В России в компьютерные игры играет около 50 млн человек, а 2,5–5 млн — следят за карьерами киберспортсменов. В Петербурге, по оценке организаторов игровых турниров, только 20–30 игроков регулярно участвуют в мировых соревнованиях и получают стабильный заработок.
Как проходит обычный день профессионального игрока, почему не все решаются профессионально играть в Dota 2 и Counter-Strike и что такое киберпенсия? «Бумага» поговорила с петербургскими киберспортсменами.
Как петербуржец начал зарабатывать еще в школе и бросил учебу ради онлайн-шутера PUBG
18-летний петербуржец Александр Batulins Батулин профессионально играет в шутер PlayerUnknown’s Battlegrounds (PUBG). Еще в школе он начал выступать на городских турнирах, а после ее окончания выиграл несколько региональных лиг и участвовал в международных чемпионатах. В 2017 году Батулин вступил в команду М19, стал зарабатывать на киберспорте и после первого семестра бросил университет.
— До 13 лет я не любил компьютерные игры: мне были по душе серф, горные лыжи и путешествия. Я даже не думал играть. Но однажды друг сказал: «А давай сыграем в Доту?».
Меня затянуло: я скачивал новые игры, продолжал играть в «Доту». Но, может, из-за спортивного прошлого мне хотелось играть не просто так, а ради какой-то цели, с лучшими в своей категории. Я смотрел на русских парней, которые в свои 16–17 лет выигрывают серьезные чемпионаты, и хотел так же. Поэтому стал играть на небольших турнирах, в которых поначалу, понятное дело, проваливался.
В профессиональную команду я вступил меньше года назад. Мы с другом из Иркутска выиграли чемпионат от М19 (московская киберспортивная организация, которая тренирует и спонсирует собственные команды по Dota 2, League of Legends, Hearthstone и другим игровым дисциплинам — прим. «Бумаги»), и в качестве приза с нами подписали контракт — с обязательными выездами, зарплатами и утвержденным составом. Мы пригласили еще двух наших знакомых, и теперь играем вчетвером: так у нас появился Андрей Eliteplayer, наш капитан из Волгограда, и главный стрелок и «убийца» Артем xmpl — как и я, из Петербурга.
Так как у нас онлайн-турниры, мы в основном не встречаемся. На мой взгляд, в этом главная фишка киберспорта: любой человек, у которого есть компьютер и интернет, может стать киберспортсменом. Тебе не нужны форма, мяч, кроссовки и тренер, как футболистам; ты просто сел за компьютер, потренировался — и стал киберспортсменом, который у всех выигрывает из непонятной точки мира, да еще и зарабатывает.
Большую часть времени я провожу за компьютером. Если ты не тренируешься, это делает кто-то другой, кто завтра тебя победит. Я просыпаюсь, завтракаю, включаю игру и начинаю стримить в Twitch, играя в свое удовольствие и общаясь с фан-базой, а уже под вечер начинаю тренировку с командой, которая длится до поздней ночи. Турниры и тренировки занимают так много времени, что у меня не получается даже совмещать игру с учебой.
После школы я поступил в СПбГУ, но когда сдавал первую сессию, ничего не успевал: ни нормально учиться, ни заниматься игрой. Тренировки с командой начинались в 21–22 часа, а заканчивались в 2–3 ночи. В 7 утра я просыпался и ехал в вуз, потом приходил и готовился к следующему экзамену до очередной тренировки. Я не высыпался, хуже играл, и на турнире мы выступили хуже, чем могли бы. В итоге я решил бросить вуз.
Уйти из университета было очень сложным решением для меня. До сих пор не уверен, что оно правильное, ведь высочайших успехов в игре я еще не достиг. Возможно, если бы не ленился, мог бы и играть, и уделять время учебе, спорту, родственникам, друзьям.
