Оля Осипова — журналистка и авторка проекта «Ретроградный Меркурий». Она пишет ироничные и трогательные астрологические прогнозы на каждый день. Проект существует уже пять лет, в инстаграме на «Меркурий» подписаны более 377 тысяч человек.
Paper Kartuli поговорила с Олей о переезде в Тбилиси, политических астрологических прогнозах и поиске дома.
Это рубрика «Портрет». В ней мы знакомим читателей с людьми, которые занимаются полезными делами в Грузии и чья жизнь нам интересна.
Кто вы?
— Я автор проекта «Ретроградный меркурий» — это ироничные астрологические прогнозы и инструкции по выживанию на каждый день для тех, кто приуныл, но не планирует сдаться. В прошлом я журналист, но уже завязала с этим.
«Ретроградный меркурий» вырос из моих колонок на «Батенька, да вы трансформер». Тогда [в России] появлялись законы, которые казались нам варварскими, в частности «Закон Димы Яковлева». Я решила, что, кроме как влиянием звезд, это невозможно объяснить. Так появилась еженедельная колонка, где я объясняла политические события с точки зрения астрологии.
Потом друзья часто задавали мне вопросы из серии «а чего ждать?» или «а когда стричься?». И так появился маленький телеграм-канал в 2017 году.
Изначально это была шутка ради смеха, потом я увлеклась, а потом стало понятно, что я ни одну работу не могу с этим совмещать. «Ретроградный меркурий» стал большим проектом — с коллаборациями, книжками, встречами, мерчем. Сейчас у меня даже есть подчиненные.
Раньше «Ретроградный меркурий» был остро политичным. Но я почувствовала, что слишком обозлилась. Начала замечать, что некоторые вещи вставляю в прогнозы с сильной пассивной агрессией.
Когда началась война, я перестала писать. Ко мне пришла [журналистка] Катя Гордеева и сказала: «Оль, пожалуйста, вернись с прогнозами — ты замолчала, и у меня появилось ощущение, что одна опора пошатнулась». Я подумала, что если даже такому человеку, как Катя, нужна опора, то мне нужно продолжать это делать.
Я решила, насколько это возможно, отойти от сталкивания людей лбами. Потому что меня читают люди с разных сторон: кто-то утром делает гимнастику в форме с буквой Z, а кто-то — под украинским флагом. Я пытаюсь создать место, где это не будет так болеть.
К тому же стало страшно. Потому что ты упоминаешь Путина, сидишь в Москве и думаешь: «Ну, сейчас ко мне постучатся». Я же не знаю: вдруг женщина кого-то из Минобороны читала меня, а потом решила: «Блин, ну вот была нормальная девчонка, а сейчас ее несет»? И ее мужчина, чтобы ее порадовать, вместо того, чтобы подарить сумочку Prada, меня прикроет.
Моя миссия — создавать островок, где ты можешь похихикать, отвлечься от безумных новостей про бронепоезд Ким Чен Ына и очередной ракетный удар. Просто зайти и понять, что все сошли с ума, потому что там шесть планет в ретрограде. Я подумала, что, если я могу помочь людям похихикать в моменты, когда им очень страшно, значит это и есть моя миссия.
Где мы?
— В Грузии я оказалась в начале 2023 года. Сначала жила в Турции, планировала подаваться на ВНЖ — нам назначили [встречу] на первый день ретроградного Меркурия. А, как известно, он влияет на документацию. И это оказались первые дни, когда [в Турции] перестали выдавать ВНЖ кому-либо.
Мы сели в тачку и поехали через сухопутную границу в Грузию. В Тбилиси очень много моих друзей, и нужно было попасть туда, где тебя поддержат, обогреют, где ты не останешься без точек опоры. Здесь я впервые отмечала день рождения с теми же людьми, что и в Москве 4 года назад.
Меня раздражало жить в самом Тбилиси, потому что у нас две собаки, и одна из них «убийца». Я жила в Чугурети, и гулять с ней нужно в полной амуниции. В итоге мы переехали на Мтацминду и живем в окружении леса. Из гостей — только белки и люди, которые ищут закладки. Тут всё в закладках, какой-то портал в 90-е, в мое детство.
Прямо сейчас мы в кофейне Pulp. Мы здесь, потому что в Stamba нельзя снимать. Но Stamba — главное для меня место в Тбилиси. Когда мы переехали, три недели жили там. Я себя чувствовала героиней из романов Ремарка. Мы лежали в золотой ванне, пили шампанское, вокруг война, я больная и кашляю.
