Нана Дихаминджиа – доктор вычислительной математики родом из Сухуми. Перебравшись из Грузии в США, она основала исследовательскую компанию в Кремниевой долине. В Грузии Нана разрабатывает программы компьютерной инженерии для школьников и студентов и активно участвует в протестах против закона об «иноагентах».
Нана рассказала Paper Kartuli о войне в Абхазии, переезде в США, инженерных проектах в Грузии и важности гражданского активизма.
Это рубрика «Портрет». В ней мы знакомим читателей с людьми, которые занимаются полезными делами в Грузии. Интервью проходило на грузинском языке. Paper Kartuli публикует перевод.
Кто вы
— Последние несколько лет живу в США вместе с семьей. Вместе с партнерами я основала исследовательскую инженерную компанию в Кремниевой долине. Правда, до США был длинный путь.
Я родом из Сухуми, мои родители тоже математики. Отец работал в университете, а мать была завучем в школе. Война застала нас в Сухуми в 1992 году. Мы с мамой укрылись в селе Цебелда на даче и вернулись домой после объявления очередного мирного договора. Дома мы увидели разбитые окна, которые мой папа заслонил матрасами на случай обстрелов. Моя мать собрала всех коллег и учеников, чтобы убрать школу от осколков и мусора. 16 сентября снова начались обстрелы. Четыре дня мы провели в подвале. 19 сентября обстрелы стали невыносимыми, мы снова уехали в Цебелда и вскоре поняли, что обратно уже не сможем вернуться. Нам ничего не оставалось, кроме как идти пешком через горы. Многие бежали неподготовленными, что и вызвало огромное количество жертв по дороге — люди умирали от голода и холода.
Сначала нас приютила моя тетя в городе Абаша. Затем двоюродный брат моей мамы настоял, чтобы мы переехали к ним в Тбилиси, потому что там открыли Сухумский университет, и мой отец продолжил там работать. Родственники нас поддержали – приютили, накормили, купили нам одежду. Сами они жили скромно в небольшой квартире, но для нас открыли свои двери. Мы прожили у них год. Потом мы пять лет прожили в общежитии для вынужденных переселенцев и на накопленные деньги смогли купить квартиру. Нам очень помог еще и тот факт, что в те годы квартиры в Тбилиси действительно стоили недорого.
В Тбилиси я закончила Сухумский университет по математическому профилю. В 2001 году директор Института прикладной математики имени Векуа предложил мне работу младшего научного сотрудника на полставки. Там я познакомилась с будущим мужем — мы делили один рабочий компьютер. Он тоже математик. Когда мы поженились, мы купили свой первый компьютер, и я начала учиться программированию основательно. В те годы мы жили очень скромно, на очень маленькую зарплату. Я бралась за любую дополнительную работу.
Через год нас с мужем пригласили работать в разные компании, которые занимались геоинформационными технологиями. Мне дали материалы и десять дней, чтобы разобраться. У меня был трехмесячный ребенок, и я сидела и вникала в в материал по ночам. Разобралась. В итоге в этой сфере я приобрела большой опыт.
Через несколько лет моего мужа пригласили на работу в лабораторию при Университете Миссури, с которой он ранее сотрудничал дистанционно. Узнав, что я в той же профессии, его работодатель пригласил в проект и меня. Мы решили поехать на два года, но когда я увидела, что моему ребенку с СДВГ комфортно в американском классе, то мы решили остаться. За два месяца в американской школе все проблемы моего сына исчезли — педагоги там знали, как работать с детьми с СДВГ. Еще через несколько лет мужа позвали в Apple, и мы переехали в Калифорнию. Кстати, в Кремниевой долине в техкомпаниях работают более 70 грузин, мы все друг друга знаем.
Где мы
— Мы сейчас находимся в FabLabe-е университета Илии. Совместно с Университетом Сан-Диего мы создали англоязычную и грузиноязычную программы по компьютерной инженерии. Я стала проректором по направлению инноваций и продвижения науки, и FabLab перешел ко мне в прямое подчинение. Здесь мы проводим хакатоны, в том числе мы были одной из площадок хакатона NASA Space Apps.
В США я увидела, как люди создают развивающие программы для школьников на волонтерских началах, и решила заняться этим в Грузии – у меня есть возможность часто сюда приезжать. Мы выиграли грант в США и организовали здесь занятия для девочек по программированию и робототехнике.
Последние два года я занимаюсь проектом Technovation Girls, где участницы разрабатывают технологические способы решения конкретных проблем. Проект оказался успешным и очень важным для девушек: он развивает у них интерес к STEM (science, technology, engineering, and mathematics). В рамках проекта участницы делают презентации, проводят исследования, составляют промышленные планы и изучают основы искусственного интеллекта — всё это помогает выработать у них уверенность в себе.
В прошлом году я вместе с коллегами основала маленькую НКО в Грузии — ტექ დრო («Тек Дро», то есть «Время технологий»). Две другие соосновательницы — математик Саломе Наскидашвили и вэб-девелопер Мариам Дзангаладзе. Через «Тек Дро» я продолжила вести проект Technovation Girls, а также мы проводим тренинги и курсы по разным технологиям по запросу.
Technovation Girls я веду совершенно бесплатно, дело не в деньгах. Любые проекты в Грузии для меня не являются средством дохода. Наших с мужем заработков нам хватает. Возможность заниматься тем, что мне интересно, не думая о деньгах, — это для меня роскошь. Это приносит мне огромную радость. Наверное, все, кто задумывался о развитии Грузии, мотивированы чем-то подобным. Если я этого не делаю, значит, я что-то в жизни делаю неправильно. Если я не помогаю развитию страны, то у меня нет права предъявлять ей претензии. Тогда мне придется забыть, что я грузинка. Я так ощущаю.
Как вы
— Все мои мысли сейчас о Грузии. Приехала [из США] на две недели, но осталась на месяц и большую часть времени посвящаю сейчас активизму. Призывать людей выходить на акции издалека через посты я морально не имела права, поэтому сейчас я здесь. Я стала чаще писать [про политическую ситуацию в Грузии] в Facebook, хожу на интервью на грузинском телевидении, задаю чиновникам неудобные для них вопросы. Я верю в борьбу, в которой участвует каждый гражданин. Как говорил Платон: «Те, кто достаточно умен, чтобы не лезть в политику, наказываются тем, что ими правят люди глупее их самих».
В аполитичность а не верю, ее не существует. Всё вокруг нас и есть политика. Когда я говорю молодежи об искусственном интеллекте, я также говорю с ними о гражданской науке (citizen science), рассказываю про опыт других стран — например, о том, как можно решать экологические проблемы с помощью технологий. Это тоже политика.
В прошлом году, когда принимали закон [об иноагентах], я думала, что мы начали движение к диктатуре. Но то, что они сделали в этом году, — это же не только закон. Как отметил Джим О’Брайен, закон об иноагентах – это лишь малая часть очень большой картины. Власти стали транслировать антизападную риторику, которой никогда до этого не было в истории независимой Грузии. Мы всё это уже проходили — видели, как создавали образ врага в СССР.
Я еще собираюсь приехать из США осенью пару раз. В сентябре планирую провести лагерь для девочек, а потом еще приехать в октябре – собираюсь быть наблюдательницей на выборах. Сегодня перед нами стоит экзистенциальная угроза, и в противовес этому нельзя поставить никакой другой проект.
Подпишитесь на регулярный донат редакции Paper Kartuli ✊
Ваш платеж поможет нам выпускать новые тексты в рубрике «Портрет».
