«Мне уже смешно бояться». История 73-летнего петербургского фотографа Валентина Никитченко, который 11 лет документирует протест

«Нелицеприятно назван Путин». Как к военному пенсионеру из Колпина пришли с обыском

На плите уютной кухни, напоминающей о 80-х, кипит алюминиевый чайник — хозяин говорит, ему дарили электрический, но привыкнуть к нему он не смог.

Валентин Никитченко живет в длинной многоэтажке в центре Колпина. Трое его детей выросли и разъехались, из-за чего квартира кажется полупустой.

Эту двушку он получил от государства за долгую военную службу. 28 марта 2023 года, когда Валентин собирался выходить к врачу, сюда ввалились трое полицейских. Они предложили хозяину корвалола и забрали у него фотоаппарат, ноутбук, кнопочный телефон, флешку, два фотоальбома и десятки листочков, на которых Валентин от руки записывал имена политических заключенных и даты судебных заседаний.

«Я жил в ожидании этого обыска», — признается Никитченко. Еще несколько лет назад в его доме по почтовым ящикам кто-то разложил листовки о том, что он «враг народа».

В тот день полицейские показали Валентину Никитченко бумагу с постановлением суда и стопку распечатанных скриншотов с сайта valenik.ru — туда фотограф более десяти лет выкладывает свои снимки с протестных акций и политических судов. Силовики задавали вопросы: финансирует ли Валентин Фонд борьбы с коррупцией Навального, поддерживает ли «Яблоко», откуда берет деньги.

— Я говорил, что никого не поддерживаю, к «Яблоку» отношусь плохо как к партии, но хожу в их офис на интересные мероприятия. К Навальному очень хорошо отношусь и буду его поддерживать. К фонду не буду говорить, как отношусь. Откуда я деньги беру? Пенсия 30 тысяч. Я ни копейки не получил ниоткуда, — рассказывает Валентин Никитченко.

Почему сейчас полицейские заинтересовались его сайтом, фотограф не понял — адвокат предполагает, что по чьему-то доносу.

Спустя почти два месяца после визита силовиков 73-летнему жителю Колпина предъявили протокол по статье о дискредитации российской армии. Главной претензии стало то, что пенсионер «создал свой сайт, где размещает непроверенную информацию о российской оппозиции и специальной военной операции на территории Украины». Также силовики отметили, что на сайте Никитченко «нелицеприятно назван Путин», а война в Украине охарактеризована как «истеричная». 6 июня Колпинский районный суд Петербурга вернул материалы дела против Никитченко составителям.

«Мне было противно КПСС». Как Никитченко переехал из Украины в Петербург и служил в советской армии

Валентин Никитченко родился в 1950 году. Его отец — украинец, а мама — сибирячка. Они познакомились во время войны в иркутском госпитале, где будущая мать Валентина работала медсестрой. После войны отец «вернулся инвалидом, весь израненный», семья поселилась в городе Корюковка в Черниговской области Украины. «К Украине уже можно звездочку ставить как к террористической организации», — шутит Валентин Никитченко об отношении российской власти к его родине.

Родной город Валентина прославился трагически. Во время Второй Мировой в Корюковке за несколько дней убили семь тысяч мирных жителей «в отместку за партизанское движение». «В семье особо о войне не говорили, мы просто жили. Но было предчувствие, что на нас нападут. Не знаю, почему было такое предчувствие, может, потому что в войнушку играли, бегали по окопам, видели могилы, боеприпасы находили», — вспоминает Валентин.

Оканчивал школу Никитченко в украинском Нежине. Потом поступил в Военно-морское училище радиоэлектроники в Петергофе, уехал служить на Дальний Восток, а спустя семь лет службы вернулся в Ленинград, окончил аспирантуру и более десяти лет проработал в Академии связи имени Буденного.

— Я занимался наукой, помогал диссертации писать ученикам. Но мне было противно КПСС. Я не платил партийные взносы, я их копил. По итогу меня исключили из партии, «по служебным несоответствиям» со мной расстались. И я ушел на пенсию, — рассказывает Никитченко.

