Почему здания, в которых постоянно находят нарушения пожарной безопасности, не закрывают, как устроена система защиты в Эрмитаже и какие требования владельцы зданий не выполняют чаще всего? «Бумага» поговорила со специалистами Университета государственной противопожарной службы Олегом Войтенком и Александром Вагиным и публикует основные тезисы разговора о пожарной безопасности в Петербурге.
Ответственность за пожарную безопасность несет собственник. Или правообладатель, или тот, кто через договор аренды получил право распоряжаться имуществом. Владелец помещения может назначить людей, ответственных за пожарную безопасность на объекте. Таким образом, есть ответственность юридического лица и ответственность должностных лиц.
Бывает, что отвечать за нарушения пожарной безопасности некому и внеплановую проверку провести нельзя. Возможна такая ситуация: пожарные инспекторы вынесли предписания одному юридическому лицу, пришли проверять, а там уже другое. Человек или организация, которая находится в здании сейчас, может сказать: «Зачем вы сюда пришли? Я вас не пущу». То есть арендодатель прописывает, что ответственность за пожарную безопасность берет на себя. Он и получает эти предписания, а потом уходит с одного объекта на другой. И вменить в вину допущенные нарушения некому, потому что нарушения остались, а организации такой на месте уже нет. Наше законодательство ничего в таком случае не предлагает, потому что само по себе здание без организации, которая его эксплуатирует, не проверяется.
До последних событий закрытие объекта из-за нарушений правил пожарной безопасности происходило нечасто. Чаще владелец платил штрафы, если не устранял нарушения, но работать объект не переставал. Административное приостановление работы может быть только в случае повторных нарушений. И прекратить работу можно, только если нарушение создает угрозу жизни и здоровью. Но решение о приостановке работы принимает судья. То есть пожарный инспектор может посчитать, что нарушения создают угрозу, а судья решит, что это не так, и вынесет решение о наказании в виде административного штрафа.
Раньше решение о приостановке работы объекта принимал пожарный инспектор. У него был перечень норм пожарной безопасности, и он требовал их выполнения. Здание опечатывалось, выключалось электричество. Но государственных объектов становилось всё меньше, а частного сектора — всё больше, и возникло противостояние: государственный подчиненный принимал решение о работе частных объектов. Это повлекло за собой переделку законодательства, стали применять более мягкое нормирование.
Неважно, нарушений 5 или 55 — юрлицо всё равно будут привлекать к ответственности и размер штрафа от их количества не зависит. Должностное лицо может проводить рейдовые профилактические мероприятия, но в течение них инспектор фактически уговаривает собственника выполнить меры пожарной безопасности. Что не всегда эффективно.
Инспектора принимают за человека, который должен обеспечивать безопасность на объекте, но это не так. Инспектор осуществляет контроль. Он озвучивает требования, которые должны быть выполнены именно тем лицом, которое отвечает за безопасность на объекте. Но сейчас контролем на этапе строительства занимается Стройнадзор, а экспертизы проектирования делают частные компании. В нынешней ситуации пожарный надзор может быть заложником обстоятельств. И когда возникают крупные пожары с большим количеством жертв, начинают искать виноватого. И в первую очередь о том, почему не сработала профилактика, спрашивают именно инспектора.
У пожарной инспекции много требований, и выполнить их все очень проблематично. В Петербурге разве что бомбоубежища сделаны без нарушений. Каждый случай пожара является прецедентом, он обсуждается, и в какой-то мере под него закладывается нормативный документ. За 100 лет существования истории нормирования было заложено много требований. Учесть их все можно только при строительстве и проектировании объектов. Например, по современным требованиям детский сад должен иметь наружные стены из негорючих материалов. Но в Ленобласти большое количество детских садов и домов престарелых находятся в зданиях с деревянными стенами. Если взять типовую панельную школу, то по современным требованиям там должны быть незадымляемые лестничные клетки, то есть система дымоудаления должна быть в коридорах. Но когда эта школа строилась, таких систем просто не существовало.