Практически все команды, с которыми мы сталкивались на международном уровне, давно в киберспорте: у них налажена коммуникация и выверена тактика и стиль игры. Первые игры мы были одними из самых медленных и неподготовленных, хотя до этого чувствовали себя суперкомфортно в СНГ-лиге и понимали, как выиграть у любой команды.
Мы стали чаще тренироваться и анализировать тактики противников. Но на таком высоком уровне ориентироваться уже не на кого, всё нужно продумывать самому. В итоге нам удается выигрывать, хотя мандраж всё еще есть. Скоро мы поедем на первый офлайн-турнир в Минске — тот, кто там победит, отправится на международный чемпионат.
На таких важных событиях меня поддерживают почти все, кроме отца: моя фан-база с Twitch, друзья и мама с братом. Родственники в основном за то, чтобы я играл, — они стали уверены во мне после того, как я стал приносить зарплату в несколько десятков тысяч рублей. Мой отец же меня не поддержал: он не видит в этом потенциала и считает, что это может быть только хобби. Ему нужно, видимо, показать что-то невероятное. А я пока этого еще не сделал.
Резкой потребности в деньгах у меня нет: зарабатываю, коплю, призовые трачу на обновление компьютера. Конечно, просто взять и купить себе видеокарту за 80 тысяч я не могу, но спокойно питаться, покупать себе одежду и не нервничать о завтрашнем дне вполне себе позволяю.
Во многом мне повезло с тем, что я стал киберспортсменом именно в PUBG. Чтобы стать киберспортсменом в устоявшейся игре типа «Доты» или Counter-Strike, нужно играть очень много и повысить свой скилл до такого уровня, который накопили люди, играющие в него уже несколько лет. В PUBG же я смог сразу сесть — и и у меня получилось хорошо играть. Всё удачно совпало.
Я нисколько не жалею, что променял активную жизнь на киберспорт. Мне нравится высыпаться, никуда не спешить и играть. Играть — это вообще лучшее, что может быть в жизни киберспортсмена. И при этом в любой момент, если нет турнира, я могу встать из-за стола, отключить всё и пойти гулять. Но мне нравится сидеть дома и играть, а это нравится людям, которые следят за моей игрой. Кажется, что после работы киберспортсменом я никогда не сменю профессию кардинально: если закончу карьеру игрока, точно буду комментировать или анализировать игры, популяризировать их или тестировать.
Как петербургский студент провел в игре почти 13 тысяч часов и выиграл Кубок России по Counter-Strike
Илья SoRRis0;j Махов играл в Counter-Strike 1.6 с детства. По данным Steam, он провел за игрой 6,8 тысячи часов, а с 2012-го — еще 6 тысяч часов в Counter-Strike: Global Offensive. В 2015 году Илья занял второе место на российском турнире Mayan Lan, на следующий год — первое место на Кубке России. Но у его команды нет спонсора, поэтому Махов никак не может выйти на международный уровень.
— Чтобы выйти с российского на международный уровень, нужен индивидуальный подход, грамотная организация команды, свой буткемп (место, где игроки тренируются офлайн — прим. «Бумаги») и возможность выезжать на турниры. В России киберспорт развит слабо, и позволить себе это без спонсорской помощи никто не может. Из-за этого на мировой уровень у нас выходят единицы.
Я начал играть, как и все, когда появился компьютер. В 2007 году купил CS 1.6 (Counter-Strike 1.6 — прим. «Бумаги») и уже через пару лет вместе с командой дорос до топ-4 по Петербургу. Мы соревновались с людьми, которые профессионально играли уже несколько лет, и, я считаю, показали хороший результат.
Когда вышла новая версия CS: Global Offensive, я стал занимать первые-вторые места по Петербургу — у меня уже была подготовка. Когда в конце нулевых начали транслироваться первые международные турниры, я понял, что хочу быть там: бороться за те же кубки, слышать тысячи болельщиков и получать за это деньги, чтобы не отвлекаться на другую работу.
