К лету 2022 года под контролем России и сил ЛДНР оказалось около 20 % территории Украины. Сотни тысяч людей в разрушенных населенных пунктах остались без электричества, газа и даже воды. Обе стороны, а также ООН сообщали о гуманитарной катастрофе в Мариуполе: в городе люди умирали от голода.
Петербуржцы с февраля помогают жителям Украины: принимают беженцев, проезжающих через Петербург в Европу, жертвуют средства международным благотворительным фондам, собирают для пострадавших продукты и вещи.
Еще до начала войны в Петербурге открылись официальные пункты сбора гуманитарной помощи жителям Донбасса под эгидой «Российского Красного Креста» и «Единой России». С конца февраля партия начала доставлять продукты, одежду, лекарства и книги в самопровозглашенные ДНР и ЛНР. Позже гуманитарную помощь на территорию, подконтрольную России, начали возить другие прогосударственные организации и частные благотворители.
Кто эти люди, как они относятся к войне и почему решили помогать жителям непризнанных республик? «Бумага» рассказывает истории трех петербуржцев — основателя книжного издательства правого толка, сотрудницы сети зоомагазинов и авиаинженера.
«Нам противна война, но ДНР и ЛНР должны быть защищены». Как издатели-черносотенцы отправились на помощь жителям прифронтовых городов
Кто
Петербуржец Тимур Венков — сооснователь издательства правого толка «Черная сотня». Оно привлекло к себе внимание после присоединения Крыма к России в 2014 году — «Черная сотня» приветствовала войну в Донбассе и начала издавать и продавать книги о ней. Среди них — воспоминания осужденного за ограбление банка жителя Донбасса, который бежал из тюрьмы и стал ополченцем в ЛНР, и «85 дней Славянска» — о боях за город в Донецкой области между ополченцами и украинскими структурами. В Петербурге и Москве у «Черной сотни» есть книжные магазины «Листва».
Издательством несколько раз интересовались правоохранительные органы. В 2015-м его главный редактор Дмитрий Бастраков рассказывал о профилактической беседе в ФСБ. Он писал: «Они требуют, чтобы мы забыли об ополчении [в Донбассе]. Они требуют, чтобы мы вообще о них не писали». В конце 2021 года на сотрудницу «Листвы» в Петербурге напали рядом с магазином.
Когда 21 февраля Владимир Путин объявил о признании ДНР и ЛНР, в соцсетях «Листвы» вышел пост: «Теперь ждем референдум о вхождении!». Через два дня издательство написало, что поддерживает идею «возвращения Крыма и национального восстания Новороссии», считает, что «русские своих не бросают», но выступает «не за Путина» и «скептично относится к РФ». В конце апреля в «Листве» выступал Игорь Стрелков (настоящее имя — Игорь Гиркин) — бывший министр обороны самопровозглашенной ДНР, который с 24 февраля активно поддерживает в соцсетях идею всеобщей мобилизации в России и критикует решения российских военачальников.
Тимур Венков говорит, что в первые дни военного конфликта был шокирован, размышлял о «настигающем нас всех ужасе войны». Войну он называет войной, но подчеркивает: ее главная задача — «защита» жителей Донбасса, и победа, по его мнению, — единственный способ защитить людей, которые сейчас «находятся под угрозой». Именно так российские власти формулировали одну из целей «специальной военной операции».
Тимур Венков
технический редактор издательства «Черная сотня»
— Нам противна война. Мы не хотели бы, чтобы происходили военные действия. Но, так как это вынужденная необходимость, мы пытаемся снизить воздействие войны на мирное население и помогаем им выживать.
В марте 2022 года «Черная сотня» и «Листва» запустили проект гуманитарной помощи Донбассу «Тыл».
Зачем
Участники проекта «Тыл» начали сбор пожертвований 8 марта, закупили на них продукты и медикаменты и 20 марта выдвинулись из Москвы в Донецк. Примерно за неделю до их прибытия в центре города упала ракета «Точка-У». Тогда 20 человек погибли, 36 — были ранены.
