Как волонтеры из разных стран помогают жителям Украины эвакуироваться. История проекта «Помогаем уехать»

Проект «Помогаем уехать» оказывает украинцам информационную и финансовую помощь для эвакуации из страны. Инициативу запустили жители России, Грузии и Украины, позже к ней присоединились люди из стран Европы и США.

Сейчас в организации работают более 300 волонтеров. Они помогли выехать уже более чем 7 тысячам человек.

«Бумага» поговорила с участницами проекта — главой эвакуационного отдела Алиной Музыченко и главой отдела PR и фандрайзинга Ириной Фатьяновой о том, как «Помогаем уехать» эвакуирует украинцев.

О появлении проекта «Помогаем уехать»

Ирина: Мы обе присоединились к проекту 25 февраля. Наши знакомые были теми, кто создал чат в телеграме, который потом превратился в канал. Мы узнали о чате и спросили [его создателей], как помочь, а на следующий день подключились к работе.

Алина: В чате с первого дня публиковалась информация от лица Юлии Лютиковой [свободной художницы, одной из основательниц проекта] о водителях и поездах, которые могут вывезти украинцев, и людях, которые могут приютить беженцев. Юлия не закрывала личные сообщения, и те, кому была нужна помощь, писали ей напрямую.

Когда мы присоединились к проекту, поняли, что в помощи нуждается огромное количество людей. Тогда, чтобы структурировать нашу работу, мы открыли сбор заявок на эвакуацию. Анкета появилась вечером 25-го, и меньше чем за сутки мы получили тысячу заявок. Одна заявка — это не один человек, а часто целые семьи. Когда мы поняли, что запросов очень много, а нас несколько волонтеров, мы создали чат-бот. В нем работали несколько присоединившихся к нам операторов.

И: В один из первых дней мы также создали анкеты для тех, кто готов приютить беженцев, и для людей, готовых отвезти их на машине. Но анкеты водителей устаревали через минуту после того, как их заполняли, потому что после того, как они писали в чат о готовности кого-то подвезти, с ними сразу связывались десятки людей. А анкеты людей, готовых у себя принять, вручную сложно обрабатывать. Но мы нашли сервисы, где можно зафиксировать место нахождения этих людей на карте — стало гораздо удобнее.

Мы поняли, что основной затык в том, что нет организаций, которые бы охватывали всю Украину, понимали сверху, как всё работает. Были те, кто вывозил людей из определенного региона в конкретную точку. Но узнать, где ближайшая точка, в которой человек получит какую-то помощь, негде. Мы, по сути, взяли на себя функцию агрегатора. Кроме того, мы часто ведем человека и оказываем ему психологическую помощь.

Вторым направлением нашей работы стала точечная финансовая помощь. Очень много средств собирают на гуманитарные нужды, но, если человеку нужно, например, 20–30 евро на билет и лекарства, ему было некому помочь. Мы покрыли то, что не было покрыто.

И: Всё сложилось естественно. Мы не думали, какой бы проект создать. Заметили, что появляется много информации, [связанной с помощью украинцам], люди просят денег и помощи с эвакуацией, и решили, что, значит, будем этим заниматься.

А: У Ирины большой опыт работы в избирательных кампаниях [в штабе Навального], а это слаженный механизм — работа с волонтерами, с координаторами. Я в прошлом ивентщик, театральный режиссер, было много людей в подчинении, занималась продюсированием и созданием структуры. Благодаря предыдущему опыту мы хорошо понимали, как организовать процессы. В целом у нас в команде люди с очень сильным бэкграундом.

И: Кроме того, у нас был определенный кредит доверия. Алина [Музыченко] и Егор [Еремеев] делают «Культраб» — это известный бренд, у него много лояльной аудитории и доверия. Есть я и моя лояльная аудитория. Есть Рома Бордунов, Настя Завьялова и другие медиафигуры, которым доверяют. Поэтому о нас начали говорить сначала знакомые знакомых, потом журналисты, которые нас знают, затем СМИ, которые о нас где-то прочитали. Доверие сыграло большую роль и в фандрайзинге.

