Учеба в Дамаске во время сирийских восстаний, кража единственного средства передвижения в Колумбии, атака индусов во время осмотра достопримечательностей и падение в глубокую яму на острове Ява — путешественники рассказали «Бумаге» о курьезных, неловких и опасных случаях, которые приключились с ними во время поездок за границу.

Кража велосипеда в Колумбии

— После кражи велосипеда я стал звонить в полицию, но быстро понял, что они вряд ли что-то смогут сделать. Что мне оставалось? Конечно же, писать в соцсети. В итоге мой пост в «Фейсбуке» за один час собрал 400 перепостов, я дал интервью крупнейшей газете и двум телеканалам. На следующий день колумбийцы создают группу «Новый велосипед для Владимира Кумова», которая всего за неделю собирает 1500 подписчиков. Мы организовали велопробег La Gran Rodada, в котором приняли участие 500 человек. Ребята проехали по улицам города, призывая городские власти обратить внимание на огромное количество краж велосипедов и улучшить условия для перемещения. Заезд начался в одном из парков города и закончился перед окнами мэрии на площади Симона Боливара.

Как говорят в Бразилии, если вам дали лимон, сделайте из него лимонад

Кража моего велосипеда вызвала невероятную волну активности, управлять которой уже не представлялось реальным. В итоге я не только получил новый велосипед, но еще стал местной знаменитостью: меня узнавали на улицах и приглашали к себе домой ночевать. Спустя два месяца после кражи моего велосипеда, путешествие продолжилось. Я решил, что задержусь на потрясающий велопробег Ciclovía (это 121 км городских улиц и два миллиона участников на велосипедах каждое воскресенье) и заодно попрощаюсь со всеми, кто мне помогал. Днем ранее я написал в «Фейсбук» объявление, в котором предлагал всем желающим приехать в парк El Virrey к 11 утра, чтобы вместе доехать по перекрытым улицам до выезда из города. На проводы приехало человек 15. Фотографируясь и расклеивая стикеры «Богота, спасибо!», мы двигались в сторону выезда из города.

Кража моего велосипеда вызвала невероятную волну активности, управлять которой уже не представлялось реальным

Шоссе на выезд из города шло по бедным южным районам Боготы. Нам навстречу пронеслась небольшая группа велосипедистов, приветствовавшая нас криками и машущими руками. Мы добрались до окончания подъема и остановились передохнуть. «Подождите! Подождите! — кричал запыхавшийся незнакомый парень, поднимавшийся следом за нами — Привет! Я увидел тебя… вас… когда мы проезжали вниз и решил вернуться. Ты ведь тот самый русский, у которого украли велосипед? Я следил за всей этой историей с самого начала. Именно в Боготе украли! Как стыдно! А можно с тобой сфотографироваться?» Парень рассказал про свою безграничную любовь к велосипедам и, пожелав удачи, поехал догонять своих друзей. В общем, как говорят в Бразилии, если вам дали лимон, сделайте из него лимонад.  

Подвернутая нога на острове Ява

— Передвижение по городским улицам в Индонезии — сложная и неприятная вещь. Тяжелее всего приходится пешеходам — улицы не приспособлены для человека без транспорта, у большинства дорог вообще нет тротуаров. Прогуливаться можно в университетском кампусе, парке или торговом центре, но в городе, даже если дорога занимает десять-пятнадцать минут пешком, лучше все же использовать транспорт. Мне рассказывали про местную девочку, которая, чтобы перейти дорогу, ловила такси, просила водителя развернуться и выходила на другой стороне улицы. И я ее понимаю. Пешеходные переходы и светофоры встречаются редко, особенно вдали от центра: чтобы попасть на другую сторону оживленной улицы, нужно набраться смелости и решительно пересечь дорогу, вытянув руку в сторону движущихся на вас автомобилей и мотобайков, жестом прося: «Не сбивайте меня сегодня, пожалуйста». Если же не поднять руку, вас не станут пропускать.

Мне рассказывали про местную девочку, которая, чтобы перейти дорогу, ловила такси, просила водителя развернуться и выходила на другой стороне улицы

Автомобилистам тоже приходится несладко, они много стоят в пробках. Часто, когда движение особенно плотное, нельзя развернуться или повернуть направо без помощи специальных ребят, которые выбегают на дорогу, машут руками и свистят в свистки, вынуждая встречный поток вас пропустить. За старания ребята получают от водителя небольшие деньги. Венцом моих взаимоотношений с индонезийскими дорогами стало падение в яму. Случилось это поздним вечером, после целого дня на удивление удачных перемещений как раз на ангкотах — местном транспорте. Мы побывали во многих местах совершенно самостоятельно, без смс-подсказок местных друзей, не заблудились, не потерялись, не уехали к черту на рога и даже не воспользовались такси.