Тимур, который в «Листве» отвечает за книжное направление, решил на время присоединиться к коллегам в ДНР. Говорит, не мог найти «за что удержаться, сидя в Петербурге».
У Тимура нет родных в Украине, но есть друзья в Донбассе. Один из них — как раз автор книги «85 дней Славянска» Александр Жучковский. Еще есть друг из Донецка и подруга из Славянска. «Она 8 лет не была дома и очень ждет, когда ее родной город освободится, и она сможет попасть к родным», — пересказывает Тимур.
Венков провел в ДНР неделю — с 21 по 28 марта. Посетил Мариуполь, когда некоторые его районы еще контролировали украинские войска, и поселки вокруг города — Виноградное, Калиновку, Старый Крым, был в селах Березовое и Степное, в Волновахе — спустя неделю после того, как там закончились боевые действия.
— Город [Волноваха] совсем небольшой, там 20 тысяч населения, — рассказывает Тимур. — Я сам в таком же вырос, только в Нижегородской области. И мне представлялось, что он выглядит как мой родной город — вот эти пресловутые панельки пятиэтажные, старое здание больницы. Я не представлял, что города и поселки могут быть настолько повреждены.
В мае побывавшие в Волновахе репортеры из Воронежа писали, что в городе разбирают завалы и налаживают разрушенную инфраструктуру. Но спустя 2,5 месяца после активной фазы перестрелок там всё еще не налажена подача электричества, не везде есть газ.
В поездках по Донбассу Тимур занимался видеосъемкой — для видеодневников, которые «Тыл» публикует в соцсетях. Он записывал на камеру, как гуманитарщики выезжали из Донецка в населенные пункты близ фронта и передавали жителям предметы первой необходимости.
— Основная цель проекта — помощь мирному населению, особенно в наиболее отдаленных пунктах, — комментирует Венков. — МЧС и более крупные гуманитарные проекты менее поворотливы и доезжают в некоторые новоосвобожденные места не так быстро. А мы небольшие, быстро обрабатываем информацию и можем доставить помощь в определенное место скорее.
На вопрос, помогает ли «Тыл» всем местным жителям или только тем, кто поддерживает Россию, Тимур говорит: «Всем. Мы не спрашиваем у человека, за кого он, против кого».
Как
Свободное перемещение между Россией и ЛДНР для граждан РФ возобновили в середине мая. До этого через границу пускали тех, у кого там есть работа или родственники — в соответствии с коронавирусными ограничениями.
Участники «Тыла» для проезда в ДНР заключили трудовые договоры со штабом по работе с прифронтовыми районами при общественном движении «Донецкая республика». По документам они оказывали журналистские услуги — помогали штабу с освещением работы.
Тимур снимал рассказы местных жителей. Их быт он называет «утрированно простым» — «это скорее выживание». Если в населенном пункте еще шли бои, люди в основном сидели в подвалах — без связи и интернета. Когда военные действия заканчивались — «всё как у обычных людей». «Только еду готовят не дома, а во дворе, на костре. С собакой гуляют вдоль разрушенных домов и обходя стекло и осколки, — описывает Тимур. — А с друзьями общаются о том, как бы поправить гараж или заколотить окна в своей квартире, чтобы вернуться домой».
«Тыл» доставлял жителям Донбасса продуктовые наборы: с хлебом, крупами, маслом, тушенкой, а также предметы первой необходимости: женские прокладки, подгузники для детей, влажные салфетки.
Коллеги Тимура, по его словам, раздавали жителям медикаменты: средства от диабета для пожилых, жаропонижающие, противовирусные — в начале весны многие болели вирусными инфекциями. «Еще мы заранее не подозревали, что многим людям будут нужны препараты для желудка и ЖКТ, — добавляет Тимур. — Оказалось, жители мало и плохо питаются — и у всех болят животы». В Мариуполе такая ситуация продолжалась вплоть до конца апреля — местный городской совет предупреждал об опасности дизентерии, кишечной палочки и даже холеры.
