Народные песни, былины и сказки — Александр Маточкин уже 15 лет изучает русский фольклор, недавно он начал петь древние тексты у себя дома для всех желающих, чтобы сохранить вымирающие жанры. Маточкин воспитывает шестерых детей, держит деревенский дом, не имеет постоянной работы и старается «жить своими руками».
Фольклорист рассказал «Бумаге», зачем сегодня нужны былины и почему крестьянское мышление шире современного.
Фото: Егор Цветков / «Бумага»
Александр Маточкин говорит, что хранит традицию. Он знает около десяти былин, рассказывает сказки, поет древнерусские колыбельные, играет на гармони и иногда преподает церковнославянский. У себя дома он проводит встречи для интересующихся людей и ведет множество пабликов о русском народном творчестве. Таким образом Маточкин старается сохранять в обществе знания, которые сейчас, по его словам, почти утеряны.
— Есть тип людей, которым не пойти на дискотеку. Ну, мне, например. Что я там буду делать? А на вечорке здорово, водят хороводы — мне это всегда было интересно. Раньше такое было везде по деревням, а сейчас это одна из городских субкультур, — рассказывает Александр.
Ему даже нет сорока, но он носит длинную бороду и стремится приблизиться к крестьянской жизни. У него по-крестьянски большая семья — жена и шесть детей, которые периодически называют его «тятей», есть старый дом в деревне. Правда, постоянно Маточкины живут в обычной квартире в новой пятиэтажке между Пушкином и Шушарами.
Фольклорная субкультура и возрождение былин
Маточкин переехал в Петербург в 1995 году из Североморска, когда только закончил школу. Четыре года он проучился на историческом факультете СПбГУ, потом перешел на филфак, где начал изучать фольклор.
Параллельно с обучением Александр увлекся фольклорным движением: старался участвовать во всех фестивалях, поездках, встречах, посвященных народной культуре. В СПбГУ около 30 лет существует фольклорный ансамбль, который исполняет традиционные песни. Александр пришел туда в 1998-м, и с тех пор на долгое время его жизнь связалась с ансамблем: здесь он познакомился с будущей женой, здесь же сыграл с ней свадьбу.
В аспирантуре Маточкин стал детально изучать былины, искать древние тексты, записи, пытался понять ритм и интонацию народного пения. Кандидатскую он так и не защитил, зато былины продолжает исследовать до сих пор.
— Берешь былину — допустим, у нее 300 стихов — и каждую строчку так разбираешь, — Александр показывает тетрадку, где текст расписан по слогам. — Там другое звукоизвлечение: люди дробили слова — это и есть песенный стих. Надо прозаическую речь уложить в этот напев. Былины — жанр, полностью исчезнувший: в 60–70-е годы он прекратил существование. Я решил им заниматься, чтобы жанр хотя бы в какой-то форме сохранился и кто-то мог его исполнить. Никто этого не делает — значит, это нужно.
Еще в Североморске Маточкин сам писал стихи, но потом почему-то забросил и в итоге решил сохранять то, что уже написано. Все былины, которые он поет, Александр восстановил по аудиозаписям, оставшимся с начала XX века: только так можно понять настроение и интонацию былины, говорит он. Потом к былинам добавилась гармонь, Маточкин называет такое решение «авангардом», потому что в русской традиции фольклор исполняется акапелла.
В аспирантуре Маточкин стал детально изучать былины, искать древние тексты, записи, пытался понять ритм и интонацию народного пения. Кандидатскую он так и не защитил, зато былины продолжает исследовать до сих пор.
— Берешь былину — допустим, у нее 300 стихов — и каждую строчку так разбираешь, — Александр показывает тетрадку, где текст расписан по слогам. — Там другое звукоизвлечение: люди дробили слова — это и есть песенный стих. Надо прозаическую речь уложить в этот напев. Былины — жанр, полностью исчезнувший: в 60–70-е годы он прекратил существование. Я решил им заниматься, чтобы жанр хотя бы в какой-то форме сохранился и кто-то мог его исполнить. Никто этого не делает — значит, это нужно.
Еще в Североморске Маточкин сам писал стихи, но потом почему-то забросил и в итоге решил сохранять то, что уже написано. Все былины, которые он поет, Александр восстановил по аудиозаписям, оставшимся с начала XX века: только так можно понять настроение и интонацию былины, говорит он. Потом к былинам добавилась гармонь, Маточкин называет такое решение «авангардом», потому что в русской традиции фольклор исполняется акапелла.
Почему былина — это общение
— Сегодня, наверное, уже никто не придет, — немного расстроено произносит Маточкин, поглядывая на часы.
Он назначил встречу у себя дома на 15 часов в воскресенье и собирался сказывать былину. Такие собрания Маточкин устраивает несколько раз в год. Как правило, на них приходят студенты-филологи и просто люди, интересующиеся традиционной культурой.
Через несколько минут раздается звонок. В трубке кто-то говорит, что приехал и стоит неподалеку.
— Санька, сходи покажи человеку дорогу! — обращается фольклорист к старшему сыну, а сам идет ставить чай.
В этот раз слушателем оказался улыбчивый аспирант-технарь из Москвы, который заинтересовался народным творчеством и решил заскочить послушать былину.
