Повестки в военкоматы получили более 8 тысяч петербуржцев. Кто-то из них скрывается от мобилизации, но часть призванных уже уехали на сборы или на территорию военных действий. При этом у многих остались семьи — отсрочку дают только отцам четырех детей до 16 лет.
«Бумага» поговорила с двумя петербурженками, которые недавно проводили мужей на войну, о том, почему мужчины не пытались избежать мобилизации и как она изменила жизнь их семей.
Вера Абрамова
— Когда 21 сентября объявили мобилизацию, мы, если честно, думали, что всё это ложь. Поверили, только когда повестка пришла.
Мой муж слесарь на производстве. Он служил. По специальности — кинолог, категория годности — А, но никакого боевого опыта нет. У нас новорожденный ребенок, 28 сентября исполнился месяц, старшей дочке шесть лет, и муж единственный кормилец. Я не работаю — в декрете.
Повестка пришла к нам домой 24 сентября. 26-го муж собрал все документы и пошел в военкомат. У меня была паника, я ни в какую не хотела его отпускать, чувствовала, что это дорога в одну сторону. Но он расписался в повестке и знал, что его могут посадить за уклонение, что это уголовная ответственность (за уклонение есть либо уголовная, либо административная ответственность со штрафом 500-3000 рублей. — прим. «Бумаги»). В общем, испугался и пошел. Сказал: «Схожу узнаю». Зашел туда и уже не вышел.
Он был абсолютно уверен, что дадут отсрочку. А в военкомате на документы [о детях] даже никто не взглянул. Сказали: «Вы едете служить». Посадили в автобус и увезли. Он успел только позвонить мне, чтобы я заехала забрала быстрее бумаги. Говорит: «Всё, меня забирают».
Ничего купить ему мы не успели, но кажется, и не нужно — он говорит, что им почти всё выдают. Просит только привезти носки теплые, трусы, телефон кнопочный, тапки и поесть чего-нибудь вкусненького. Сейчас он под Питером, в Сертолове, мы созваниваемся. Говорит, что в части сейчас очень много мобилизованных, спать негде и бардак. Сам он в шоке и не знает, что будет дальше. Я тоже в шоке.
Я нахожусь в довольно сложной ситуации: у меня нет людей, которые могут меня поддержать. У меня есть только брат, у него свои дети и там не до меня. Маму я потеряла в 2020 году, отца в 2021-м. Кроме мужа у меня никого нет. И у меня были тяжелые роды и тяжелые последствия после них. Мне нужно заниматься еще и своим здоровьем, и я опять ничего не могу поделать, потому что не с кем оставить ребенка.
У нас есть кредиты, которые мне придется закрывать, потому что я не верю в то, что нам дадут кредитные каникулы или в случае чего спишут наши кредиты. У меня нет денег и выйти на работу я тоже не могу — у меня грудной ребенок и нет родни. Мне самой как-то нужно выкручиваться, поэтому я как-то хочу его [мужа] вернуть или чтобы ему хотя бы отсрочку на полгода дали.
Нашей старшей дочери 6 лет. Я сказала ей как есть, не стала скрывать, что папа ушел воевать. Она расплакалась, сказала, что любит папу и хочет, чтобы он вернулся домой. Я сейчас держусь ради детей. Хотя у мужа еще родной брат остался — инвалид второй группы с ДЦП, и пожилой матери одной тяжко.
Я пыталась узнать, где взять справку, что мужа мобилизовали, а в военкомате говорят: «Мы их не выдаем». Интересно, а как тогда пособие оформлять? Как я докажу, что его забрали? На словах мне никто не поверит.
Я написала Александру Беглову во «ВКонтакте» сообщение, где я описала ситуацию, что у меня маленький грудной ребенок и если с мужем что-то произойдет, то мне непонятно как жить. Написала я 30 сентября, мне ответили, попросили мой телефон и пообещали перезвонить.
