«Кураж появился, которого долгие годы не было»: глава ВЦИОМа — о Крыме, заговоре и державе

Глава ВЦИОМа Валерий Федоров прочел лекцию в Европейском университете. Социолог предоставил статистику о том, как украинские события повлияли на эволюцию общественного мнения в России и рассказал о том, как люди воспринимают власть, Путина и самих социологов.

Иллюстрация: Катерина Чуракова / «Бумага»

 

О «русской весне» и рейтинге Путина

C точки зрения эволюции общественного мнения россиян, последние три года я бы разделил на три больших отрезка: «болотный период» (с декабря 2011 по июнь 2012 года), «консервативная волна» (лето 2012 — начало 2014 года), «русская весна» (февраль 2014 года — настоящее время). Благодаря регулярным опросам по репрезентативной всероссийской выборке, ВЦИОМ имеет возможность отслеживать целый ряд параметров социального самочувствия респондентов в ежемесячном формате. Это люди в возрасте 17 лет и старше, которые проживают в стандартных регионах Российской Федерации, там около 140 населенных пунктов. Каждые выходные опрашивается 1600 человек. Регионы в основном одни и те же. Для удобства мы сводим ответы в ряд индексов, и их изменение в последние три года очень показательно характеризует различия между тремя выделенными мною периодами. У нас есть две «социологии». Одна «социология» — это то, что никому не рассказываем, а вторая — то, что рассказываем всем. Между этими двумя «социологиями» очень большая разница. То, что мы даем в «паблик», — это только девяносто пять процентов всех наших данных. Оставшиеся пять процентов мы тоже публикуем, но спустя некоторое время. Иногда через месяц, иногда через три, иногда спустя год или больше. При этом процент того, что не публикуется тут же, очень невелик.

Несмотря на инфляцию, колебания курса рубля, санкции, призрак войны, в настоящее время показатели социального самочувствия — исключительно позитивные

Возьмем для примера индекс социального самочувствия (ИСС) и индекс социально-политического положения (ИСПП) страны. На первом, «болотном», отрезке значения ИСС и ИСПП быстро росли — с 50 до 64 пунктов (ИСС) и с 36 до 59 пунктов (ИСПП) с декабря 2011 по май 2012 года. Затем было плато, которое я назвал «консервативной волной», на протяжении этого периода значения индексов колебались в узком диапазоне, с тенденцией к медленному снижению. Но в феврале 2014 года началась «русская весна» — фантастический рост большинства индексов, за четыре месяца ИСС вырос с 63 до 76 пунктов, ИСПП — с 52 до 73. В обоих случаях были достигнуты исторические максимумы значений. Несмотря на инфляцию, колебания курса рубля, санкции, призрак войны, в настоящее время показатели социального самочувствия — исключительно позитивные. Рост показателей социального самочувствия хорошо коррелирует с показателями поддержки действующей власти. Владимир Путин в данный момент получает самый высокий процент положительных оценок за последние семь лет. Рейтинг одобрения работы президента в связи с событиями первых месяцев 2014 года к маю поднялся до 86 %. Рост прошел по всем группам, в том числе на лицо поддержка самой молодой группы опрошенных — 86 %. Сократился гендерный дисбаланс: как известно, раньше преимущественно женщины выступали в его поддержку, сейчас разрыв колеблется в пределах трех процентов.

Рейтинг одобрения работы президента в связи с событиями первых месяцев 2014 года к маю поднялся до 86 %

А ведь еще осенью 2013 года ничего не предвещало такого развития событий. Напротив, тогда шел процесс снижения большинства показателей, включая рейтинг президента. Первым толчком стал всплеск инфляции в середине 2013 года, это для всех печальный процесс, потом — выборы мэра Москвы, когда значительный процент набрал Навальный — человек с отрицательной репутацией, затем были межнациональные стычки в Пугачеве и Бирюлево. Одно за другим нанизывалось на нить, и появилось ощущение, что все идет вразнос. Такое уже бывало раньше, например, осенью 2004 года. Тогда тоже новости из разных сфер прочитывались одинаково негативно и произошел эффект взаимного усиления. В тот раз все началось с 1 сентября, с бесланской трагедии, продолжилось украинскими событиями, тогдашним Майданом, дальше был скачок инфляции и, наконец, в январе 2005-го — монетизация льгот. Все накопилось и наложилось друг на друга — начался реальный политический кризис, первый за все время правления Путина. В этот раз кризиса не произошло. Процесс накопления негативной повестки остановился, а с февраля запустился совсем другой, противоположный процесс. В чем причины этого разворота? Сначала складывалось впечатление, что спусковым крючком стала Олимпиада. Во-первых, все прошло на ура, во-вторых, мы победили в командном зачете, хотя этого мало кто ожидал. Но более тщательное изучение показало, что рост начался, после того как дошло эхо о событиях конца февраля в Киеве. И далее запустился процесс, который привел уже в марте к воссоединению Крыма с Россией.  

О событиях в Украине

Все это время в фокусе внимания респондентов находились события на Украине. Высшей точкой концентрации внимания был март: 95 % опрошенных сообщили, что внимательно следят за ситуацией. Эта доля стала потихоньку снижаться и к данному моменту составляет 75 %. За ходом избирательной программы президента Украины следили 63 %. Как оценивают россияне Евромайдан, приведший к смене власти в Киеве и всем последующим событиям? Самый частотный ответ: это был государственный переворот (23–32 %), «гражданская война», «анархия», «бандитизм», «силовой захват власти». «Революция» ― не слишком популярный ответ, 4–8 %. В целом события в Киеве, послужившие стартом для крымских и донбасских событий, воспринимаются негативно, как нелегитимные действия, и уж точно не «восстание народа», а скорее как заговор «темных сил» — внутриукраинских и западных.