В ансамбле, рассказывает Маточкин, песни и былины часто исполняли со сцены, но в зале они уже переставали быть народным творчеством. Поэтому сейчас фольклорист старается петь перед небольшим количеством людей в домашней обстановке, где можно «пообщаться, попить чайку, задать вопросы».
— Самое сложное — понять атмосферу: что чувствовали люди, которые пели, зачем это было. Это необычная форма — монотонное длительное сказывание: новость, которую можно рассказать за пять минут, почему-то рассказывают пятьдесят минут. При этом никакой новой информации она не несет: все былины и так знали. Людям было интересно просто поучаствовать, это была форма общения. Найти эту атмосферу — такую задачу я себе поставил.
«Есть тип людей, которым не пойти на дискотеку. Ну, мне, например»Такие открытые встречи, на которых можно послушать былины и народные песни, Маточкин начал устраивать около года назад. — Все началось с того, что мне позвонил друг и сказал: «Не хочешь ли былину рассказать? Тут, в Челябинске». Я говорю: «Давай, пришла, значит, пора». Билет я не успел купить и пошел пешком, то есть автостопом, до Челябинска — за трое суток дошел и то опоздал на 15 минут. Спел про Дюка Степановича, ночь общались, а утром — в обратную дорогу. Там меня уже уговорили сесть на поезд, пришлось договариваться с проводницами, паспорта ведь у меня не было, потому что мы как раз в квартиру заселялись и он был сдан. Так Маточкин понял, что у людей есть интерес к былинам. С одной стороны, встречи помогают ему не забывать фольклор, потому что «самому себя не заставить спеть былину просто так». С другой — с текстами былин знакомится больше людей. Многие, рассказывает Маточкин, если и слышали былины, то только отрывками, потому что, как правило, они длятся 40–60 минут и даже на фестивалях исполняют только фрагменты. Кроме того, объясняет Александр, былины «существуют только в момент исполнения». Традиция позволяла немного изменять текст, заимствовать выражения из других произведений, поэтому конкретного автора у такого творчества не существует.
В ансамбле, рассказывает Маточкин, песни и былины часто исполняли со сцены, но в зале они уже переставали быть народным творчеством. Поэтому сейчас фольклорист старается петь перед небольшим количеством людей в домашней обстановке, где можно «пообщаться, попить чайку, задать вопросы».
— Самое сложное — понять атмосферу: что чувствовали люди, которые пели, зачем это было. Это необычная форма — монотонное длительное сказывание: новость, которую можно рассказать за пять минут, почему-то рассказывают пятьдесят минут. При этом никакой новой информации она не несет: все былины и так знали. Людям было интересно просто поучаствовать, это была форма общения. Найти эту атмосферу — такую задачу я себе поставил.
«Своими руками интереснее жить. Зачем пользоваться сделанной кем-то музыкой, сделанным хлебом?»Вместе со встречами у себя дома Маточкин запустил несколько сообществ «ВКонтакте»: «Русские духовные стихи», «Ладно-хорошо», «Александр Маточкин — русские сказания и песни», «Русский сказитель», «Былины» и другие. Туда он выкладывает тексты и записи былин, стихов, песен, заметки о русской культуре. Сам фольклорист воспринимает это как архив проделанной им работы, благодаря которому знания доступны людям из всех уголков страны.
Стать «человеком-вселенной»
Александр Маточкин считает себя безработным. В Петербурге он преподавал церковнославянский студентам, фольклор — школьникам, переводил древние летописи и книги, но такая работа появлялась и исчезала, не становясь постоянной. Тем не менее «приработок», говорит Александр, найти просто: прачечная, кочегарка — временная работа Маточкина больше связана с физическим трудом. Прошлой осенью он, например, участвовал в раскопках у Петропавловской крепости, помогал раскапывать братские могилы жертв красного террора.
— Хочется, конечно, чтобы это кормило, — рассуждает Маточкин, показывая свои аудиосборники былин и переведенные книги. — Обидно, ведь мало кто это будет делать, но приходится много времени тратить на беготню, не относящуюся к слову, к фольклору. Просто суета.
Чтобы быть подальше от городской суматохи, Маточкин купил дом в деревне. Дом специально взял старый, с историей, потому что «в новом жить неинтересно». Несколько раз даже пытался туда переехать, но в конце концов решил, что всей семьей сделать это не получится: в деревне нет ни школ, ни больниц, ни работы. Поэтому переезд в деревню пришлось отложить, хотя мечты вести свое хозяйство и жить на природе у Александра остались.
— Своими руками интереснее жить. Зачем пользоваться сделанной кем-то музыкой, сделанным хлебом? Когда ты узкий специалист и знаешь только свою тему, ты все равно ограниченный человек. В крестьянской среде человек обладал энциклопедическими знаниями. Он должен был обладать несколькими сотнями навыков, чтобы себя одеть, накормить, обеспечить досуг, сохранить историю, веру. Это был человек-вселенная.
В деревне Маточкин хотел бы так же, как в городе, устраивать встречи и сказывать соседям былины под гармонь: когда-то, говорит фольклорист, зимними вечерами это помогало крестьянам спастись от психических расстройств. Сейчас же — это способ сохранить народную культуру.