Pulp — это место, куда я часто хожу. Его открыли ребята из Петербурга — архитектор и его жена. Если есть какое-то зернышко, которое связывает меня с домом и моей родней — это зернышко кофейное, потому что мой папа кофеман. Когда я пришла сюда [в Pulp] и увидела, что тут есть зерно, которое мне передает отец, я подумала, что это правда хорошая кофейня. Плюс я стала есть много сладкого, а здесь невероятные булки.
Второе [любимое] место поблизости — книжный магазин и пространство Auditoria. У меня есть guilty pleasure: в любой стране мира, если мне грустно, я иду в книжный магазин. Я застреваю между полками и читаю по 10 страниц, а потом тащу [книги] с собой. Из-за переездов я запретила себе покупать новые книги, но всё равно чешется.
Как-то я пришла в «Аудиторию», смотрела книжки и заметила, что некоторые из них не новые. Спросила у персонала, а мне сказали, что им можно приносить свои книги — они их могут выкупать. Подумала, что это идеальный вариант, чтобы продолжать читать бумажные книги, но с возможностью возвращать их. Так что свой день я начинаю с того, что хожу между Pulp и «Аудиторией».
Как вы?
— Чувство дома в Тбилиси я не нашла. Когда я летела в Москву, мне [в плейлисте] попалась песня рэпера «Масло черного тмина». Как раз во время посадки, он [исполнитель] протяжно начал петь: «Ты вернешься домой». И я просто начала рыдать: влетела в Москву и поняла, что я дома.
У меня ощущение от Москвы, как от мужа, который мне изменил. Он вроде всё такой же, ты вроде его хочешь простить, но понимаешь, что это невозможно: ты всегда ему будешь эту измену припоминать. Ты всё еще его любишь, просто это теперь не твой город.
И если Москва — бывший муж, то Тбилиси — это когда ты после развода идешь в караоке, находишь себя в баре, в котором никогда в жизни не находился, и у тебя краткосрочный роман. Ты потом будешь ему благодарна за всё, что он дал, показал всё самое замечательное, накормил тремя сотнями хинкалек. Но дальше он пойдет своим путем, а ты — своим.
Здесь, в Тбилиси, война ощущается сильнее, чем где-либо. Я недавно была в путешествии в Панаме, потом в Европе, потом ездила в Москву. И заметила, что именно в Тбилиси я постоянно скукоженная, мне неловко, что я вообще есть, что у меня не такой паспорт, что я в чем-то виновата. У меня появилась от этого дикая тревожность и усталость.
Люди озлоблены со всех сторон, я это понимаю. Но меня всё равно огорчают ситуации, как на [концерте] The Killers. Я понимаю, что если попасть в разъяренную толпу, то никто не будет разбираться, какой ты русский. И я боюсь попасть под раздачу. Я же не объясню никому, что я с 2011 года честно боролась, в Украине жила, сейчас помогаю, всё такое.
Это абсолютно логичная ответная реакция [на россиян]. Мы приехали, повысили цены на жилье, продукты. Ты идешь по Тбилиси и слышишь бесконечную русскую речь — это всё бесит и раздражает [грузин]. И вы же [Paper Kartuli] публикуете новости о том, как еще на 10 метров в ночи подло перебежали люди [по линии оккупации] и закрыли доступ к храму, и теперь это «российская территория». Какого черта? Мы ковыряем [грузинам] травму.
Сейчас моя главная опора — любовь. Опора в том, чтобы строить семью, искать какое-то место у моря, где можно угомониться. Я, как скалолаз, карабкаюсь и пытаюсь не свалиться в бездну.
Хочется, чтобы всё стало, как раньше: тепло, летняя Москва, шутить о чем угодно. Но боюсь, что я уже совсем другая и люди другие. В какой-то момент мы настолько ошалели от злобы, что я не понимаю, как скоро мы придем в себя.
Однажды моя психотерапевтка рассказала, что у нее есть кот, который постоянно просится на балкон. Она его выпускает, он стоит и просится обратно, — она его пускает, а он обратно. И она [психотерапевтка] говорит: «Этот кот просится на тот балкон, где был май, весна, где солнце грело ему пузо и где он был абсолютно счастлив. Ты мне очень напоминаешь этого кота».
Как пережить сложные времена? Вместе 💪
Поддержите нашу работу — а мы поможем искать решения там, где кажется, что их нет
поддержать «Бумагу»Что еще почитать:
- «Я решила показать: никто не вправе разговаривать со мной в таком тоне». Как работает одна из немногих бартендерок Тбилиси — Цио Глонти.
- «Чем дольше это тянется, тем меньше шансов, что мы легко вернемся». Знакомьтесь: музыкант и подкастер Алексей Пономарев, он же Joker James.
