Петербургский фотограф и блогер Максим Косьмин попросил подписчиков в инстаграме рассказать, в чем плюсы жизни в коммунальных квартирах. В комментариях уже сотни историй, в которых петербуржцы рассказывают про свое детство, соседей, ссоры и неловкие ситуации.
Почему многие считают детство в коммунальной квартире самым счастливым, что рассказывают про советские коммуналки и соседей, переживших блокаду, и зачем девушка специально ищет такие квартиры чтобы просто пожить в них неделю? «Бумага» собрала 17 историй из петербургских коммуналок.
Большинство историй о коммуналках — про детство в них
— Ленинград. Мне было пять. 1988 год. Мои молодые родители решили, что пора жить отдельно. Разменяли квартиру бабушки с дедушкой и переехали из Купчино на улицу Правды. Для меня это был другой мир: до этого в центр мы ездили только по выходным и к друзьям. Квартира наша была двухкомнатной. В соседней комнате жила пожилая семейная пара, их внук жил далеко, и они с удовольствием присматривали за мной, если родителям нужно было уйти. Однажды, когда они за мной присматривали, я в подарок нарисовала им рисунок и приклеила клеем на стену. Папа, когда узнал, сильно на меня ругался. Соседка часто угощала нас своей стряпней и научила мою маму варить самый вкусный борщ. А сосед ходил со мной на прогулку в сад. Повезло нам с коммуналкой. Вскоре мы с ними выгодно продали квартиру, и каждый приобрел отдельную.
— У меня тоже самые веселые воспоминания про жизнь в коммуналке, потому что детские, не связанные с бытовыми трудностями. Шесть семей, девять детей примерно одного возраста. Мы бегали по коридору, катались на великах и роликах. С детьми гуляли по очереди, выходила какая-нибудь мама и говорила: «Кто гулять? Через 10 минут одетые в коридор!» Забирала тех, кто вышел, и шла гулять, а через часик ее сменяла другая мама. Очень удобно получалось: и дети погуляны, и дела поделаны. Когда я на улице упала с велика, сильно ударилась — мама меня в больницу повезла, и вся квартира не спала, ждали нашего возвращения. Коммуналку давно расселили, но и сейчас поддерживаем общение, перезваниваемся с соседями.
— В детстве мне запрещалось рисовать на обоях, но очень хотелось, и я просекла фишку, что можно завернуть в какую-нибудь соседскую комнату и там оторваться по полной. И главное никто не заругает: я была единственным маленьким ребенком в квартире, и меня любили соседи. А ещё можно было выкатиться на общую кухню на запах борща, забраться на колени к соседу дяде Коле и поесть из его тарелки к ужасу моей мамы-педиатра. Наверное, взрослым не очень комфортно было жить в коммуналках, а детям довольно прикольно. Те же пресловутые гонялки на велосипедах по длиннющим коридорам — кайф для детворы.
— Дед мороз был один на все 11 комнат, все соседи поздравляли с днем рождения или даже с какой-нибудь выстраданной пятеркой, все были в курсе. Я, будучи ребенком, всегда чувствовала себя в безопасности, потому что даже если родителей нет дома, то кто-то из соседей обязательно есть и готов помочь.
— Жила в детстве в коммуналке на Малой Подьяческой, рядом со «старухой-процентщецей». Белье на чердаке сушили. В квартире [жили] семьи: эстонская, наша татарская, русская мама с сыном и старик-еврей, который делал скрипки. Я ходила к нему в комнату, а у него там верстак, рубаночки крохотные, деревом и лаком пахло. Скрипки на нашей коммунальной кухне сушил. У меня подруга считает, что детство не в коммунальной квартире — это пропавшее детство. Можно с этим, конечно, поспорить. Но тараканов тапком я сразу научилась убивать.
