротивление автора материалу) — благодаря этому в кино появились шедевры, имеющие мало общего с оригинальными литературными текстами. Бессмысленно сравнивать с первоисточниками «Сталкера» или, скажем, фильмы Кубрика. В случае с «Пеной дней» забыть о романе не получается: режиссер принимает оригинал целиком и полностью и не видит причин, да и возможности, сделать на его основе что-то новое. Остается только визуализация классического текста. Отказавшись от производства новых смыслов и частично растеряв старые (все-таки это сюжет о взрослении, как и любая сказка: когда героям явно за тридцать, этот аспект теряется), Гондри сосредоточился на производстве спецэффектов и выполнил задачу не без блеска, превратив свою «Пену дней» в предельно маньеристское произведение. В кадре постоянно что-то включается, загорается, взрывается или распускается; в наличии и предельно незамысловатый и размашистый формальный трюк — начиная с середины изображение выцветает и к концу становится черно-белым.
Беда в том, что картина не живет своей жизнью, но выглядит всего лишь как превосходная иллюстрация — без текста, который она иллюстрирует. Фильму есть что нам показать, но сказать почти нечего — к снятому по оригинальному сценарию «Вечному сиянию», как к нему ни относись, такую претензию нельзя было предъявить. Алиса у Кэрролла говорила, что нет толку в книжке, где нет ни картинок, ни разговоров; фильм Гондри в таком случае — книжка, где есть одни только картинки.
Беда в том, что картина не живет своей жизнью, но выглядит всего лишь как превосходная иллюстрация — без текста, который она иллюстрируетИ это замечательные, с любовью выписанные картинки, но чем более они искусны, тем более искусственны. Несмотря на то что Гондри пытается вписать героев в современный Париж (иногда довольно странными способами — например, увеличивая число персонажей-африканцев), бесшовный мир ему создать не удается. Стоит героям выйти на улицу — и они будто бы перемещаются в другое пространство, из сказки в реальность; возникает неприятный диссонанс. Даже любовь режиссера к тому, чтобы спецэффекты были самодельными, а не компьютерными, его подводит. У Виана одним из героев была мышка, помогавшая Колену по хозяйству, — во вселенной романа это выглядело вполне органично; у Гондри эту роль исполняет человек в плюшевом костюме, и тут за сказочным представлением начинают проглядывать фанерные декорации.
Виан, как известно, умер на премьере фильма (действительно чудовищного) «Я приду плюнуть на ваши могилы», снятого по его собственной книге — подделке француза-интеллектуала под американский «черный роман». Легенда гласит, что писатель, увидев на экране французских актеров, изображавших реднеков, воскликнул: «И вот это американцы? Ну и дерьмо!», после чего упал замертво. Сила литературы состоит в том, что парижанин, никогда не бывавший с другой стороны Атлантики, смог убедить читающую публику в том, что перед ними подлинная американская проза (обман был раскрыт далеко не сразу). И он же создал сказочную реальность «Пены дней» с ее искусственными солнцами и ожившими ботинками — так, что в искусственное солнце было поверить проще простого. Фильм Гондри — не худший способ провести два часа, но он остается всего лишь эрзацем: разница между ним и романом Виана — такая же, как между представлением фокусника и подлинным волшебством.
