Во Франции вечером 15 апреля произошел пожар в соборе Парижской Богоматери. В результате возгорания у здания упали часы и шпиль, а также обрушилась крыша. Каркас собора удалось сохранить. Для восстановления старинного здания планируют открыть общенациональный сбор пожертвований.
Искусствовед Дмитрий Озерков рассказал «Бумаге», что частичное уничтожение 850-летнего собора значит для мировой культуры.
Дмитрий Озерков
Искусствовед, куратор отдела современного искусства Эрмитажа
— Катастрофа Нотр-Дама — это удар по духовной культуре всей Европы. Исхоженный туристами и отснятый миллионами фотокамер, средневековый храм остался важнейшим основанием современной культуры, порожденной в эпоху великих соборов и развитой в эпоху просвещения. Материальность его древних столпов и сводов есть то, на чем построена вся современная культура — знания, цифры, свободы, человеческое достоинство.
Проще говоря, если бы не Нотр-Дам, не его сохранение во время Французской революции (собор был спасен в качестве Храма Разума), не его восстановление Виолле Ле Дюком, не было бы современного европейского сознания как такового. Не было бы сегодняшней Европы, к которой принадлежим и мы. Не было бы культуры в ее современном западном понимании, часть которого [Запада] без всяких оговорок составляет и Россия, бесконечно к культуре чуткая. Именно культура позволяет человеку ответить на его главные «зачем?» и «почему?». Выводит его из скотского состояния бесцельного насыщения. Религия (любая) является лишь наиболее сильным и заостренным проявлением культуры человечества.
Современный собор построен на месте предшествующих христианских построек, самая ранняя из которых, в свою очередь, была воздвигнута на месте языческого храма Юпитера. Это место является поэтому не просто географическим центром французской идентичности, а средоточением многовекового знания человечества о жизни как таковой. О том, зачем она, что она значит.
Святыни собора (пишут, что Терновый венец спасли) — материально ощутимая сакральная память об истории становления нашего самосознания. Того, почему мы такие, какие мы есть, — с нашими мыслями и чувствами. Собор — символ этого становления, ставший теперь и туристической достопримечательностью. Туризм не отменяет его сакрального значения. Наоборот, лишь подчеркивает его.
Пожар Нотр-Дама — явление, сходное по своей масштабности с тем, чем падение башен-близнецов стало для Америки. Или пожар Останкинской телебашни для России. Это кажется концом эпохи, выбиванием устоев из-под ног цивилизации. В ближайшие дни и недели появится немало спекуляций на тему этой катастрофы. Провокационные высказывания будут ссорить и мирить страны и сообщества.
Был ужасный момент, когда пожарные сказали, что не уверены, что собор вообще удастся спасти. Боялись падения башен. Это было откровение о внезапном бессилии новейшего современного знания перед умирающей на глазах жемчужиной древности. Падения башен не произошло. Основные структуры сумели сохранить. Значит, возможно восстановление. «Души готической рассудочная пропасть», как написал о соборе Мандельштам, будет восстановлена и возвращена человечеству.
Собор Парижской Богоматери горел около девяти часов
paperpaper.ru
У здания обрушились шпиль и крыша, а прохожие плачут и поют «Аве Мария»
О том, что для культуры значит пожар в соборе Парижской Богоматери, журналистам также рассказали доктор исторических наук, профессор Высшей школы экономики Олег Воскобойников, директор музея-заповедника «Петергоф» Елена Кальницкая и искусствовед, член Союза художников России Александр Таиров.
