Как в начале XX века принимали гостей петербуржцы разного достатка, какие блюда подавали на стол и как развлекались — от чтения стихов до домашних спектаклей и музицирования?
Для партнерского материала со СберМаркетом «Бумага» поговорила с Софьей Лурье, экскурсоводом и переводчиком. Она рассказала, как Есенина оскорбили за наряд, как графиню арестовали из-за бала и какими были богемные салоны.
Если вы еще не пользовались СберМаркетом, при оформлении заказа укажите промокод для читателей «Бумаги» PAPER — с ним первая покупка будет дешевле на 250 рублей.
Партнер материала
СберМаркет доставляет свежие продукты в двухчасовой интервал и помогает сэкономить благодаря еженедельным скидкам до 50 %. В Санкт-Петербурге сделать заказ можно из Metro, «Ашана», «Ленты», Prisma, Yves Rocher, магазинов «Бетховен», «Дочки-сыночки», «Рив Гош» и «Улыбка Радуги».
Софья Лурье
Экскурсовод и переводчик
Как проходили вечеринки у рабочих и мещанские приемы
— Многое зависело от социальной принадлежности. Досуг рабочего с фабричной окраины был довольно ограниченным. Они редко имели возможность принимать кого-то у себя, поскольку своего дома у них часто и не было — одинокие мужчины жили в казенных бараках или по съемным углам. Из развлечений — алкоголь, песни, драки да редкие «народные гуляния» по случаю государственных и религиозных праздников.
Есть такая любопытная деталь: когда в 1920-е и 1930-е годы началась застройка Московской и Нарвской заставы, фабричные клубы и дома культуры ставили там, где стоял какой-то знаковый кабак. Например, нынешний КДЦ «Московский» напротив Московского райсовета стоит на месте трактира «Старозелененький». Но молодежь, конечно, гуляла, собираясь на улице или у кого-то из «семейных» на вечеринки. Парни прихорашивались, повязывали яркий галстук или бант, брали калоши и тросточку и шли танцевать под гармонику. Но кончалось всё непременно дракой. Вспомним «Мать» Горького — именно из-за таких бездуховных досугов [рабочий] Павел Власов взялся за Маркса.
Мещанское гостеприимство — любимый предмет насмешек русских литераторов. Действительно, для семей скромного достатка прием гостей был скорее обременительной светской обязанностью: как не разориться, но при этом показать себя хлебосольными хозяевами — чтобы и рождественский гусь, и пасхальный окорок, и икра, и пироги с визигой были не хуже, чем у всех? Ориентиром служили не только описания великосветских праздников, но и всевозможные практические руководства, из которых главный хит — «Подарок молодым хозяйкам» многодетной матери Елены Молоховец. Домашние приемы случались два-три раза в год по случаю крупных праздников: именины, Рождество, Пасха и, конечно, Масленица.
Продукты для приготовления праздничных угощений можно заказать на СберМаркете. А если вы не хотите стоять у плиты, выбирайте готовые блюда — с доставкой прямо до двери.
Как горожане обменивались визитами и чем развлекали себя в такие вечера
— У людей чуть более высокого социального статуса были журфиксы — определенный день и час, когда они принимали гостей. Название произошло от французского jour fixe — фиксированный день. Журфиксы позволяли собрать людей одного круга и общих интересов. В то же время такой вид общения допускал большую свободу сценария: на вечере у светской дамы можно было услышать доклад видного философа или правоведа, а у маститого генерала, напротив, — провести время за шарадами и романсами.
Существовал определенный этикет «визитных отношений». Приходить к кому-то домой без приглашения было не принято, прислуга в таких случаях встречала непрошенного гостя словами «не принимают». Но и не явиться без уважительной причины, если пригласили, было не комильфо. После визита вежливости принято было просить хозяина бывать у себя. На эту тему у Тэффи есть уморительный рассказ «Визитерка» о двух дамах, которые, повинуясь законам света, исправно наносили друг другу визиты, хотя говорить им было решительно не о чем.
Вообще, чем выше был статус женщины, тем свободнее она была в тратах и тем более ограничена в общении — невозможно, скажем, было отправиться в ресторан в одиночестве. Единственное место, где дама хорошего тона могла появиться одна, — это ресторан «Кюба» на Большой Морской. Дамы предпочитали принимать гостей у себя дома.