Российские турниры, особенно когда я начинал, сильно отличались от мировых. Свой первый серьезный турнир я играл в 2009 году в обычном компьютерном клубе: 16 команд по пять человек боролись за призовой фонд — 15 тысяч рублей.
Тогда я еще учился в школе. После уроков приходил домой или в компьютерный клуб и играл с командой, отрабатывая тактику и скилл. Пока остальные собирались вечерами и веселились, мы тренировались. Так мы потихоньку становились лучше. Тогда передо мной стоял выбор: жить обычной жизнью или чего-то добиться в CS. И, так как мне было интересно играть, я сделал выбор и стал киберспортсменом.
В те годы был плохой интернет, и мы собирались вместе: команды часто были из одного города, а не со всего мира, как сейчас. Мы и не только вместе тренировались, но и проводили вместе время, дружили. На мой взгляд, старые команды, которые после игр еще выходили во двор играть в футбол, более сплоченные. И это помогает им выигрывать.
Сейчас в команде, где я состою, петербуржцев двое — я и еще один человек. Еще двое из Москвы, один — из Казани. Капитан прививает рабочий настрой: говорит, что нужно меньше шутить, не распыляться, сосредотачиваться на тренировке. Но у него не всегда получается: у нас дружеские отношения. Эмоциональная составляющая не менее важная часть игры, чем уровень подготовки. Ведь если не хочешь играть, будешь показывать плохие результаты или плохо координироваться с командой.
Самый большой приз, который я получал за турнир, — 100 тысяч рублей за Кубок России. Мы долго готовились, это было для нас очень важно, и в итоге заняли первое место. [На те деньги] я собрал себе компьютер.
Призовые — это точно не самая стабильная часть состязаний. В один день тебе может повезти, и ты попадешь на чемпионат, где выиграешь несколько тысяч долларов. А в другой сыграешь на маленьком турнире так плохо, что не получишь и 10 тысяч рублей.
Думаю, что в киберспорте выигрывают те, у кого горят глаза: они быстрее схватывают и ориентируются, лучше играют. При должном усилии любой может сыграть на районном или городском уровне, это как математика: кому-то дается легко, кому-то нет, но если сесть и выучить, то ты научишься всё решать.
Сейчас я заканчиваю диплом — стану дипломированным экономистом. Но уверен, что работать по профессии не буду. Я даже не думал, что может быть в моей жизни, кроме киберспорта. Так как эта сфера пошла вверх, в нее приходит больше инвестиций и людей. Пробиться можно быстро: каждый месяц-два появляются новые лица.
Когда я закончу университет и у нас с командой появится больше свободного времени, мы будем искать спонсоров. Думаю, придется буквально ходить по компаниям, которые будут заинтересованы вкладывать в нас, чтобы это окупалось просмотрами в YouTube и Twitch. Будем становиться более медийными, заявлять о себе.
Как офисный работник играет в японский файтинг и ездит на турниры в другие города за свой счет
30-летнего Игоря Goga Антимонова с начала 2010-х киберспортивные СМИ называют одним из лучших российских игроков в японский файтинг Guilty Gear. Он работает в отделе сертификации в одной из петербургских компаний, а в свободное время играет и ездит на турниры.
— Когда в нулевые появились компьютеры и приставки, я был в средней школе. Мы с другом дома играли во всё подряд: я быстро переключался с Quake на Counter-Strike и Unreal Tournament. Учился, гулял и отдыхал за приставкой. В 2004 году на компьютерах вышел файтинг Guilty Gear, и мы с двумя школьными друзьями, которые играют [в Guilty Gear] до сих пор, изучали ее и тратили по несколько часов в день на схватки. Японская культура тогда была андеграундной, и мы даже не знали, что могут организовать что-то типа чемпионата.
Случайно мы узнали, что в Петербурге есть аж целая сходка людей, которые любят Guilty Gear и устраивают домашние посиделки. Они кооперировались с косплеерами и анимешниками, которых тогда было очень мало. Мы влились и зависали там даже ночами, устраивая свои локальные турниры и читая игровые журналы. В итоге один из парней пригласил нас на петербургский турнир на несколько десятков человек.