На обратном пути из населенных пунктов Донбасса «Тыл» довозит беженцев до пунктов временного размещения в России. В подобных пунктах, как сообщали правозащитные организации, некоторых украинцев проводили через «фильтрационные лагеря».
СМИ со ссылкой на местных жителей писали, что некоторых местных вывозят на территорию России насильно. Тимур подтверждает: многие не хотят уезжать из своего города. По его словам, самое частое объяснение звучит так: «Здесь же мой дом, я остаюсь, чтобы вот это всё осталось». Сам же он думает, что это происходит из-за сильных перемен в картине мира местных, вызванных войной.
— Представьте: вы живете в подвале и находитесь в информационном вакууме, не понимаете, что происходит вокруг. Не знаете, как развивается ситуация в соседних поселках, может, Киев уже захвачен. Семья, которая живет рядом с вами, решила эвакуироваться из Мариуполя: вы видите, как они уходят, но не видите, как они возвращаются — не знаете, что с ними случилось. А завтра другая пара человек будет уходить, и вы увидите, как их расстреляли во дворе вашего дома. Поэтому подвал для вас темный, страшный, холодный, ужасный, но хоть сколько-то понятный и стабильный.
Тимур настаивает, что «Тыл» эвакуировал только тех, кто этого хочет: «В наши цели входило хотя бы убедить раненых, тех, которым нужна срочная помощь, в том, что им нужно выехать, иначе они рискуют жизнью здесь и сейчас».
Петербуржец утверждает, что ни разу не слышал от местных о военных преступлениях со стороны россиян. Хотя о них регулярно пишут СМИ и международные организации. К примеру, в середине мая Human Rights Watch написала, что в апреле задокументировала внесудебные казни, случаи убийств и пыток в Киевской и Черниговской областях.
При этом Венков рассказывает, как записал на видео историю жителей окраины Волновахи: они сообщили, что ВСУ сгоняли жильцов в подвалы, сами занимали огневые точки на этажах и не разрешали выходить ни под каким предлогом, а одного молодого человека, который хотел ночью выйти за едой, расстреляли во дворе. На том, что украинские военные используют местных жителей в качестве «живого щита», постоянно настаивают власти ДНР и Минобороны России.
Тимур заключает: увидев происходящее в Донбассе своими глазами, начал воспринимать войну как «какую-то жуткую хаотичную мясорубку, в которую попадают очень многие и никогда не возвращаются оттуда такими же». «Война на каждом след оставит, это совершенно точно. И на нас, и на вас, и на тех людях, которые живут мирной жизнью в Петербурге, я боюсь, это оставит след», — говорит он. Но не меняет своего мнения: ДНР и ЛНР «должны быть защищены».
«Я представила, что в мой дом кто-то ворвался». Как фонд помощи животным собирает тонны корма в помощь приютам и зоопаркам Донбасса
Кто
Виктория Бажанова руководит в Петербурге благотворительным фондом «Рядом» — он входит в группу компаний «Иванко» вместе с магазинами «Ле’Муррр» и «Cats&Dogs». По инициативе собственника — Алексея Иващенкова — организация начала доставлять гуманитарную помощь животным из зоопарков и приютов Донбасса.
Виктория настаивает, что у фонда нет политической позиции: «Ничто человеческое собственнику не чуждо. У многих наших коллег родственники там. У нас работают те, кто в 2014 году уехал из Донецка. У моей помощницы Ирины бабушка с дедушкой живут в Одессе, и она сильно переживает».
О своих чувствах 24 февраля Виктория говорит так: «Отвечу как мама сына, которой в какой-то момент стало страшно, что ее ребенок может стать участником спецоперации: хорошо это или плохо, я не знаю, но для меня как для мамы это было страшно».
Родственники мужа Виктории из Украины. Девушка вспоминает, что на их свадьбе в нулевые даже возник конфликт на тему политики.
Виктория Бажанова
руководитель благотворительного фонда «Рядом»
— И когда началась вот эта ситуация [24 февраля], дядя [который живет под Киевом] позвонил мужу, сказал, что мы на них напали, что наша страна — это враги. Я всегда говорю, что я вне политики. Но если бы я представила, что в мой дом кто-то ворвался, моего ребенка лишил бы крова над головой и мне бы пришлось куда-то бежать… Для меня это было бы очень страшно.