Какой досуг был принят у людей искусства и богемы: от чтения стихов до акробатических трюков
— В салонах Серебряного века светские ритуалы подвергались карнавализации. Как пишет Михаил Кузмин, на «Башне» у Вячеслава Иванова среды затягивались далеко за полночь и превращались в четверги. Там происходило всё самое безумное. Гости драпировались в старинные ткани и сидели на устланном коврами полу, философские диспуты прерывались игровыми интермедиями, а поэтические бдения — спиритическими сеансами и акробатическими трюками. Например, Ахматова, перегнувшись пополам, доставала воткнутую в пол спичку, а жена Андрея Белого Ася Тургенева курила, стоя на голове.
Главным, конечно, было чтение стихов — поэтам важно было быть услышанными. При этом в одной гостиной сходились представители десятка школ и «измов», и легкая атмосфера скандала была неизбежна. Вспомним, как Есенин явился к Мережковскому и Гиппиус на Сергиевскую улицу в валенках. Разумеется, это была провокация, и хозяйка приняла его холодно: «Молодой человек, что это у вас за странные гетры?» Или историю о том, как Федор Сологуб отказал от дома Алексею Толстому, из-за того, что тот испортил несколько обезьяньих шкурок из хозяйских запасов: отрезал им хвосты и пришил к полам пиджака себе и Алексею Ремизову. Светские дамы непременно старались украсить свое общество поэтами и «умными людьми». У Аларчина моста в Коломне собирала самую разную публику баронесса Варвара Икскуль фон Гильденбандт. Она интересовалась всем новым, но и сама не сидела сложа руки и многое смогла сделать на ниве благотворительности. У баронессы бывала самая разная публика: философ Соловьев и бывший премьер-министр Горемыкин, член Госсовета граф Медем и писатель Мамин-Сибиряк. Охотнее всего она привечала у себя литераторов и художников — например, Репина, который даже написал портрет хозяйки: она там вся в красном, очень авангардно и смело одета.
Как в Петербурге проходили пышные балы и какие наряды горожане выбирали для маскарадов
— Гостям загодя рассылались приглашения: их отправляли с курьером, необходимо было подтвердить свое участие, поскольку в танцах требовалось соблюсти равное количество дам и кавалеров. На придворные балы традиционно приглашали гвардейских офицеров — мужчин не хватало. Случались курьезы: один офицер, получив такое приглашение, по неопытности пришел с дамой — и ее не пустили. На балах в самых высоких слоях общества был принят серьезный дресс-код. Военные — в парадной форме и перчатках, гражданские — с орденской лентой, дамы — в вечерних туалетах и драгоценностях.
Возможно, самым известным приемом начала XX века стал костюмированный бал 1903 года в Зимнем дворце, когда весь двор переоделся в костюмы эпохи царя Алексея Михайловича. Этот прием остался запечатлен во многих мемуарах, в знаменитых фотографиях и в игральных картах, которые всем нам знакомы с детства. Подготовкой бала занимались художники и костюмеры императорских театров и директор Эрмитажа Иван Всеволожской. Этот бал стал апофеозом моды на русское, которая культивировалась при Александре III.
Прогремел и бал у графини Клейнмихель. Часть года она проводила на своей даче. На масленицу 1914 года она устроила на Каменном острове бал в стиле «Тысячи и одной ночи», оформлением которого занимался Леон Бакст. Пригласили в том числе членов императорской фамилии. Вокруг события возник ажиотаж: многим желающим пришлось отказать. Павел Родзянко, брат знаменитого Михаила Родзянко, тоже хотел попасть на бал. Но он был известный скандалист и успел поругаться с одним из уже приглашенных гостей, назревала дуэль. Графиня Клейнмихель хотела этого избежать и не позвала Родзянко. Тот обещал, что она за это поплатится. В итоге летом 1914 года графиню арестовали — Родзянко обвинил ее в том, что во время одного из приемов она передала немецкому дипломату план мобилизации русской армии в коробке из-под шоколадных конфет. Клейнмихель задержали, а потом отпустили, хотя в городе уже ходили слухи, что она повешена.
Маскарады по своей природе были гораздо более легкомысленными и демократичными, чем званые балы. Обычно их устраивали на Новый год или на масленичной неделе, иногда — в частных домах, но чаще — в больших залах, например в Дворянском собрании. На публичные праздники гости иногда являлись в вызывающих или злободневных костюмах, о чем любили сообщать в скандальной хронике: то мужчина явится в костюме гейши, то кто-то изобразит «Помещика» — обрядится крестьянином в оборванной косоворотке, на плечах у которого кукла помещика с хлыстом.
Ждете гостей, но, как назло, у вас нет подходящего сервиза? А может, давно собирались обновить косметичку, но так и не добрались до магазина? Изучите каталоги Metro, «Улыбки радуги» и Yves Rocher в СберМаркете.
