«Здесь стоять — неблагодарная работа, а работа в саду — она для души»: торгующие цветами петербургские бабушки — о своих садах, гордости и деньгах

— Я садовница в третьем поколении: еще до революции мои бабушки возились с землей без продыху. Мне бы в саду работать, а не здесь сидеть. Возраст уже не тот. Дождь пойдет — накрываешь всё, уходишь. Закончится — твое место занято. Посидишь долго — замерзнешь или полиция выгонит. А денег от этого — разве что с голоду не помрешь да болячки все «перекроешь». Если тысячу за неделю заработаю, уже здорово.

Чтобы вырастить эти букеты, я всё лето пахала в саду, растила их, ухаживала за ними. Раз в неделю прихожу сюда часов в восемь утра, сижу до шести вечера, по два раза бегаю туда-сюда из-за полицейских: ухожу и прихожу обратно. Но я уже привыкла к такому тяжелому труду — кушать хочется.

Я бы так не сидела, если бы не мизерная пенсия: здесь просто-напросто плохо. И ладно бы холод, полиция и постоянные гонения — это полбеды. Самое страшное у нас — это перекупщики и магазины цветов. Ведь куда все идут за цветами? В интернет да в магазины. А они у нас цветы берут.

Конечно, всё не совсем мрачно. Здесь иногда можно пообщаться с подружками: уже знаю, как у соседки Екатерины Михайловны дела у внуков. Но это чтобы со скуки не помереть: доходим и до рассказов о себе, и до обсуждения сериалов по телевизору.

— Меня в Ленинграде когда-то знали как выдающегося инженера-технолога, а теперь я здесь сижу. Покупатели, как я заметила, иногда даже покупают у меня цветы из жалости: они просят «хоть что-нибудь, чтобы вам помочь». Я и сама не поняла, как здесь оказалась, стыдно мне за такую работу.

Когда работаешь здесь, ты всё время на нервах. Полицейские приходят, просят разойтись, угрожают с собой забрать. А я и не слышала никогда об этой их лицензии — я же садовод, у меня садоводческая книжка. На лицах полицейских видно, что им нас жалко. Лица, конечно, глупые: ничего не могут сделать врозь приказу, но жалость видна.

Хотя контакт с ними найти можно. Вот я, например, здесь давно — они меня знают, я их знаю, поэтому говорю с ними как с «постоянниками»: уходя, спрашиваю про их дела, про работу. А потом возвращаюсь, они не возражают, хотя и точно меня видят.

Но всех нужно понимать. Я не выношу только тех, кто грубит. Бывает, сидишь здесь, ничего не продашь, а только ругательства послушаешь от покупателей. И при этом еще денег на следующую неделю нет.

Главное, сохранить себя в этом всем. Я вот не беру денег до сих пор у детей: меня в Союзе воспитали — я гордая и свободная. Мне легче внукам дать, чем себе взять.

— Как здесь работать, я поняла уже давно: пятый год стою у метро с цветами. Из принципа в этом сезоне не поднимала цены: ведь поднимешь — у тебя покупать меньше станут. А мне деньги нужны для дела. Для меня эта продажа, только чтобы к и без того маленькой пенсии не пришлось добавлять лишние расходы на сад.

Я живу в пригороде, там у меня свой дом с садом и огородом. В основном работа в них, конечно, сложная, но не вредит здоровью. Но в этом году из-за погоды — постоянного перепада температур, дождя и заморозок в июле — это был непрекращающийся труд. Всё лето пришлось стоять в «позе прачки»: траву дергать, поливать. В итоге вырастила. Окупится в лучшем случае тем, что хватит на удобрения для нового урожая. А здоровье-то не вечное.

Мне совсем не нравится работать в качестве продавщицы. Иной раз по десять часов стоишь, а потом обратно домой всё несешь: вообще не берут. И это я еще чаще других прихожу: два раза в неделю (остальные опрошенные женщины приходят продавать раз в неделю — прим. «Бумаги»).

Всё, что я делаю, делаю ради сада. Сейчас, например, торгую астрами — цветами, которые у меня еще в детстве выращивала мама и бабушка. Весной — пионами, моими любимыми цветами вообще. Выращивать их одно удовольствие. И это, как мне кажется, стоит того.

— Я здесь стою, потому что люблю свой сад. Это ведь только здесь стоять — неблагодарная работа, а работа в саду — она для души, она хорошая. Работа в саду искупает работу на улице. Ведь цветущий сад и труд в нем — это кусочек рая на Земле. Когда сад готов, ты приезжаешь уставшая и замученная, заходишь в него, говоришь с цветами — и тебе становится легче, что бы ни случилось. И даже от работы в нем становится легче.

Выращиваю и продаю я многолетние цветы. Они доставляют мне неимоверное удовольствие. Большинство из тех, что я выращиваю, стоят и у меня дома. Но излишки разрастаются, их жалко выбрасывать «в компост», поэтому я их продаю. Чтобы и у других была возможность насладиться таким кусочком рая дома.

Проблемы [при продаже] возникают только тогда, когда приходят полицейские. Они нас гоняют туда-сюда, не дают продавать, требуют лицензии. А мне продажа не приносит таких денег, чтобы постоянно отдавать пошлины, поэтому нет у меня такой бумажки. Не у детей же просить денег на нее. Мы пытаемся здесь своими силами справляться.

Вот «многолетки» я продаю уже 15 лет. И ни разу не было у меня от этой работы лишних денег, но на себя хватало. За это время у меня скопилось немало постоянных покупателей. Они специально приходят, покупают что-то или даже заказывают. Эти люди понимают, что могут дать цветы.

— Цветы я люблю, поэтому их и выращиваю. За свою жизнь поняла, что заниматься нужно только тем, что действительно нравится. А цветы — это ведь красота в чистом виде, нужно ее приумножать. Это я и стараюсь делать.

Здесь, конечно, не шибко нравится стоять. Но и чтобы совсем не заржаветь и чтобы к пенсии прибавку получить, приходится. Это даже позитив приносит, если правильно настроиться. Многие, знаю, стоят и жалуются, что холодно им, что здоровью плохо. Но это неверный настрой: главное, подготовиться, одеться потеплее — и всё будет замечательно.

Всё нужно делать в удовольствие. Приходишь в хорошую погоду — у тебя и настроение хорошее, а если плохая погода — ты и не приходи. Ведь если у тебя плохое настроение, никто покупать ничего не будет. Всё в жизни просто.