Зачем
От боев и обстрелов в Донбассе сильно страдают не только люди, но и животные. Приютам не хватает еды, стройматериалов, там нет электричества. Сотрудники зоопарков не могут вывезти диких животных. По подсчетам организации «Хвостатым заложникам войны», во всей Украине с начала войны помощь потребовалась 100 тысячам бездомных животных.
Поначалу фонд «Рядом» пытался доставить гуманитарный груз в Донбасс своими силами. Собственник группы компаний выделил для этого несколько тонн корма — Виктория занялась вопросами логистики. Но груз не дошел — как говорит девушка, из-за бюрократических сложностей его не пропустили на границе в Ростовской области. Спустя два месяца корма всё так же находятся где-то на Ростовской границе.
Фонд обратился за помощью в разные инстанции, в том числе в Общественную палату. В это время палата запускала всероссийскую кампанию помощи животным Донбасса «Зоодруг». «Рядом» вошел в оргкомитет акции.
Идею отправки помощи в Донбасс поддерживают не все петербургские приюты. По словам Виктории, некоторые организации пишут ей, что им самим нечего есть, и спрашивают, зачем они тратят силы на помощь жителям ДНР. «Но когда нам присылают видео из Донбасса, где люди стоят в очереди часами, с котами и собаками за пазухами, мы другого ответа для себя не видим», — объясняет девушка.
Одни фонды в рамках акции привозят в Донбасс медикаменты и стройматериалы для зоопарков. «Рядом» же отвечает за корма — на фонде лежат задачи по сбору и логистике. Виктория говорит, что их просят о помощи и беженцы, которые находятся в пунктах размещения в России. Фонд также собирает в магазинах сети крупы, масло и другие товары первой необходимости для жителей Донбасса.
«Я спросила, почему именно такой набор, а мне сказали: понимаете, мы сидим в основном все в подвалах, тут очень холодно. У нас нет ни света, ни воды, ни электричества, никаких коммуникаций, и мы по два месяца не моемся. Нечего пить, люди сидят в подвале и пьют техническую воду из труб», — говорит Виктория.
Девушка отмечает, что ей важно участие в проекте в том числе из-за того, что сейчас на ситуации начали наживаться мошенники. Виктория рассказывает, что на одной из выставок животных в Петербурге собирались корма в пользу Донбасса. «Я спросила, как их повезут? Но мне ничего толком не ответили. Я ведь знаю, насколько их сложно доставить физически», — говорит девушка.
Как
В рамках акции «Зоодруг» в ДНР доставили уже почти 80 тонн груза. Большую часть заняли крупы, которыми тоже можно накормить животных: на случай, если с провозом кормов снова возникнут проблемы. В конце мая 10-тонная машина уехала в Херсон.
В Донецке фуры разгружали в самом большом приюте «ПИФ» — он стал местом распределения помощи. «Донецк вообще на сегодняшний день — это город, в котором нет мужчин. Всё на плечах женщин, и всеми приютами занимаются женщины», — рассказывает Виктория. Разгружать фуры девушкам помогают военные.
С начала июня центр Донецка, в котором до этого было относительно спокойно, обстреливается почти ежедневно. 13 июня под удар попали роддом и рынок. Штаб теробороны ДНР сообщил о 22 раненых и четырех погибших, включая ребенка. На прошлой неделе под обстрел попал и приют «ПИФ». Многие животные выжили, но часть из тех, что была заперта в клетках «не имела ни единого шанса», рассказывает Виктория. Из некоторых собак и кошек пришлось доставать осколки снарядов. Сильно пострадали вольеры.
— Мы в Общественной палате начали подсчитывать, сколько животных Донбасса нуждается в помощи — включая животных в зоопарках, в том числе краснокнижных. Оказалось, там больше 20 тысяч животных. Уровень проблем настолько полярный, особенно в зоопарках. Льва кормом для собаки не накормишь. Мы можем привезти мясо, но там нет электричества, его просто негде хранить. Дельфины могут есть только свежую рыбу.
