В воскресенье сторонники Национал-социалистической инициативы провели третью в этом году «русскую зачистку» — акцию ультраправых против нелегальной торговли на улице. Пока инициатор рейдов праворадикал Николай Бондарик в СИЗО, активисты стараются действовать аккуратнее. В отличие от прошлого года, ни потасовок, ни скандалов во время «зачисток» не происходит.
Помидоры и дыни в мусорном баке, равнодушные полицейские, растерянные торговцы и активисты, которые хотели казаться вежливыми, — в репортаже «Бумаги» об очередном рейде.
Фото: Павел Никулин / «Бумага»
— Коля, ну ты чего такой распахнутый? Застегнись! — с улыбкой встречал соратника Дмитрий Шульц Бобров, лидер Национал-социалистической инициативы.
Белая рубашка с коротким рукавом Коле была явно мала, на ремне висели нож и газовый баллон. У входа на станцию метро «Гостиный двор» его уже ждал десяток бритых, как и он сам, соратников: ультраправые готовились провести в воскресенье «русскую зачистку».
Инициативу проведения этого мероприятия принято приписывать праворадикалу Николаю Бондарику. Год назад Бондарик и Дмитрий Бешеный Евтушенко терроризировали нелегальных уличных торговцев по всему городу. Тогда соратники Бондарика себя не сдерживали, нередко переворачивали лотки с овощами и устраивали потасовки с торговцами-иностранцами. Однако с октября прошлого года «зачистки» проходят без них.
Торговцы спешно убирали товар, заворачивая персики и сливы в цветастые покрывалаБондарик сидит в СИЗО и ждет суда, его обвиняют в подготовке провокации. По данным следствия, праворадикалы инсценировали два нападения со стороны кавказцев и разместили информацию о них в интернете, чтобы спровоцировать межэтнические столкновения и повторить в городе бирюлевский сценарий. Бешеный хоть и остался на свободе, рисковать не может: его обвиняют в хулиганстве во время одной из «зачисток» и в публикации экстремистского призыва на странице «ВКонтакте». Евтушенко дал подписку о невыезде и надлежащем поведении и свел уличную активность на нет. Очевидно, опасаясь повторить судьбу Бешеного и Бондарика, Шульц, уже отсидевший за организацию экстремистского сообщества, перед зачисткой провел строгий инструктаж: — Ведем себя культурно. С иностранными гражданами общаемся корректно и как можно меньше. Документы ни у кого не проверяем.
На фото: Дмитрий Шульц Бобров
Всем участникам Бобров также обстоятельно объяснил, что, согласно городскому закону, нарушением является торговля в необорудованных местах — с ящиков, лотков, тротуаров. Все происходящее активисты снимали: на широкой шее одного из участников болталась миниатюрная камера с символикой неонацистского бренда. В отдалении за ними следили два сотрудника полиции и мужчина в черном, в котором сразу опознали оперативника Центра по противодействию экстремизму.
— Вы с нами поедете? — спросил с улыбкой Коля постовых у метро.
— Смотря куда вы.
— На «Приморскую».
— Там вас уже ждут, — в ответ улыбнулись полицейские.
В метро веселье продолжилось: молодые люди расклеивали стикеры с лозунгами против исламизации, пока не поняли, что в вагонах висят камеры видеонаблюдения.
— Сейчас мы отправим одного человека на разведку и потом уже пойдем все проверять, — объяснил Шульц на выходе.
Разведчик вернулся уже через минуту и то ли радостно, то ли испуганно сообщил, что на площади у вестибюля метро «полно ментов». Ультраправые поспешили на выход, быстрым шагом проследовав мимо лотков с овощами к наряду полиции. Торговцы спешно убирали товар, заворачивая персики и сливы в цветастые покрывала.
— Куда идете? — радовался молниеносной победе качок-оператор, наставляя камеру на торговцев.
— Домой! — раздраженно цедил сквозь зубы смуглый мужчина, пакуя коробки с помидорами.
Шульц тем временем объяснял полиции, какие именно законы нарушают торговцы. Пока он цитировал нормативные акты и говорил о защите прав потребителей, с площади у метро пропал целый стол с абрикосами и черешней. Вслед за ним испарилась металлическая тележка с дынями. С криками «чурки спрятали товар» активисты бросились на поиски пропажи. Лоток обнаружился на помойке в соседнем дворе, аккуратно припаркованный у контейнера с мусором.
— Не трогайте только, — осторожничал Бобров. — Вот, смотрите, какая антисанитария! — обращался он уже к сотруднику полиции, растерянно стоящему у мусорных контейнеров.
— Ой, дыньки! — откликнулась проходящая мимо старушка.
Она оказалась верным клиентом лотошников и очень переживала, что те неожиданно прервали торговлю.
— Да там микробы одни, помойка, антисанитария, — убеждал ее Бобров.
— Зато дешевле! — не сдавалась бабушка.
— Ну и что мне с этим делать? — внезапно встрял полицейский.
Не дожидаясь ответа, он пустился в путанные объяснения нюансов в законодательстве. По его словам выходило, что пресекать торговлю должна администрация района, что фрукты с помойки убирать никто не должен и не его забота, если их вдруг снова начнут продавать.
«Мы стараемся вести себя корректно. Спокойствие не теряем»— Что-то случилось? — спросил Бобров, вернувшийся с подкреплением из полицейских. — Говорит, что «мой сестра без ног совсем остался в 41 году, когда воеваль за тебя», — передразнивали оппонента ультраправые. — Вы корректно себя вели? — испугался Бобров. Его заверили, что корректно. — Мы стараемся вести себя корректно, — Шульц на камеру повторил уже в форме утверждения. — Спокойствие не теряем. Ведем себя спокойно. С иностранными гражданами вежливо, корректно, на «вы»… — Ну вы закончили тут уже? — с надеждой в голосе прервал Боброва полицейский. Он не очень понимал, что от него хочет десяток национал-социалистов и на всякий случай проверил у некоторых документы. — Ну а с этим что делать, — возмутился лидер НСИ и показал на спрятанный за мусорными баками стол. — Себе заберите, — махнул рукой полицейский. — Так не пойдет! — настаивал Шульц. Страж порядка на секунду задумался, что делать с овощами и фруктами, брошенными хозяевами на помойке, а потом махнул рукой: «Выкидавайте, если хотите, мне все равно».
