Американка Джулия Пантер — о петербургском метро, хачапури и о том, как становится немного русской

Джулия Пантер приехала в Петербург из Нью-Джерси больше полугода назад, чтобы учиться здесь и улучшить свой русский. Примерно в то же время президентом Америки стал Дональд Трамп, и девушка наблюдает, как отношение к политику различается в России и в Штатах.

Что удивляет в отношении россиян к Советскому Союзу, какие американские стереотипы о стране не оправдались, что сложнее всего понять в русском языке и какой еды не хватает в Петербурге — в рассказе американки.

Чему вас научила Россия?

Россия научила меня тому, что люди во всем мире ужасно разные. Очень отличаются от американцев — и не в плохом смысле. Здесь я училась находиться среди людей, у которых настолько другое — отличное от моего — видение мира, и принимать их мнение.

Это существенно сейчас, когда между Вашингтоном и Москвой непростые отношения. Я была в России всё время с тех пор, как Трамп стал президентом. Люди здесь обожают Трампа, а там, откуда я приехала, его ненавидят. Например, семья, в которой я здесь жила, любит Трампа. Мой host father говорил так: «Я верю, что Трамп, в отличие от Путина,  делает для Америки всё, что он считает лучшим для нее». И когда я не соглашалась, он говорил, что я просто ничего не понимаю. Так что я научилась принимать то, что не могу изменить. Особенно когда дело касается политики.

Когда я только приехала, мы встречались с группой студентов из Высшей школы экономики, и они всё время говорили с нами о Советском Союзе. Это забавно, поскольку никто из них не жил в те времена. Но они рассказывали о том, как их родители скучают по советской действительности. Тогда мне показалось, что это наследие играет огромную роль в повседневной жизни людей в России. Многие в Америке думают, что русские постоянно вспоминают «старые добрые дни». Сейчас, когда я глубже узнала русскую культуру и людей здесь, я понимаю, что это не так.

Еще из стереотипов: я думала, что еда будет ужасная, — это тоже не так. Кроме укропа, конечно. Как вообще можно добавлять укроп в коктейль?

Кто сыграл для вас важную роль?

Когда я приехала на учебу, нам помогал координатор нашей программы: рассказывал, как разобраться в городе, как себя здесь принято вести. Это очень пригодилось, когда я вернулась сюда уже одна.

Еще, конечно, Михаил и Татьяна — моя гостевая семья, с которой во время учебы я жила на Васильевском острове. Они, например, познакомили меня с русской едой. Михаил, кажется, работает где-то в правительстве, но я не уверена, мы не так уж и много разговаривали.

Что вы хотели бы перенести из своей страны в Петербург?

Это по большей части еда. Например, у вас здесь нет европейского сыра, нет острой еды, а это очень по-американски. Иногда очень хочется cookie dough (сладкое тесто, из которого делается печенье — прим. «Бумаги»), у нас его можно купить в супермаркете. Вообще же у меня всё здесь есть, только семья в другой стране, и это тяжело.

Иногда я просто скучаю по стране, к которой принадлежу как гражданин. Я не могу назвать себя патриотом, особенно сейчас, но иногда просто хочется быть в своей стране, независимо от того, какое там правительство. Мне нравится в России, но это всё же не мой дом. Это ощущение дома я бы перевезла, если бы могла.

Пять находок в Петербурге

Зачем вы здесь?

В первую очередь я приехала сюда учиться и улучшать свой русский. Еще я два месяца работала в Музее стрит-арта.

Я уже была в России пару лет назад, недолго. И уже тогда знала, что вернусь. К тому же мне хотелось поехать учиться за границу, но, например, Париж и Рим я даже не рассматривала — туда я всегда могу приехать. Хотелось сделать что-то такое, чего не сделало бы большинство людей. Россия многих пугает, чего я совсем не понимаю.

В прошлом году я делала проект для колледжа: интервьюировала бывших граждан СССР, которые сейчас живут в Штатах. И они много говорили о том, что американцы улыбаются буквально всем подряд — на улице, в магазине — и неважно, знают ли они человека лично. Здесь — нет. Русские люди никогда не считают, что это искренне, и говорят, что Америка для них too friendly. Думаю, есть огромная пропасть между тем, как люди общаются друг с другом здесь и там. Сейчас я привыкла, и когда мне кто-то улыбается в транспорте, я всегда думаю: что я сделала не так? Я становлюсь немножко русской.