К тому же много заявок в «Рядом» поступает от беженцев, чьи домашние животные остались в Донбассе, говорит Виктория:
— Многие, покидая Мариуполь, думали, что это на короткое время и, чтобы не потерять животных, закрывали их дома. Животные, запертые в квартирах, умирают медленной мучительной смертью. Люди чувствуют вину и ищут, с кем передать ключи, — за вознаграждение, как угодно, чтобы только этих животных открыли и вытащили.
Таким людям фонд помогает информационно: подсказывает, где можно разместить объявление и к кому обратиться. «Если я знаю, что в ближайшие несколько дней пойдет машина и есть координатор, который может подсказать, я, безусловно, передам контакты этого человека», — говорит Виктория.
После нескольких недель работы с жителями Донбасса петербурженка намерена продолжать помогать им дальше:
— Чем больше я занимаюсь гуманитарной помощью людям там, тем больше я понимаю, что есть люди, а есть политика. Решения глобального плана принимаются не на нашем уровне. Но людям всё равно надо оставаться людьми, что бы ни происходило.
«Это война действительно против нацизма». Как петербуржец повез в ЛНР продукты, не попав добровольцем на фронт
Кто
Михаил Семисошенко работает инженером в санитарной авиации. Он занимается техническим обслуживанием авиационного и радиоэлектронного оборудования.
О начале военных действий Михаил узнал в командировке: «Я, честно, говоря, не думал, что будет война. Юридически правильно называть ее спецоперацией, но по сути это всё равно война, хотим мы этого или нет».
Поначалу мужчина надеялся, что всё закончится «очень быстро». Начал смотреть «Россию-24», но там «весь день крутят одно и то же». Перешел на телеграм-каналы. И окончательно сформулировал свое отношение к происходящему через пару дней, когда увидел ролик с выступлением Ахмеда Закаева, которое распространяли украинские телеграм-каналы. В нем Закаев предлагает президенту Украины заключить соглашение о сотрудничестве, чтобы чеченские добровольцы из Европы воевали против России в Украине.
До этого Михаил не следил за войной в Донбассе. Но тема Чечни его задела: Семисошенко вырос в Ростовской области и много слышал про чеченские войны от ее непосредственных участников.
Михаил Семисошенко
инженер
— Когда я увидел, что эти противники России из 90-го и 95-го годов поехали туда, мне стало понятно, что это война не только России и Украины. Это война действительно, как сказал гарант, против нацизма. А потом сейчас смотрю — действительно, националисты разных толков — английские, американские, турецкие отправляют свои контингенты на Украину. Как вы думаете, можно оставаться в стороне, когда эта зараза цветет и пахнет? Мне кажется, нет.
В начале мая «Би-би-си» выпустило видеосюжет о чеченцах, воюющих на стороне Украины. В материале они рассказывают, как воевали с Россией во время чеченских войн.
Зачем
Сперва Михаил хотел отправиться в Украину добровольцем и воевать на стороне ЛДНР и России. Но в военкомате ему отказали. Тогда мужчина решил заняться гуманитаркой: «Если не получается [помочь] непосредственно с оружием в руках, то надо так».
Михаил взял месячный отпуск и начал искать волонтерскую работу. В крупных организациях его помощь оказалась не нужна. В пункте сбора гумпомощи «одной крупной российской партии» (такие пункты в Петербурге есть у «Единой России» и «КПРФ») Михаилу не перезвонили. А в «Российском Красном Кресте» после собеседования сообщили, что все сотрудники уже набраны.
Тогда мужчина нашел другой способ. От своих знакомых он узнал о девушке родом из Луганска, которая собиралась везти гуманитарный груз в ЛНР из Москвы. Михаил предложил ее довезти.
Александра, как и знакомые Михаила, — участники клуба исторической реконструкции судов и мореходного дела. Перед их отъездом в Луганск реконструкторы Москвы и Петербурга объявили в соцсетях о гуманитарном сборе. В группе клуба во «ВКонтакте» больше 5 тысяч подписчиков.
