Листья облетели, вечера стали по-настоящему долгими, а это значит, что пришло время грустного кино. В подборке «Бумаги» — пять фильмов о расставаниях.
Кадр из фильма «Чунгкингский экспресс»
1. «Хиросима, любовь моя» Алена Рене, 1959
Лишенные имен Он и Она — актриса из Франции и японский архитектор — в ночной послевоенной Хиросиме расстаются (Она уезжает со съемок обратно в Европу). Сидят в кафе, ходят по улицам, бесконечно разговаривают. Весь фильм Рене — непрекращающийся диалог на два голоса. Все начинается с хроникальных кадров города, разрушенного атомной бомбой всего 14 лет назад; Она с ужасом говорит о катастрофе, а он в ответ только повторяет: «Ты никогда не была в Хиросиме. Ты никогда не была в Хиросиме». Фильм Рене, который стал для режиссеров «новой волны» (Годара и Ромера в первую очередь) воплощением чистого кино, — о памяти, то есть о самой сущности кинематографа; хроника — исторически первый жанр седьмого искусства. Поэтому сложная структура повествования перемежается вспышками флешбэков — герои рассказывают друг другу о себе, как всякие влюбленные (любой человек, как писал Фолкнер, есть сумма своих злоключений); и их любовь — любовь в прошедшем времени.
2. «Лица» Джона Кассаветиса, 1968
Вселенная фильмов Джона Кассаветиса — это мир неудачников, уже потерявших надежду на счастье, но продолжающих барахтаться, потому что больше ничего не остается: в конце концов, это и есть жизнь. Главные герои «Лиц», четвертого фильма первого американского инди-режиссера, — супружеская пара средних лет и среднего же класса; короче говоря, две посредственности. Они, видимо, давно не очень-то друг друга любят и давно друг от друга устали, но все-таки когда Ричард в проброс объявляет, что стоит развестись, это становится неожиданностью и для Джинни, и, кажется, для него самого. Это происходит в начале фильма, дальше — еще полтора часа невнятного бормотания, дурацких шуток, пустопорожних разговоров, иногда вспыхивающих истерикой. Ричард уходит в загул в компании каких-то случайных знакомых и пары проституток, Джинни напивается со своими подругами и альфонсом, которого те встретили в баре. В зернистой, дешевой черно-белой картинке под вульгарную песенку и звон стаканов с виски рушатся жизни — хотя, впрочем, что это за жизнь? Да вот такая, какая есть.
3. «Чунгкингский экспресс» Вонга Кар Вая, 1994
В этом фильме две истории — одна про расставание, другая наоборот; их ничто не связывает, кроме того, что в обеих главные герои — полицейские, и в обеих действие происходит в бетонных джунглях Гонконга — грязных, но сияющих светом; убогих, но прекрасных. Среди забегаловок и вещевых рынков нуарного неонового мегаполиса таится поэзия: стоит только приглядеться, и какая-нибудь банальная ерунда вроде надписи «годен до» на жестяной банке с консервированными ананасами развернется в метафору утраченной любви. Вонг Кар Вай рисует свой город широкими импрессионистскими мазками и не боится быть слишком сентиментальным: его герой, расставшийся с девушкой, считает дни, прошедшие с этого события, придумывает себе ритуалы, потом встречает романтическую незнакомку, которая носит светлый парик и не снимает темные очки даже ночью (а в Гонконге, если верить фильму, всегда ночь). На этом его история резко оборвется, чтобы внимание камеры перешло к следующему герою; но эта история, как мы знаем заранее, тоже не будет счастливой.
4. «За кадром» Кристоффера Боэ, 2005
Неуклюжий бородатый толстяк Николас Бро — актер, но хочет попробовать себя в роли режиссера. Проблема в том, что он не знает, о чем сделать фильм. Друг Николаса, режиссер Кристоффер Боэ, предлагает самый простой выход: возьми в руки цифровую камеру и фиксируй на нее все, что с тобой происходит. Николас, последовав совету, быстро находит себе тему: он снимет кино о любви, потому что он без ума от своей жены, актрисы Лены Кристенсен. Но чуждая эксгибиоционизму Лена не в восторге от этой идеи, а Николас постепенно впадает в одержимость и продолжает делать свой фильм о любви, даже когда любовь закончилась, а Лена от него ушла и даже переехала из Копенгагена в Берлин, подальше от помешавшегося мужа. «За кадром» — фильм в своем роде удивительный: маньерист Боэ, затеяв очень пижонское кино, построенное на уже банальной максиме постмодерна («Весь мир — это текст»), проинтерпретированной довольно прямолинейно, в результате добивается искренней, совершенно не рассудочной эмоции.