За время работы он разочаровался в военной службе, потому что «оборонкой» по сути никто не занимался:

— Когда я еще в академии служил, два дня был в НИИ. В один из дней я стою в коридоре и жду товарища. Дамы курят. На следующий день прихожу — они опять курят. А это НИИ, который работает на оборонку. И вся их работа — это стоять курить, дождаться конца рабочего дня и уйти. И вся страна так работала. И чего мы можем достичь при таком?

«Было очень плохо, а стало ужасно, — отзывается Никитченко о современной российской армии. — Если бы мы не сунулись в Украину, то мы могли бы еще лет сто говорить, что мы вторая армия мира. И не было бы дурака, который решился бы это проверить. И Штаты считали бы нас второй армией и не сунулись бы никогда. Зачем мы им нужны? Да и вообще кому-нибудь. Но мы показали, что никакой второй армии нет и что уголовники пригожинские — это наша гвардейская часть».

«Слушай Путина и попа». Как Валентин Никитченко создал музей Богородицы и разочаровался в православии

В 1990-е, после увольнения из Академии связи, Валентин Никитченко пытался заниматься бизнесом, но дело не пошло. Тогда он заинтересовался интернетом.

— У меня вся идея была на бумажке. Потом я спрашивал у мужа своей дочери, компьютерщика: «Вот, хочу в интернет». Он ответил, что кодировать надо, всё это сложно. Я в его книжках порылся-порылся и нашёл, как сделать сайт и покатилось всё, — рассказывает Валентин.

Сперва Никитченко создал онлайн-музей Богородицы, собирал на своем сайте тематические иконы, фрески, витражи, бронзовую пластику и структурировал богородичное искусство по художникам, музеям и городам. Тогда ему казалось, что «люди после СССР вернутся в религию», но, по его мнению, этого не произошло.

— Страна не христианская, а православная, — считает Никитченко. — Главное отличие в том, что православные за войну. Для них заповедей не существуют. Если они читают «не убий», то зачем они поперлись туда? Что они там делают? Когда на твою страну напали и ты должен защищаться, тогда ты солдат и защищаешь родину. Но когда ты пришел в чужую страну и творишь такое… Православие – это «слушай Путина и попа».

«Хронология протестных мероприятий». Как Никитченко втянулся в политику

Никитченко рассказывает, что до начала 2010-х годов ни о каком активизме не думал. Всё изменили массовые протесты «За честные выборы!» после выборов в Госдуму 4 декабря 2011-го: стотысячные митинги на Болотной площади и проспекте Сахарова в Москве, крупные акции протеста в Петербурге, которые жестко разгоняла полиция.

— После того, как я из КПСС вышел, я был вне политики и ни с какими партиями дел не имел. Я плохо к ним отношусь вообще. И мне казалось, что я и народ как-то независимы друг от друга. Он там пасется, а я тут. Но к 2012 году, когда Болотная была, я увидел, что народ совсем не равнодушный, народ тоже против режима. И я начал ходить на все мероприятия: за медицину, за образование, на профессиональные забастовки, — вспоминает он.

Весной 2012-го Никитченко увидел на одном из протестных сборищ оппозиционера Андрея Пивоварова, который «стоял в кузове грузовика» и призывал: «Едем на Болотную 6 мая! Подходите, записывайтесь на автобус!». Никитченко записался.

Из Петербурга на Болотную отправлялось шесть автобусов, но часть задержали силовики и до Москвы добрались два. В одном из них был Валентин. На митинг на Болотной петербуржцы тогда опоздали, но Никитченко познакомился с оппозицией и начал регулярно ходить на политические события.

Тогда же возникла идея снимать происходящее на фото и видео. Фотографией Валентин Никитченко увлекался с детства, снимал на пленочную «Смену». А в начале 2012-го у него появился цифровой фотоаппарат.