О команде

А: У нас есть отдел супервайзеров, которые подписаны на 400–500 чатов и видят информацию о помощи по всей Украине целиком. Отдел фактчекеров перепроверяет информацию.

Операторы дистанционно сопровождают человека во время эвакуации: те, кто находится в зоне военных действий, подвергаются паническим атакам, их одолевает страх смерти. Таким людям нужно индивидуальное сопровождение. У нас есть ряд сильных операторов, у которых есть ресурс на то, чтобы оказать психологическую поддержку человеку и находиться с ним весь путь до границы, а часто и после. Часто девчонки, которые этим занимаются, приходят и радуются: «Мой кружочек сейчас в Италии — смотри, смотри!»

Мы берем в команду только проверенных людей: наших знакомых и тех, за кого люди из нашего окружения могут поручиться. В последнее время мы стараемся не сотрудничать с людьми из России, если у них нет четкой активистской позиции, чтобы не подвергать их рискам. Со всеми кандидатами общается психолог. После этого человек себе везде устанавливает двухфакторные аутентификации и проходит онлайн-обучение. Сначала тренировочный чат, потом реальные кейсы. Сначала волонтеры выходили на работу в первый же день, сейчас отбор и обучение длятся три-четыре дня.

О процессе эвакуации людей из Украины

Процесс такой: оператору приходит запрос на помощь, он передается супервайзеру, который по чатам находит необходимую информацию. Если она нуждается в перепроверке, супервайзер отправляет ее фактчекеру. Тот подтверждает сведения и возвращает их супервайзеру, а он отдает ее оператору.

Например, оператор получает запрос на водителя и передает его супервайзеру. Если он в каком-либо чате видит, что есть подходящий водитель и мы с ним раньше не работали, ему звонит фактчекер. Все наши фактчекеры говорят на украинском. Если водитель проходит проверку, мы передаем его контакт человеку через оператора. В тех случаях, когда к нам поступает запрос о финансовой помощи, фактчекер звонит людям и общается с ними по скрипту: подтверждает их личности, сумму и необходимость в средствах. После проверки заявка передается человеку, который делает переводы.

И: Мы все деньги отправляем с украинской карты. Если средства приходят из России, то может пройти три-пять дней перед тем, как деньги поступят на украинскую карту. Самый удобный для нас способ перевода — криптовалюта. Ее мы можем вывести за секунду.

Сейчас большую часть донатов мы получаем не из России. В будущем мы планируем чаще общаться с аудиторией на английском языке, чтобы привлекать зарубежные средства. Собираемся также зарегистрировать организацию как НКО — это упростит операции.

Когда к нам пришло более 2 тысяч анкет с просьбой о финансовой помощи, мы временно закрыли сбор заявок. Мы не имеем возможности помочь каждому, но можем состыковать людей с соответствующими гуманитарными организациями. Если же убеждаемся, что никто, кроме нас, человеку помочь не может, мы высылаем ему деньги.

Об эвакуации из Мариуполя и из России

А: Когда началась насильственная эвакуация людей из Мариуполя, мы четко обозначили, что не помогаем людям выехать в РФ, потому что не можем обеспечить им там безопасность. Но мы стараемся помочь тем, кто попал в Россию и категорически не хочет находиться там. Этих людей держали в голоде, холоде [в Мариуполе], а потом как будто пришла помощь, от которой у некоторых не было возможности отказаться. Из РФ к нам поступило примерно 200 заявок на эвакуацию.

Большая проблема, [связанная с эвакуацией в Россию], о которой, я думаю, нужно говорить публично: люди, которые оказались на территории РФ без документов. Если у человека нет внутреннего или загранпаспорта, то выехать в другую страну ему практически нереально. Мы систематизируем такие случаи и думаем, как решать эту проблему.

Фото на обложке: Ramon Van Flymen/EPA