В яме я вся промокла и испачкалась и на несколько недель вывела из строя правую ногу. Таким простым и убедительным способом Вселенная объяснила мне, почему индонезийцы не любят ходить

И вот я победоносно вышла из ангкота, достала телефон, тысячный раз мысленно поблагодарила человека, который догадался поместить в телефон карту и отметить меня синей точкой, и направилась к дому. Шла я по темной дороге и неожиданно упала в яму — в яму посреди темной дороги. Прямо как герои мультфильмов, которые делают уверенный шаг, на мгновение зависают в воздухе и со свистом летят вниз. В яме я вся промокла и испачкалась и на несколько недель вывела из строя правую ногу. Таким простым и убедительным способом Вселенная объяснила мне, почему индонезийцы не любят ходить.  

Показания в полицейском участке деревни Эллоры

. — Индусы любят фотографироваться с иностранцами, особенно в туристических местах. К нам часто подходили люди и просили сделать совместный снимок на фоне той или иной достопримечательности, и мы старались никому не отказывать. В один прекрасный день, только мы вошли в пещеры Эллоры, как у меня попросили сделать совместное фото несколько молодых людей. Я согласился, но когда они узнали, что можно сфотографироваться и с моей спутницей, то внимание многих людей вокруг переключилось полностью на нас. Желающие сфотографироваться прибывали и прибывали, в кадр становились не по одному, а по 5–7 человек, нас окружала толпа из где-то тридцати индусов, и становилось уже не по себе. Мы решили выбираться, но не тут-то было, — эта огромная толпа обнимала нас справа и слева, пока мы шли, кто-то отбегал вперед, чтобы сделать снимок, кто-то хватал сзади за руки. При этом вокруг все что-то говорили, выкрикивали (уже на своем), подбадривали себя и друг друга. В конце концов они просто начали совместно кричать «уууооо!», что бы это ни значило.

Мы решили выбираться, но не тут-то было, — эта огромная толпа обнимала нас справа и слева, пока мы шли, кто-то отбегал вперед, чтобы сделать снимок

Таким образом наша группа из 50 человек совершила ритуальный обход храма в центре пещеры, пока мы не дошли до охранника на входе, который разогнал всех громким свистком и серьезным видом. После просмотра пещер к нам подошел тот самый охранник и, видимо, полицейский в штатском. Они стали спрашивать нас о том, что случилось, им нужны были показания потерпевших, так как они арестовали нескольких мальчиков в связи с произошедшим. Мы ответили, что ничего плохого нам никто не делал, просто фотографировались, потом их стало слишком много и мы испугались. Однако нам сказали, что если мы не напишем заявление о том, что не имеем никаких претензий к этим людям, то их не выпустят. Не желая ломать кому-то жизни, я написал заявление и, поблагодарив за наше спасение, мы уехали восвояси. На этом история и должна была закончиться. Мы уже прилетели домой, загорелые, немного уставшие, но счастливые. Один из наших друзей из деревни Кхаджурахо прислал нам немного взволнованное электронное письмо. Он поинтересовался, как наши дела, и сообщил, что видел наши фотографии в газете, где сообщалось, что у нас была какая-то «проблема с местными мальчиками» в Эллоре. Первая же ссылка в гугле привела меня к статье, из которой я узнал, что одиннадцать из фотографировавшихся с нами людей было арестовано, но на первый раз всем было вынесено предупреждение и штраф в 200 рупий. Заявление им, судя по всему, никак не помогло. Удалось также найти вырезку из телевизионных новостей с участием наших «замыленных» лиц. На протяжении четырех минут диктор что-то серьезно и непонятно комментировал под беспокойную музыку, показывал лица «преступников» и двух белых русских туристов, которыми мы и были. Конечно, самое страшное преступление — рука, которую один из нарушителей закона положил на плечо моей спутницы, поскольку в Индии тема домогательства на сексуальной и другой почве стоит довольно остро. Связано это в первую очередь с рядом громких скандалов из-за изнасилований за последние два года и в целом не с самым лучшим положением женщин в этой стране.