Для некоторых зданий в Петербурге разрабатываются уникальные решения. Например, стадион «Санкт-Петербург», «Лахта-центр», аэропорт Пулково изначально не соответствуют нормативным документам. Так же как и Зимний и Меншиковский дворцы, здание Адмиралтейства — все они работают по индивидуальной системе. Так, в Зимнем дворце есть отделение пожарной охраны, где проводится постоянный контроль всех систем. Нарушений в самом здании практически не возникает, а вот люди там действительно могут что-то поджечь: в 90-е, к примеру, туристы специально устраивали протечки в туалетах Эрмитажа.
Больше всего нарушений связано с эвакуационными выходами. Их бывает невозможно открыть изнутри без ключа. Часто в помещениях используются неправильные [сильногорючие] отделочные материалы. И еще нередки проблемы с первичными средствами пожаротушения: даже если они есть в наличии, то не обслуживаются должным образом. Например, есть внутренний пожарный водопровод, но «рукава» для тушения к нему не присоединены.
Официальной статистики по массовым проверкам торговых центров Петербурга и Ленобласти после пожара в Кемерове пока нет. Прокуратура (по инициативе которой проводились проверки — прим. «Бумаги») может не придерживаться норм по периодичности и срокам проверок. И привлекает к административной ответственности в ходе этих проверок тоже прокуратура. В этом случае сотрудники МЧС участвовали в проверке как [сторонние] специалисты. Мы передаем информацию о проверках прокуратуре, и если ведомство примет решение, то результаты будут опубликованы.
Планово торговые центры проверяют не чаще чем раз в семь лет. У нас предусмотрены плановые проверки, частота которых зависит от категории объекта, и внеплановые. Первая категория — проверки проводятся раз в три года, вторая — раз в четыре года, третья — не чаще чем раз в семь лет и четвертая — не чаще чем раз в десять лет. Торговые центры — это третья категория. Первая категория — это социальные объекты, школы и детские сады, но есть постановление правительства, согласно которому их нужно проверять чаще чем раз в три года. Внеплановые проверки проводятся по жалобам граждан и организаций, а также по поручению президента или председателя правительства.
Большинство пожаров происходит в жилом секторе — это самая большая проблема в России и в Петербурге. И в основном люди гибнут из-за неосторожного обращения с огнем. Но, как показывает статистика, число пожаров в Петербурге снижается. Если не считать пожаров в жилом секторе, то 10–20 % делят между собой общественные организации, производственные и складские комплексы. В Петербурге часто горят складские помещения, где хватает нарушений: при складировании товара, при работе квалифицированного персонала на электрооборудовании.
Жизнь людей при пожаре зависит от трех факторов: от того, когда началась эвакуация, сколько она длилась и от того, как быстро разгорается сильное пламя и наступает задымление. Первые два фактора по сумме времени не должны превышать третий — это универсальный принцип для всех пожаров. В Кемерове, например, были проблемы по всем трем позициям. Ведь произошло возгорание в детской зоне с большим количеством поролона и других сильногорючих материалов, а еще была неисправная проводка. Соответственно, пожар распространялся очень быстро, в том числе и на путях эвакуации.
Риск пожара есть всегда. По федеральному закону, один человек из миллиона может умереть в одном здании от опасного фактора пожара в год. Это считается допустимым риском. Понятно, что в городе с многомиллионным населением при пожаре гибнет значительно больше людей. Это фактический риск — и он выше, чем тот, который требует законодательство. Например, в нашем метрополитене есть служба, которая отвечает за пожарную безопасность. Однако станции совершенно разные: есть старые в центре города, где давно не проводили реконструкцию и единственный выход — надомный ход эскалатора. На новых делают уже два выхода со станции. Но мы всё равно знаем, что бывают случаи, когда пожарный контроль не срабатывал и что-то происходило.