— В моей жизни было три коммуналки. Первая на Ваське, в общежитии при Академии художеств. Меня туда принесли после роддома. В одной комнате было всё для жизни и мастерская художника. На кухне была чудесная соседка — тетя Клава. Мы оттуда съехали, когда мне было шесть лет. Следующая коммуналка была в гарнизонном городке. Три офицерские молодые семьи. Детей закидывали в одну комнату, а сами по хозяйству шуршали или в магазин бежали за продуктами, стоять в очереди. Потом третья и самая интересная коммуналка: длиннющий коридор и мастерские художников! Общая кухня и туалет. Это место просто необычайный восторг! Пока была маленькая, то каталась по коридору на велике, то бегала с охотничьей собакой художника-охотника. Сколько там интересного происходило! Застолья с разговорами, обсуждения выставок, новых работ, и все соседи дружно и помогали друг другу.
Многие комментаторы вспоминают своих соседей отдельно — и тоже рассказывают, как все друг другу помогали
— Я родилась в 1967 году в коммунальной квартире. Мы жили в двух смежных комнатах, но я, будучи единственным ребенком, ходила в гости к соседям. Надя, шившая моим куклам одежду. Мария Федоровна, смешная и трогательная, угощавшая «ситным» и разговаривающая с моим папой на «высокие» темы. Любовь Николаевна, разрешавшая играть у нее и рассказывающая о «батюшке нашем Иисусе». Тетя Маня Журавлева, всю войну следящая за нашими комнатами, пока бабушка с моей мамой и ее сестрой-братом, были в эвакуации. Она платила по счетам и отапливала наши комнаты военными зимами. Всё это было прекрасно, я купалась в любви всей квартиры, маленькая синеглазая девочка, не знающая печалей.
— Я жил в абсолютно гигантской коммуналке на проспекте Попова. Пятнадцать комнат, десять плит на кухне, стометровый коридор. Ну, может, и поменьше, но дети катались по нему на велосипедах. Коллектив был абсолютно комсомольско-молодежный, причем самым младшим был я, 17 лет, а самой старшей девушка, 35 лет. Очень приятные отношения были в квартире. Но было очень много детей, штук 15 точно. Взаимовыручка была на очень высоком уровне: посидеть с детьми, стрельнуть денег, помочь с какими-то бытовыми вопросами. Праздники справлялись всем кагалом (все вместе — прим. «Бумаги»).
— У нас так было: все праздники вместе всеми семьями, их родней и друзьями. Всех не вместить было — детям отдельно накрывали. Всегда кто-то угостит и покормит, стоит на кухню выйти только. В целом, было отлично. Разъехались, но в основном поддерживаем связь: звоним, советуется и даже младшее поколение ездит к соседям-пенсионерам в другую часть города.
— Студенческие годы. С третьего курса жила в коммуналке на Чернышевского. Шесть комнат, большая общая кухня, на которой ссорились и делились. Такие разные люди, и о судьбе каждого на этой кухне рассказывались секреты. Потом заезжала в гости — все хорошо принимали и угощали чаем, осталась хорошая знакомая, с которой поддерживаем связь. Но «душой» этой квартиры было старшее поколение. Спустя годы узнаю весточки о них, к сожалению, чаще печальные. Вторая коммуналка, на Кавалергардской, — на два хозяина. Мы, уже семьей, и чудеснейшая Вера Васильевна. Эта бабушка, полная доброты и любви к жизни и людям, стала неким образцом: как растить детей, как быть мудрой свекровью, как быть доброй соседкой, как встречать старость с благодарностью. Живя в коммунальной квартире волей-неволей вникаешь в жизни других.
Некоторые рассказывают истории своих родителей и бабушек, живших в коммуналках
— Моя мама жила в коммуналке на Мосфильме. Рассказывала, что все было общее, даже когда одни из соседей купили телевизор, другие ходили к ним смотреть программу «Время». И даже если у них кто-то болел, то ничего такого в этом не видели. Никаких «уважай мое личное пространство» и так далее. Бывало, конечно, что пьяный сосед с ножом бегал по квартире, а одна бабушка умерла — гроб выставили в коридор, типа прощаться. Мама ночью стояла возле него, волю тренировала (хотела стать врачом). Соседка за стенкой, как рассказывала бабушка, когда напивалась, все время плясала: ночь или день, всё равно. Никто не обижался — ну, весело человеку, «что умеет, то и пляшет». В общем, пять детей в комнате, родители и бабушка приезжала, и так у всех. И то, говорят, неплохо — некоторые жили в бараках или в подвалах, сразу из них переехали в пятиэтажки.