— Когда человек выходит с одиночным пикетом, у него плакат порвут и обматерят в лучшем случае. Поэтому с 2012 года я веду хронологию протестных мероприятий, причем выкладываю не только то, что в Петербурге, но и из Москвы, из других стран.

В 2015 году Валентин Никитченко выступал свидетелем в суде по делу Ильдара Дадина — московского активиста, первого в России осужденного по уголовном статье о неоднократном нарушении правил проведения митингов и пикетов. На слушаниях Никитченко рассказывал об избиении Дадина полицейскими, которое Валентин снял на видео. После того, как Ильдара Дадина всё же приговорили к трем годам колонии, у петербургского фотографа не осталось иллюзий насчет российских судов.

— Я рассказывал, как Дадина избивали, как я фотографировал это, как его запихивали в автозак мордой об железо. Когда-то были единицы судей, которые занимались политическими делами, а сейчас же они по всем районам Питера. Их назначают, и они спокойно, почти всегда выносят решения «какие надо». Больной человек — будешь сидеть. Угроза жизни — всё равно будешь сидеть. Это уже не суд. Это просто чиновник в этом режиме. Поэтому я отношусь к суду плохо, — объясняет Никитченко.

«Россия и ее лицо». Как Никитченко поддерживает политзаключенных и находит поддержку сам

У Валентина Никитченко трое детей и восемь внуков. Сын призывного возраста стремится избежать мобилизации. Половина семьи, по словам Никитченко, «нормально относится» к вторжению России в Украину, а вторая половина его осуждает.

— Конфликты по этому поводу были поначалу. Старшая дочь к Путину раньше относилась плохо, мы смеялись над всеми этими выкрутасами, а в 2022 году она вдруг заявила: «Ничего нельзя поделать, это Запад, они бы всё равно начали бы первыми». Так ей поп проповедует. Мы сейчас стараемся к этому вопросу не возвращаться, общаемся в семейном кругу, не касаясь темы спецоперации, — рассказывает фотограф. — У меня телевизора с прошлого века нет. Вот у моей родной сестры постоянно телевизор включен, они думали, что умеют фильтровать информацию. Вот, нафильтровали…

Валентина поддерживают друзья-активисты. После обыска они привезли ему технику взамен изъятой: новые фотоаппарат, телефон и ноутбук.

Сейчас фотограф ходит почти на все судебные заседания по политическим делам в Петербурге. Он считает посещение судов одной из немногих оставшихся форм протеста и хочет поддерживать тех, «кто сидит за правду». После каждого заседания он выкладывает фотографии на свой сайт и на страницу в Facebook и описывает, кто пришел и какие были плакаты.

Кроме сайта и соцсетей, Никитченко ведет хронологию российской политической жизни в фотоальбомах. Он издает небольшим тиражом книги со своими фотографиями: сам верстает и отдает макеты в печать. Пока вышло четыре альбома: «У Кремлевской стены» с плакатами у мемориала в память об убитом Борисе Немцове, «Россия и ее лицо» со снимками женщин на протестах, «Степаныч» в честь умершего в 2017 году петербургского активиста Игоря Андреева и «Елена Андреевна Осипова» в честь петербургской художницы.

— Две проблемы были – цензура и начинать тяжело, — рассказывает Никитченко о своих альбомах. — В типографиях видят «свободная Украина» и отказывают. Один мой альбом, например, «У Кремлевской стены» называется, хотя должно быть «Немцов мост. Плакаты», но цензура, услышав фамилию Немцова, сразу зарубила бы.

Книги с фотографиями Валентин раздает «моделям» и своим соратникам. Когда к Никитченко пришли с обыском, он готовил в печать пятую фотокнигу — об активистке и его давней знакомой Ольге Смирновой, которую сейчас судят по статье о «военных фейках». Силовики изъяли у фотографа флешку и ноутбук с готовым макетом альбома. «Буду ждать в надежде, что получится вернуть. Судья должна принять решение», — надеется Валентин Никитченко.

Преследования властей пенсионера не пугают: «Да мне уже смешно бояться». Бросать свое дело он не собирается.

Фото: «Бумага»