Список самого необходимого составляла Александра, у которой до сих пор прочные связи с жителями ЛНР. В нем были консервированные продукты, макароны, продукты долгого хранения, детские и теплые вещи. «Вот у меня „Шевроле Нива“, я заднее сиденье сложил и забил машину коробками полностью, заднего стекла не видел», — описывает результат недельного сбора Михаил.
Как
Груз доехал до границы между Россией и Донбассом, но в ЛНР машину не пустили. Вернее, не пустили Михаила — по действующим на тот момент коронавирусным правилам.
Михаил вспоминает, как в час ночи пытался объяснить сотрудникам пропускного пункта, что они с Александрой хотят «оказать помощь фронту и тылу». Но это не помогло добиться разрешения на въезд.
В итоге Александру и груз согласились довезти люди из Луганска, которые в тот момент стояли в очереди на границе. Поездка Михаила в ЛНР закончилась — он вернулся в Ростовскую область. О том, что происходит в самопровозглашенных республиках сейчас, он знает только от знакомых.
Александра, по его словам, положительно относится к действиям России. После начала боев в Донбассе, в 2014 году, она выступала за федерализацию ЛНР. А когда началось подавление со стороны украинских властей, она начала выступать за отделение республики.
У другого близкого друга Михаила родственники последние 20–25 лет жили в Мариуполе. С его слов, с 2014 года они ни разу не замечали давления со стороны украинцев. Но, как они говорят, в 2022 году, когда началась российская «спецоперация», украинские войска действительно «размещались в домах, загоняли людей в подвалы и прочее, и прочее».
Михаил знает от знакомых и свидетельства против российской стороны — сестра его друга жила в Ирпене. В этом городе бои шли с конца февраля. Российская армия оставила его только в конце марта, город сильно пострадал от разрушений, в том числе дом сестры друга Михаила. ООН заявляла, что собрала данные об убийстве более 300 мужчин, женщин и детей в городах к северу от Киева — в том числе в Буче и Ирпене.
Михаил допускает, что российские военные могли совершать в Украине преступления, «но не в тех масштабах, которые показывают украинские СМИ». «Я думаю, что такое могло произойти. Боевые действия — это стресс, люди могут слететь с катушек, как наши, так и украинцы. И я думаю, что эти люди уже понесли наказание. И, скорее всего, это известно, просто об этом сейчас никто не говорит. Об этом скажут, когда всё это закончится», — считает он.
Сейчас Михаил продолжает переводить деньги на сбор гуманитарной помощи. Но не скрывает, что донатит и российским военным. Такие сборы — на покупку бронежилетов, дронов и раций — проводят, например, провоенные телеграм-каналы.
— Гражданские люди, мне кажется, больше сочувствуют мирным, потому что ставят себя на их место. Но человек, который имеет или имел дело с военными, понимает: тот, кто по определенным мотивам взял в руки оружие, идет на войну ради того, чтобы защитить мирного.
Война России в Украине идет уже 113 дней. На стороне России в ней оказались не только военные и чиновники. По эту сторону, вольно или невольно, сейчас выступают и те, кто хочет помочь жертвам на территории ЛДНР, — люди разных взглядов, которые по-разному относятся к действиям российского государства.
По данным ООН, с 24 февраля в Украине погибли минимум 4395 мирных жителей, включая 275 детей. На территории самопровозглашенных Луганской и Донецкой республик за это время жертвами стали больше двухсот человек. По состоянию на 15 июня там продолжаются бомбежки.
Получайте главные новости дня — и историю, дарящую надежду 🌊
Подпишитесь на вечернюю рассылку «Бумаги»
подписатьсяЧто еще почитать:
- Покупка билетов, уроки математики, ночлег. Как помочь беженцам из Украины, оставаясь в Петербурге? «Бумага» составила список.
- «Жалость — не то чувство, которое нужно людям». Как петербуржцы принимают у себя беженцев из Украины.