— Моя бабушка жила в коммуналке на улице Профессора Попова, 7/8, напротив Ботанического сада. В квартире было две семьи: наша русская и еврейская. Дружили и дети, и внуки. Внук соседей прятался и запирал дверь у бабушки, когда его отец пытался дать ему взбучку. Еще мы искали клад в изразцовых печах и устраивали много грязи, но никто не ругался. Или прятки. Бабушки один раз искали полдня соседского внука — Илья залез в духовку в плите. Милицию даже вызвали. Праздники справляли порознь, но поздравлять друг друга всегда ходили.
— Двор колодец, где жил мой папа в детстве был такой узкий, что в Новый год они открывали окно и чокались с соседями из соседней парадной. Папа был тогда подростком, чокались старшие. Надо попросить папу сводить меня в тот двор.
— В коммуналке моя семья с 1933 года жила. Дед там вырос, его брат и мама. В ней же умерли в Блокаду. Отец и мы с братом родились тогда. Я думаю, не совсем корректно сравнивать коммуналки времен Союза и нынешние, но для меня это самые счастливые воспоминания. Часть соседей были еще довоенные, то есть люди вместе прожили Блокаду. Они были роднее родных. Не то, что соль. На них и детей оставляли, и комнаты частенько не запирались. Я ребенком ходила с книжкой по бабушкам-соседкам, и они мне поочередно книги читали. С работы приносили специально для меня книги, которых у нас не было. А потом им дали отдельное жилье, а вместо них лимитчиков вселили. Там тоже были разные, вполне приличные, но вот этой душевности уже не было. А мама вспоминала, в каком шоке была, выросшая в отдельной квартире, когда к приходу к нам гостей все соседи мыли квартиру, натирали полотером дубовый паркет в МОПах, готовили еду загодя и или тихо сидели по комнатам, или уходили из дома. Чудеса тактичности.
Комментаторы хвалят коммуналки за их размер и красоту
— Подруга на Ваське жила в огромной коммуналке. Сколько комнат было, не помню, но ванных было три, кухонь две, туалетов аж шесть. Вся квартира извилистая, с арками, закоулками, встроенными шкафами и кладовками. Когда мы мелкие были — в прятки играли. Правда, находили друг друга нечасто. А еще в одной из комнат жили бывшие хозяйки всего дома. Было очень интересно слушать их истории и пить чай из старинного сервиза.
— У нас был такой шикарный дом, кирпичный, с огромными окнами, высокими потолками, пролетами, длиннющими коридорами, жили очень дружно, все друг друга угощали, чужих детей не было: все свои, праздники часто вместе справляли, длиннющие коридоры позволяли нам так разгуляться: катались на велосипедах, играли в бадминтон, салки, домой нас было не загнать — счастливое детство. Были, конечно, иногда и стычки, но в основном их устраивали две мадам, которые почему-то не переносили друг друга. До сих пор странно: по-отдельности эти особы классные. Сейчас этот дом снесли и построили ничем не примечательное здание.
Нашлись даже те, кто специально выбирает для жилья коммунальные квартиры!
— А я вот длительно никогда не жила в коммуналках, но всегда хотелось проникнуться духом. Именно питерских. В московских никогда в жизни не была, да и думала, что их не существует. А в Питер специально, найдя сдающуюся на Airbnb комнату в каком-нибудь доме с историей, в центре, приезжала пожить на несколько дней или на неделю. Из самых запоминающихся: на Моховой, где жили режиссер, сценарист и прочие творческие, был рыжий кот Годар, который приходил ко мне в комнату по утрам. Это были потолки под пять метров, и душевая кабина на кухне, куда я бежала с полотенцем через плечо, в то время как за столом кушали борщ. Еще останавливалась на Фонтанке, Кирочной (комнатка в мансарде с выходом на крышу-козырек, где я сидела с тюрбаном на голове, вымыв голову и пила утренний кофе), на Конногвардейском переулке, на Черняховского (ух, там тоже была душевая кабина на кухне и соседи — два полоумных деда). Можно вечно вспоминать миллион историй!