Я не думал, что этим можно зарабатывать. В 2006-м я попал на Fighting Winter Inventention в Москве, где собрались участники со всего СНГ — все герои Guilty Gear, которые писали на форумах и на постах которых я учился. Мне хотелось играть с сильнейшими, как в кунг-фу-фильмах, и получилось, что я их выиграл и получил первое место.
Потом я стал ездить по городам России, чтобы играть с новыми людьми. Правда, жили мы там в «дубовых» условиях: спали на полу, за проезд платили сами и соревновались за интерес или символическую сумму. Это было одним из моих увлечений, которое не занимало много времени: я спокойно всё сдавал [в университете], гулял с друзьями и девушками.
В итоге файтинги в киберспорте так и не прижились: сейчас они развиты только в Японии и США, и о призовых, как в других индустриях, речи не идет. Даже на шведском турнире мы играли в большой закрытой школе, которая находилась в маленькой деревушке в 20 минутах от Стокгольма. Там мы тоже спали в спальниках, привозили с собой телевизоры и геймпад. Это не было похоже на большой турнир, мы все общались в дружеской атмосфере.
Сейчас большие деньги только на американских турнирах [по файтингам]. В 2015-м я выиграл московский турнир, и мне в подарок оплатили проезд на международный чемпионат Evolution в Лас-Вегасе. Там в общей сложности разыгрывали 300 тысяч долларов. У меня были все шансы победить в Guilty Gear, но когда в первом бою объявляли имена, из-за языкового барьера я не признал свое и в итоге бой мне засчитали проигранным, и я по распределению занял восьмое место.
Сейчас на игре я практически не зарабатываю. В свободное от работы и скалолазания время организую локальные турниры в городе. Когда появляются силы, еду в Москву и Екатеринбург на турниры своих друзей. Но мне хочется организовать постоянный чемпионат в Петербурге. Тогда, возможно, получится привлечь новых игроков.
Для меня игры — это возможность узнать новых людей. Наверное, я уже не перешел бы в игры, где мог бы зарабатывать даже хорошие деньги: мне уже 30 лет, для киберспорта это уже многовато, чтобы начинать с нуля.
Конечно, многим топовым игрокам в Америке и Японии далеко за 30. Они хорошо оплачиваются, пишут книжки о том, как соревнуются всю жизнь. Так что, если было бы возможно зарабатывать на Guilty Gear, я еще мог бы работать в этой сфере постоянно, скорее всего.
Как один из лучших российских игроков в StarCraft завершил карьеру в 24 года и зачем создал собственную команду
В нулевые Игорь Bruce Уткин занимал первые и вторые места европейских и мировых рейтингов и часто выигрывал российские киберспортивные чемпионаты. Он стал одним из первых тренеров на территории СНГ и в 24 года завершил карьеру киберспортсмена. Какое-то время Уткин работал в рекламных агентствах, но в итоге вернулся в киберспорт: создал свою команду и открыл агентство, которое проводит компьютерные турниры в России.
— В начале двухтысячных у меня еще не было компьютера. Я учился в школе и подрабатывал на рынке. Однажды знакомый милиционер позвал после работы в компьютерный клуб. Мне там понравилось, и я стал приходить чаще: мы [с друзьями] играли по мультиплееру или подключались к соседним компьютерам. Все схватки были на интерес, кока-колу или максимум пиво.
Скоро я перешел к StarCraft. Мы много играли и считали, что всех победим, а потом встречали новых игроков, у которых было над нами преимущество, как у игрока сборной Бразилии над игроком сборной России. И, в отличие от футбола, мы могли прочувствовать разницу уровней и нейтрализовать ее. Сами подтягивались или просились в команды, которые считали подходящими для себя.
