В Главном штабе Эрмитажа продолжается «бархатный сезон»: после масштабной выставки дадаизма и сюрреализма в предназначенные для современного искусства залы привезли из Великобритании работы знаменитого экспрессиониста Фрэнсиса Бэкона.
«Бумага» рассказывает, как совместная работа с британскими музейщиками вывела Главный штаб на новый уровень и чем, кроме уникальной возможности увидеть крупнейшего британского экспрессиониста своими глазами, ценна новая эрмитажная выставка.
Фотография Джона Минихэна
Один из знаменитейших британских художников ХХ века Фрэнсис Бэкон (потомок основателя эмпиризма Фрэнсиса Бекона, 1561–1626) — фигура мирового масштаба, уже давно вышедшая за пределы только искусства. Такие вещи Бэкона, как «Кричащие папы», давно стали частью массовой культуры, проблематикой работ художника занимался, к примеру, французский постструктуралист Жиль Делез, а сами полотна уже многие годы являются объектами вожделения коллекционеров со всего света.
Сейчас Фрэнсис Бэкон — признанный художник и автор нескольких картин, которые входят в число самых дорогих в мире. Однако долгое время неуверенный в себе, не получивший художественного образования Бэкон сомневался в выбранном роде деятельности и своем будущем. Из ранних работ художника сохранились единицы, многие Бэкон собственноручно уничтожал. Среди выставленных в Главном штабе работ, например, — небольшой автопортрет художника, на котором вырезан кусок холста как раз в том месте, где размещалось лицо.
Так сильно повлиявшее на личность художника отсутствие специализированных знаний определило и вектор его творчества: выработав свой уникальный художественный язык, Бэкон активно цитировал классиков истории искусств, таких как Караваджо, Рембрандт, Ван Гог, Веласкес. Опираясь на уже выстроенные кем-то когда-то сюжеты, художник разрабатывал собственную магистральную тему человеческой телесности. Мир Бэкона — деформированная, болезненная реальность, в которой доминируют страх и даже ужас. В то же время все портретируемые художника (с натуры он, кстати, никогда не писал — использовал вместо модели фотографии) исправно отмечали сходство, которое автору удавалось уловить прежде всего в их характерах.
Фотография Сесил Битон
Помимо того, что выставка «Фрэнсис Бэкон и наследие прошлого» — уникальная для петербуржцев возможность увидеть отличное собрание работ художника из Центра изобразительных искусств Сейнсбери, это еще и первая исследовательская выставка Главного штаба, выполненная на неведомом прежде уровне. В отличие от той же «Дада и сюрреализм», что работает в соседних залах, где экспонаты из израильских коллекций расставлены разве что не по принципу игровых костей: куда упало, там и лежит — экспозиция Бэкона стала одним из первых примеров грамотной выставки современных художников, не просто показывающей, но еще и объясняющей.
Экспонаты в залах выставки — это не только работы самого Бэкона, но и ключевые для его творчества произведения. В зале с двумя картинами художника, посвященными Ван Гогу, вывешены и полотна самого нидерландского постимпрессиониста. В Петербург привезли несколько эскизов к «Кричащему папе»; тут же не только сам Веласкес и его портрет папы Иннокентия Х, но и распечатка кадра кричащей на Потемкинской лестнице в Одессе няни из фильма Сергея Эйзенштейна; а также книжка о заболеваниях полости рта, которая так занимала воображение Бэкона во время работы над сюжетом.
На выставке много вещей из мастерской художника, располагавшейся при его жизни на Рис-Мьюз, преимущественно каталоги старых мастеров. Но одна из сильнейших сторон экспозиции — это коллекция самого Эрмитажа, которую наконец заставили работать, как деньги в банке: из музея в Главный штаб перенесли «Скорчившегося мальчика», вместе со скульптурой выставили египетское искусство и образцы греко-римской пластики, влияние которых на работы тут же представленного Бэкона мгновенно становится неоспоримым.
Фотография Джона Минихэна
Выставка, организованная именно таким образом, встраивает современное искусство в общекультурный контекст и позволяет читать экспозицию как учебник по истории искусств, соединяя, как в названии самого проекта в Главном штабе, Бэкона и наследие прошлого. В кураторах выставки значатся доктор Тьерри Морель из Великобритании и старший научный сотрудник Отдела истории изобразительного искусств Эрмитажа Елизавета Ренне. Неизвестно, кто на кого так благотворно повлиял: британские искусствоведы на отечественных, коллекция Эрмитажа — на английских исследователей — цепочка причин и следствий не столь принципиальна. Важно лишь, что выставка Фрэнсиса Бэкона вывела Главный штаб на новый уровень и верный путь. Правда, теперь, помимо растиражированного петербургского консерватизма, на пути музея к современным европейским стандартам кураторства довольно много экономических преград, чтобы рассчитывать на столь же впечатляющее продолжение работы.