События в Киеве воспринимаются негативно, как нелегитимные действия, и уж точно не «восстание народа», а скорее как заговор «темных сил» — внутриукраинских и западных

И напротив, на вопрос о роли беркутовцев на Майдане 58 % ответили, что эти люди просто делают свою работу и выполняют свой долг, еще 32 %, что они защищают страну, пытаются спасти ее. На предложение российских властей предоставить им право работать в московской полиции 75 % отреагировали положительно. Отношение же к так называемым «бандеровцам» (а с ними ассоциируются в основном новые киевские власти) диаметрально противоположное: 91 % считают, что это неофашистское движение, терроризирующее русских евреев на Украине, ставленники западных политиков — 76 %; люди, представляющие реальную угрозу русскоязычному населению Украины, ― 82 %.  

О присоединении Крыма

Теперь рассмотрим крымский сюжет. В сентябре 2013 года на Валдайском форуме я выступал с докладом о российской идентичности. При подготовке я ломал голову, думал, с какой стороны подойти к этому извечному вопросу. Мне было интересно понять, насколько юридические границы РФ совпадают с представлениями россиян о границах страны. Оказалось, что не очень совпадают. То есть кое-что из России, судя по опросам, надо изъять, а кое-что прибавить. Это «кое-что» и есть Крым. Мы выбрали ряд территорий, часть из которых входит в состав России: Чечня, Дагестан, Калининград, а часть не входит: Абхазия, Южная Осетия, Крым и Украина. Затем попросили респондентов ответить: «Считаете ли вы данные территории по большому счету российскими или нет?». Уже в то время 56 % воспринимали Крым как российскую территорию. Что интересно: насчет Чечни и Дагестана такой процент ниже.

То, что присоединение повлечет за собой больше пользы, чем вреда, считало 78 %; и 88 % были готовы продолжать бороться за Крым, даже если дело дойдет до вооруженного столкновения

В марте 2014 года, на фоне референдума о будущем Крыма, мы повторили этот опрос, а также спросили, правильно ли поступает Россия, принимая в состав Федерации эту территорию. В опросе 16 марта присоединение поддержало 93 % опрошенных, а через неделю уже 96 %, причем 81 % были уверены в честности крымского референдума. То, что присоединение повлечет за собой больше пользы, чем вреда, считало 78 %, и 88 % были готовы продолжать бороться за Крым, даже если дело дойдет до вооруженного столкновения.

54 % думает, что Россия еще не великая держава, однако в течение 15 лет она вернет себе этот статус

Таким образом, ответ на вопрос о причинах фантастического роста показателей социального самочувствия и, на фоне этого, рейтингов власти, однозначен: это следствие революции на Украине и воссоединения Крыма с Россией. Последнее воспринимается как возвращение, пусть частичное, той исторической справедливости, которая в 1991 году была порушена. Второй фактор — это то, как это сделано. Все было проведено быстро, красиво, без жертв, без выстрелов, без потерь. Третий момент: благодаря присоединению Крыма людям в России стало ясно, что у руля в нашей стране стоят не временщики, а власть — с большой буквы. Неслучайно, что когда вопрос заходит о мотивах западного противостояния присоединению Крыма, респонденты в большинстве своем считают, что это «боязнь усиления российского влияния», «давление США», «желание самим владеть Крымом». Вариант «защита международного права» в ответах россиян практически не просматривается. Вообще, в связи с Крымом случившимся значительно выросла группа соотечественников, полагающих, что Россия — великая держава, которая должна стремиться к великим целям. Год назад так считало 10 %, сейчас цифра возросла до 19 %, лидирующая группа (54 %) думает, что Россия еще не великая держава, однако в течение 15 лет она вернет себе этот статус. Наша самооценка, как видим, значительно укрепилась. Кураж появился, которого долгие годы не было! Отсюда все шуточки-прибауточки насчет Аляски и так далее.

Если Крым и раньше считали неотъемлемой частью России, волею судьбы и советской власти отданной Украине, то в случае с Донбассом нет мнения, что он часть России, а не Украины, это во-первых. В-вторых, цена вопроса — тоже разная

Однако Крым присоединен, а вопрос с Украиной не закрыт. Там идет гражданская война, и россиянам приходится размышлять о допустимых формах и пределах участия нашей страны в этой войне. В ситуации с Донбассом и Луганской областью 45 % опрошенных предлагают сохранять нейтралитет и выступают за оказание лишь гуманитарной и дипломатической помощи. Очень незначительна группа тех, кто полагает, что мы должны ввести туда войска или даже присоединить Донбасс к России. В чем причины столь радикальных отличий в отношении к Крыму и к Донбассу? Во-первых, базовые установки: если Крым и раньше считали неотъемлемой частью России, волею судьбы и советской власти отданной Украине, то в случае с Донбассом нет мнения, что он часть России, а не Украины. В-вторых, цена вопроса — тоже разная. Мы получили Крым, не потеряв ничего, а за Донбасс придется воевать. Да, мы вроде бы хотим защитить наших русских братьев, которых репрессируют бандеровцы, но с другой стороны, мы хотим мира, а не войны. И третий момент — это позиция Путина, которая влияет на мнение людей. Он не просто самый популярный политик современности, но и моральный авторитет. А Путин всячески дает понять, что за Донбасс мы воевать не хотим и не будем, но будем влиять разными способами на Киев, чтобы Донбасс получил особые, приемлемые для него, условия существования в составе Украины. Такая позиция, явно высказанная и повторенная, не может не влиять на мнение россиян о том, как нам вести себя в случае с Донбассом.