Первая же ссылка в гугле привела меня к статье, из которой я узнал, что одиннадцать из фотографировавшихся с нами людей было арестовано

К туристам тоже пристают довольно часто, не так давно одна туристка из Великобритании Джорджия Арлотт поделилась в сети своими откровениями, в которых она рассказала об ужасном отношении местных мужчин к гостьям их страны. Здесь, конечно, большую роль играют культурные различия. Если у нас женщина надевает открытый купальник, то это нормально, для большинства же индусов, я думаю, нет — их женщины купаются в том же, в чем ходят по улицам. Поэтому неудивительно, что когда иностранные девушки идут купаться на пляжах Гоа, то недалеко от них может расположиться компания молодых индусов, попивающих пиво и глазеющих на заморских дев. Здесь не нужно что-то менять, под кого-либо и что-либо подстраиваться, достаточно просто быть внимательным и аккуратным, как и в любой другой стране.  

Посещение Дамаска во время во время сирийского восстания

В 2011 году я поехал в Сирию как студент. Тогда уже началась арабская весна, и единственной страной, которая не вызывала вопросы относительно безопасности, оставалась Сирия. Я приехал в Дамаске в конце февраля, в первые месяцы все было все нормально: мы учились, ездили по экскурсиям и так далее. Но в марте ситуация изменилась: в городе Деръа, который находится в 100 километрах южнее Дамаска, уже проходили забастовки, а за ними следовали беспорядки.

Через неделю после начала волнений нам пришло известие о том, что Максима ранили. Дело было так: он вышел из Университета и пошел в соседнее здание, как вдруг снайперы открыли огонь и стали стрелять в прохожих

Все началось с ареста школьников, которые писали на стенах домов различные антиправительственные лозунги. Народ стал требовать, чтобы их выпустили, убеждая, что действия тех детей не имели отношения к призывам начать арабскую весну. Поскольку за две недели до этого был разрешен доступ к «Фейсбуку», в соцсети началась серьезная заваруха, которая вылилась в волну забастовок, затем начались перестрелки, вооруженные конфликты. Примерно в это же время в городе Деръа жил мой друг Максим (его отец был арабом, а мать по происхождению украинка, родился он в России и затем переехал в Сирию), который занимался российскими студентами в Сирии. Через неделю после начала волнений нам пришло известие о том, что Максима ранили. Дело было так: он вышел из Университета и пошел в соседнее здание, как вдруг снайперы открыли огонь и стали стрелять в прохожих. Он получил три пулевых ранения. Он упал и прикинулся мертвым. К нему подошли какие-то люди, которые оттаскивали убитых, и, когда они поняли, что он еще жив, стали избивать. На нем не было и живого места, однако каким-то чудесным образом семье удалось его спасти и отвезти в больницу в Дамаске. Я потерял с ним связь, но знаю, что из-за неудачной операции он не смог ходить еще год.

Ты без телефона, без интернета, без какой-либо связи и по ночам то и дело прислушиваешься, не стреляет ли кто на улицах

Постепенно все эти волнения пришли в Дамаск, бастующие стали устраивать провокации, возникали драки даже в мечетях. Правительству пришлось отменить крестный ход, запланированный на Пасху как раз из-за опасностей провокаций. Стали появляться слухи, что готовят теракты: каждое утро по пути в университет у меня была мысль, что в любую секунду автобус со всеми нами могут подорвать. Это было жуткое ощущение. Когда я это все увидел, то понял, что надо менять билеты и улетать отсюда. Первыми из студентов сдались японцы, потом уехали британцы и в последнюю очередь итальянцы. Так получилось, что за неделю до своего отъезда я остался в большом доме один: моему другу из России повезло и он уехал раньше меня, у другой девочки мама работала бухгалтером в посольстве, соответственно, она тоже довольно быстро уехала. Ты без телефона, без интернета, без какой-либо связи и по ночам то и дело прислушиваешься, не стреляет ли кто на улицах.

Поскольку мы должны были поддерживать образ, что в Сирии все под контролем, то до последнего момента никто не собирался уезжать

Доступ к российскому посольству, которое там занимает почти целый район, закрыли и запретили кому-либо выходить из него. Поскольку мы должны были поддерживать образ, что в Сирии все под контролем, то до последнего момента никто не собирался уезжать. Чтобы обменять билет, мне пришлось доплатить тысячу долларов, да еще и сложно было найти что-то на ближайшее время. Спустя некоторое время после того, как я улетел все рейсы из Россию в Сирию отменили, выезжали только самолеты МЧС.