Я не понимаю: если в нашем государстве есть специально обученные люди, которые могут и должны воевать, почему отправляют гражданских? Отправляли бы хотя бы тех, кто добровольно приходит, а не людей с семьями и грудными детьми. Я вообще не хочу, чтобы эта война шла. Я пересмотрела свой взгляд на государство — оно призывает людей с грудными детьми и еще заставляет за свои деньги покупать обмундирование! (Мобилизованные жалуются, что им приходится на свои деньги покупать дорогую экипировку — прим. «Бумаги».) Наше государство всем помогает, но не нам.
Мария
— Когда объявили мобилизацию, честно, вообще не верилось. Отшучивались, смеялись, мол, «увидела в почтовом ящике бумажку, впервые обрадовалась, что это счет за свет», но мысли, конечно, уже были, что мы не исключение.
Муж младший сержант, командир боевой машины «Град». Мы проживаем не по месту прописки и получилось, что военкома по месту прописки встретила его [мужа] сестра 24 сентября. Когда родственники мужа мне написали, что пришла повестка, у меня земля ушла из под ног. Весь мир перевернулся. Первая мысль: «Я с ним! Мне тут без него никак».
О том, чтобы уклоняться или где то прятаться, не было даже мыслей. Известно, что если кому то что-то надо, всё равно найдут и как бы потом не было бы хуже.
Муж очень интересуется темой политики, войны. Он постоянно читает всякие новости, смотрит аналитиков. Что-то и мне рассказывал, но я старалась не вникать. Думала, меньше знаешь — крепче спишь. Мне всегда было непонятно, почему люди не умеют просто договариваться? Зачем людям столько денег, власти, ресурсов, земель? Представляла себе одного последнего человека, сидящего на всей этой куче добра, — и больше ни одной живой души. Вот что он будет делать дальше? Он всех победил, у него всё есть, но он один и похвастаться даже некому!
Сборы проходили в каком-то трансе, я не могла взять себя в руки первые сутки, но ради мужа пришлось. Муж, естественно, тоже переживал, но старался меня оградить, отшучивался, пытался рассмешить.
На сборы было два дня. 26 сентября муж пришел в военкомат, а 28-го — уже отъезд. Покупали практически всё сами. Муж уже знал, что нужно брать с собой. Он у меня подготовленный, начитанный. Сильно по бюджету не ударило, помогали друзья, родственники. Потратились на билеты в его родной город, но это пустяки. Если речь идет о комфорте любимого человека, то тут ничего не жалко. Деньги — бумага, жизнь и здоровье — бесценно.
Проводы прошли в слезах, было много друзей. Когда наблюдала, как у других провожающих плакали дети и говорили, что хотят к папе, сердце кровью обливалось. Муж держался молодцом. А после отъезда — опять паника и полная неизвестность. Ведь два дня [в армии] не могли даже определить, куда их [мобилизованных] везти: приезжают, а там нет мест, их разворачивают, и они едут дальше. И вот только 29 сентября муж мне сообщил, что они едут в «учебку» в Ростовскую область, что им выдали всё обмундирование и что они не спали почти двое суток. А 30 сентября [отправили] уже в Луганск.
Сейчас я стараюсь быть в курсе происходящего. А главное, не показывать мужу, что переживаю, не озвучивать всякие глупые мысли, потому что прекрасно понимаю, что ему там в сто раз тяжелее, и не хочется его расстраивать.
Что будет дальше, я даже загадывать не хочу, и думать о будущем страшно. Мы с ним сейчас больше мечтаем о том, что всё быстро и благополучно закончится, он приедет, мы официально вступим в брак, нарожаем детишек. Эти мысли помогают не сойти с ума.
Что еще почитать:
- Как после начала мобилизации вырос спрос на спальные мешки и сколько теперь стоят бронежилеты.
- За полмесяца из России уехало минимум 300 тысяч человек. Как менялся поток автомобилей на границах: графики.