Что петербуржцы выпивали и чем угощались на приемах
— Ужин на домашних приемах не был обязательной частью программы. Это обходилось дорого, квартиры среднестатистических петербуржцев не были рассчитаны на посадку большого количества гостей. Гостей мог ожидать более или менее богатый буфет с холодными закусками, среди которых обычно упоминаются сардины, белорыбица, миноги, маринованная ряпушка и корюшка, паштеты, сыр, икра, тартинки, пирожки. У Ивановых на «Башне» бывало на «средах» до сорока человек, и угощения подчас были совсем бесхитростные — бутерброды с колбасой, недорогие «бекетовские» вина и чай из «колосса-самовара». Из вин — шампанское, асти спуманте, ближе к ночи — коньяки и наливки. А вот на настоящем балу в богатом доме — например у Юсуповых — к ужину очень тщательно готовились. Шеф-повар заранее обсуждал меню с хозяйкой дома, а во время приема подавали действительно высокую кухню. Многие французские метрдотели, которые потом начали открывать в столице свои рестораны, приехали в Петербург по приглашению великих князей и представителей высшей знати.
Оригинальными всегда были застолья в Пенатах у Репина. Его гражданская жена Наталья Нордман-Северова была проповедницей «безубойной диеты» — так тогда называли вегетарианство, поэтому в Петербурге шутили, что бедного Илью Ефимовича кормят одним сеном. В их доме стоял круглый стол, который вращался, еду на тарелки гости накладывали самостоятельно. А после окончания трапезы грязную посуду нужно было убрать в специальные ящики — самообслуживание. Попробовать у Репина можно было котлеты из зелени, салаты, зеленый суп — для тех времен эти блюда были довольно экзотическими.
Как выглядели аналоги современной доставки готовой еды 100 лет назад
— В семьях среднего достатка закупками провизии к празднику занималась хозяйка дома: в первой половине дня она ехала к своим лучшим поставщикам. Александр Бенуа вспоминает, как его мама отправлялась с ним в лавки на Литовском рынке и хозяева выносили на пробу лучшие деликатесы. Покупки в дом нес приказчик. Можно было послать за провизией кухарку или прислугу. Кухарок держали даже совсем скромные семьи.
У того же Бенуа описываются семейные обеды, на которые иногда приглашали гостей. Его бабушка звала к себе на день рождения и именины всю многочисленную семью. Обеды были торжественными: доставались лучшие приборы, бабушка надевала самые красивые, пусть и немного поеденные молью меха. Подавались итальянские блюда: частично их готовила ее русская кухарка, кое-что заказывали в ресторанах. Например, в ресторане «Альбер», где были блюда итальянской кухни — в частности, минестроне или паста.
При этом «Альбер» находился на Невском проспекте, а бабушка Бенуа Ксения Ивановна Кавос жила на Кирочной улице. В основном еду из ресторанов также доставляли приказчики — пешком. В целом горожане всё же старались найти места поближе к дому — хотя бы для того, чтобы еда осталась свежей.
В наше время ждать приказчика не нужно: если вы готовитесь к вечеринке, СберМаркет доставит свежие продукты из Metro Cash&Carry и других продуктовых сетей. Заказ привезут прямо к двери в удобное для вас время
Какие игры предпочитали петербуржцы и под какую музыку танцевали
— Взрослые наравне с детьми играли в лото, фанты и шарады, буриме, «живые картины». Очень часто они ставили домашние спектакли, в которых принимали участие все домочадцы: и взрослые, и дети, а нередко и прислуга. Были и салонные игры, принятые в любом обществе: и в высшем свете, и среди образованных горожан, разночинцев. Одна из них — игра «Почта», похожая на нашу «Чепуху»: ведущий задает вопросы, игроки пишут на бумажках ответы, потом читают, получается какая-то нелепица, всем весело.
Огромную роль играла музыка. В салонах играли классическую музыку, исполнялись романсы и оперные арии. На студенческих пирушках часто звучали русские или традиционно «академические» песни — от «Дубинушки» до Gaudeamus; с приближением к революции чаще звучал «Интернационал» и песни каторги и ссылки. То же касается рабочей среды, где пели очень много. Но главным и универсальным развлечением оставались танцы. Польку, кадриль и особенно «русскую» умели исполнять и княгини и прачки. Появляется граммофон, а с ним приходят и современные танцы — матчиш, кекуок. В частности, в Петербурге распространилось танго, которое поначалу страшно осуждали из-за того, что партнеры стояли друг к другу неприлично близко. Один репортер критиковал студенческие пирушки своего времени: он писал, что раньше студенты говорили о свободном будущем прекрасной России, а теперь занимаются черт знает чем.