Сначала были чемпионаты в клубе, потом районные турниры, городские, с городского команда ехала на чемпионат Северо-Западного федерального округа, следом — на российский. И лишь три отобранных человека, которые составляли сборную России, ехали на международный турнир. Я на мировой уровень в первый год не попал.
К 2003 году у меня уже получалось зарабатывать кое-какие деньги, но из-за занятости по учебе и работе, я не уделял киберспорту много времени. Всё бросить не решался, ведь деньги появлялись скачкообразно: то много — 3–5 тысяч долларов, которых хватало лишь на пожить, то практически ничего.
В то же время игрок сборной Южной Кореи мог получать от 3 до 20 тысяч долларов в месяц плюс призовые, которые были гораздо выше. Сейчас я понимаю, что нужно было уезжать, но у меня не было человека, кто бы поддержал бы и сказал: «Дерзай!».
В те годы я балансировал между учебой, работой и игрой. Заходил на те пары, на которые точно нужно было, шел на подработку поваром или продавцом, затем — в компьютерный клуб, где играл до ночи. Меня не поддерживали ни родители, ни преподаватели. Занятия в вузе я расценивал как издевательства над собой, а на работе — из-за свободного графика — мог получать только пониженную зарплату.
Я активно играл на чемпионатах: за год занял третье место на петербургском турнире и второе место в мировой рейтинговой системе WSL. К 2005 году, в 20 лет, я уже получал столько же, сколько и мои родители. Мы создали команду ROX по StarCraft и Warcraft, чтобы выводить ребят на новый уровень киберспорта. У меня в дополнение к игре появилось много административной работы — общение со спонсорами, копание в документах и прочее. Тогда же я стал тренировать ребят из команды, чтобы вытянуть их на международный уровень. И стал замечать, что не могу уделять много времени игре: если они тренировались по 10–12 часов, то я мог позволить себе лишь два-три.
Еще два года активно ездил на различные турниры. Тогда решил, что это конец: мои подопечные были уже точнее меня. Я положил гвоздь на мышку.
Когда в 2007-м мне предложили играть в Корее за лучшую на тот и данный моменты команду, я отказался. Конечно, это был не суперконтракт: меня хотели посадить во вторую команду на 20 тысяч долларов в год. Но это был мой шанс. А у меня на носу был диплом, девушка поставила ультиматум, мама загрузила. Не хватило яиц гнуть свою линию. В итоге тот отказ — одно из главных сожалений: и с девушкой расстался, и диплом мне не нужен.
Свой последний матч я сыграл в 2009 году. Так получилось, что, когда мы играли на общероссийском турнире WCG 2008, один игрок не получил визу — и я его заменил, сыграв не так уж плохо для своего уровня. На следующий год ситуация повторилась — и я снова сыграл, мы даже заняли второе место. Я решил, что это хорошее завершение карьеры и больше на таких крупных матчах на играл.
Я продолжил заниматься командой, включился в комментаторство и стал сам организовывать турниры. Всё это поглотило меня.
С момента моего ухода [из киберспорта] многое изменилось. Турниры привлекли больше вложений из-за расширения игровой аудитории, призовые стали больше в несколько раз. На смену StarCraft пришли игры типа Dota 2 и League of Legends, которые заточены непосредственно под киберспортивное состязание: в них десять человек на карте, и, в отличие от «дуэльных стратегий» (в которых два человека), там чисто математически больше вариантов развития событий.
Теперь мне интереснее, как с точки зрения стратегии заводить бренды в киберспорте. Я скучаю по киберспорту, но понимаю, что это уже не для меня. Людям после 30 сложнее оставаться в этом спорте. Когда ты молод, ты полностью посвящаешь время тому, в чем у тебя драйв. Чем ты старше, тем больше у тебя обязательств, которые нельзя игнорировать: жена, дети, друзья, собака. Сейчас, когда играю, я не могу уже полностью сконцентрироваться на процессе: мешают мысли о скором походе в магазин и уборке за нашкодившей кошкой.
